Леонид Млечин - Железный Шурик
«Шире поставить вопрос.
Опубликовать от президиума Верховного Совета обращение, вынести на обсуждение народа.
Разобраться (т. Руденко), почему не используем закон в борьбе с бродяжничеством цыган. Указать прокурору, МВД — не следят, поощряют бродяжничество.
Принять предложение т. Хрущева об обсуждении проекта закона о борьбе с антиобщественными элементами. Срок — месяц.
О цыганах решить отдельно. Срок три дня.
Поручить комиссии в составе: Руденко, Дудоров, Серов, Золотухин, Гришин, Шелепин».
Виктора Васильевича Гришина только что утвердили председателем ВЦСПС, Николай Павлович Дудоров был министром внутренних дел, Иван Александрович Серов — председателем КГБ. Шелепина включили в комиссию, зная его активность и напористость.
Комиссия подготовила проекты постановления правительства и указа президиума Верховного Совета СССР «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством». Второго октября оба документа были приняты.
Шелепину как руководителю комсомола было поручено заняться воспитательной работой среди грузинской молодежи.
После ХХ съезда партии Грузия, до которой донеслись разговоры о том, что Хрущев на закрытом заседании осудил Сталина, забурлила. Пятого марта пятьдесят шестого года, в третью годовщину смерти вождя, грузинская молодежь в Тбилиси, Гори, Кутаиси, Сухуми и Батуми вышла на улицы, чтобы защитить имя национального героя.
В Тбилиси в манифестациях приняли участие более шестисяти тысяч человек, в основном студенты и школьники. Они требовали вывесить в городе флаги и портреты Сталина, опубликовать в республиканских газетах материалы о жизни и деятельности Сталина.
Манифестанты пытались захватить Дом связи — искали радиостудию, чтобы рассказать о происходящем в Тбилиси. Писали в Москву телеграмму с требованием не трогать Сталина.
В город ввели войска, которым разрешили применять оружие. При разгоне демонстраций погиб двадцать один человек и больше шестидесяти получили ранения. Органы КГБ задержали почти четыреста манифестантов. Из них судили тридцать девять человек — тех, кто выступал на митингах и составлял обращения к правительству.
Это было первое антиправительственное выступление в стране после двадцатых годов. Первоначально в Москве намеревались квалифицировать эти демонстрации как контрреволюционный заговор со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но потом сообразили, что это произведет самое неблагоприятное впечатление: какая же может быть контрреволюция в стране, где давно победил социализм? Да и в Грузии большой процесс вызвал бы возмущение и еще большее отчуждение от центральной власти.
Президиум ЦК удовольствовался тем, что принял достаточно мягкое постановление «Об ошибках и недостатках в работе Центрального Комитета Коммунистической партии Грузии».
Партийным органам республики предлагалось считать главной задачей «глубокое разъяснение решений ХХ съезда КПСС, антимарксистской сущности культа личности Сталина». Аппарату предлагалось «принять решительные меры по ликвидации последствий бериевщины, усилить борьбу со всякого рода проявлениями буржуазного национализма».
Комсомолу поручили усилить идейно-воспитательную работу среди молодежи.
Отдел пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ подготовил Шелепину свои предложения:
«Предоставить право директорам вузов по согласованию с партийными и общественными организацими исключать из вузов без права последующего поступления — студентов, нарушающих правила общественного поведения и распорядка…
Комсомольским организациям, райкомам, горкомам, обкомам, ЦК ЛКСМ необходимо покончить с позицией невмешательства по отношению к неработающей и праздношатающейся молодежи…
ЦК ЛКСМ подготовить предложения о сокращении количества принимаемых в вузы…
Принять меры к укреплению комсомольских кадров в первичных комсомольских организациях и прежде всего в вузах и школах…»
Похожая ситуация сложилась в Прибалтике. Шелепин докладывал ЦК, что в Литве было раскрыто шестнадцать подпольных молодежных организаций. Молодые грузины вступились за Сталина, молодые литовцы клялись бороться за «свободную Литву».
Четвертого ноября пятьдесят шестого года на заседании президиума ЦК поручили «Фурцевой, Поспелову, Шелепину и Елютину внести предложение об очищении вузов от нездоровых элементов». Вячеслав Петрович Елютин был министром высшего образования.
Ужесточение идеологической атмосферы в высших учебных заведениях стало результатом возмущения студенчества событиями в Венгрии. Некоторые политически активные молодые люди протестовали против введения советских войск и подавления народного восстания в Будапеште.
Чисткой студенчества занимался КГБ. Шелепину было поручено усилить идеологическую работу комсомола среди учащейся молодежи. В ЦК ВЛКСМ считали, что молодежью должен заниматься именно комсомол, а не госбезопасность, хотя на местах райкомы и горкомы испуганно обращались к чекистам, столкнувшись с самыми невинными попытками свободолюбивой молодежи выйти за тесные рамки официальщины.
Двенадцатого ноября Шелепин подготовил свои предложения для президиума ЦК. ЦК ВЛКСМ предлагал изменить порядок приема в вузы, чтобы «пресечь проникновение в вузы случайных людей», в частности — отменить прием медалистов вне конкурса, принимать только тех, кто не менее двух лет отработал на производстве, требовать рекомендации трудовых коллективов.
Комиссия под председательством секретаря ЦК Брежнева, учтя предложения Шелепина, подготовила закрытое письмо партийным организациям — «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». Текст письма, которое стало сигналом к гонениям на свободомыслящую интеллигенцию и студенческую молодежь, утвердили на президиуме ЦК девятнадцатого декабря пятьдесят шестого года.
Письмо зачитали на пленуме ЦК комсомола.
Секретарь ЦК комсомола Зоя Туманова, которая курировала отдел по работе со студенческой молодежью, говорила с трибуны:
— Что касается всякого рода антисоветских и враждебных вылазок, то, видимо, здесь у пленума будет единое мнение, что их надо решительно пресекать. ЦК ВЛКСМ считает правильными действия тех комсомольских организаций, которые студентов, не оправдывающих звания советских студентов, исключают из членов ВЛКСМ и из институтов.
Зоя Петровна Туманова начинала редактором «Пионерской правды», это было еще в мрачные сталинские годы. Она первым делом очистила редакцию от тех, у кого были проблемы с анкетой — то есть репрессированные родственники. Литературный редактор «Пионерской правды» Лидия Корнеевна Чуковская, дочь известного писателя, человек с твердым характером, в знак протеста ушла из редакции сама.
Впоследствии Туманова много лет работала первым заместителем заведующего отделом культуры ЦК КПСС.
Зою Туманову поддержал Шелепин:
— Нам надо вузы очистить от антисоветских людей, от некоторых людей, которые случайно попали туда, и надо очистить комсомол. Но я прошу не понимать это как чистку. Ни в коем случае нельзя, чтобы это получилось как чистка комсомольских организаций… Нельзя не считаться с тем, что, осуществляя директивы ХХ съезда о социалистической законности, мы много выпустили из тюрем, даже и таких, которых, может быть, не надо было выпускать… Мы располагаем фактами, когда некоторые из них ведут вражескую работу. Тут надо быть бдительными, и людей, которые будут вести антисоветскую агитацию, щадить не будем, снова в тюрьмы сажать надо.
Слова первого секретаря ЦК комсомола достаточно точно характеризуют отношение к процессу освобождения репрессированных при Сталине людей. Это воспринималось как вынужденный, но нежелательный шаг.
— С другой стороны, — продолжал Шелепин, — есть в вузах такие люди: ему семнадцать лет, школу закончил, пошел на первый курс, у него каша в голове, ничего не соображает. Ему кто-то, или он послушал Би-би-си или «Голос Америки», или он прочитал газету югославскую «Борба» или какую-то польскую газету, и он начинает соображать. Я хочу привести ленинское указание: «Таким людям надо всячески помогать, относясь как можно терпимее к их ошибкам, стараясь исправлять их постепенно и преимущественно путем убеждения, а не борьбы».
В пятьдесят седьмом году именно Шелепин руководил подготовкой и проведением шестого Всемирного фестиваля молодежи и студентов, проходившего в Москве под лозунгом «За мир и дружбу» с двадцать восьмого июля по одиннадцатое августа. Это было большое событие в жизни страны — первый опыт достаточно свободного общения советских людей с иностранцами.
За большую и плодотворную работу по подготовке и проведению фестиваля товарищи наградили Шелепина почетной грамотой ЦК ВЛКСМ.
