Леонид Ивашов - Маршал Язов (роковой август 91-го)
Радикальная пресса первым актом подготовки военного переворота в СССР определяет события в Вильнюсе в январе 1991 года. Знал ли Горбачев и его ближайшее окружение, в том числе министр обороны, о назревавших событиях в Литве? Ответ сегодня можно дать точный: знали. Но Горбачев, как всегда, вел себя таким образом, что при любом развитии событий оказывался как бы посередине, ближе к нейтральной полосе. Именно эта полоса спасла его престиж после трагедии в Тбилиси — вроде что-то слышал, но не знал. А тем более указаний никаких не отдавал.
Аналогичным образом лавировал он и в вопросах Нагорного Карабаха, событиях в Баку, при обсуждении программы «500 дней» и в других ситуациях.
Это был его стиль. Достаточно долго он позволял ему держаться на плаву.
Но всему есть предел. Тактика лавирования становилась все менее эффективной. Именно потому на вопрос: «Случайно ли возникла мысль о введении чрезвычайного положения?», — можно смело ответить: отнюдь нет. Развитие событий постепенно приближало Советский Союз к тому пределу, за которым следуют непредсказуемые действия, и это не было ни для кого тайной. Об этом говорили на всех уровнях государственной власти, в парламентах и на съездах, в правительстве и общественных институтах.
Группа «Союз» в Верховном Совете СССР неоднократно ставила вопрос о необходимости введения режима чрезвычайного положения в стране или ее отдельных регионах.
М. С. Горбачев с близкими ему людьми не раз обсуждал возможность принятия подобного решения. Кабинет Министров СССР по указанию (или с согласия) Президента СССР готовил пакет мер чрезвычайного характера с целью удержания экономики от полного развала. Чрезвычайные меры требовались по спасению финансовой системы, которая к началу 1991 г. по сути дела терпела полный крах. Внутренний долг приближался к астрономической цифре — 940 млрд. рублей (в 1985 году он составлял 142 млрд.), система же Госснаба располагала ресурсами на сумму 944 млрд. руб., из них 406 млрд. — вклады населения в Сбербанке. За предшествовавшую перестройке пятилетку рост внутреннего долга составил 37,8 млрд. руб., за пять лет перестройки — 800 млрд.
Причины этой финансовой катастрофы назвал заместитель председателя Госбанка СССР А. Волуйков: непрофессионализм, некомпетентность, нерешительность, отсутствие единой стратегии, популизм и цинизм тех, кто принимал решения в годы перестройки и уклонялся при этом от ответственности. Больше и лучше, пожалуй, не скажешь.
В первом квартале 1991 г. вполне очевидным стал паралич системы управления народным хозяйством, производство промышленной и сельскохозяйственной продукции катастрофически падало, но одновременно росло число перекупочных и перепродающих организаций, что не стимулировало производителя, а лишь вело к росту цен. Без чрезвычайных мер выход найти не удавалось.
Неоднократно обсуждалась, опять же на самом высоком уровне; проблема, связанная с небывалым доселе размахом преступности и насилия в стране. Верховный совет СССР в своем постановлении от 23 ноября 1990 г. «О положении в стране» предложил принять безотлагательные меры по борьбе с преступностью. М. С. Горбачев разразился пространным поручением о разработке таких мер. Что же вынудило парламент. специально рассмотреть проблемы преступности?
Несколько цифр, надеюсь, они не утомят читателя. К моменту обсуждения ситуации в союзном парламенте они выглядели так: преступность в 1990 г. возросла на 12 процентов и составила около 2,5 млн. преступлений, из них 22,5 тыс. убийств, более 53 тыс. тяжких телесных повреждений. В десятки раз увеличилось число похищенного преступными элементами оружия. Страну захлестнула волна спекуляции, взяточничества, казнокрадства, экономических преступлений, уличных правонарушений. Исключительно острой социальной проблемой стала организованная преступность.
В 1990 году погибло 72 и ранено 484 работника органов внутренних дел, совершено 89 убийств военнослужащих.
Обеспокоенные состоянием дел В. Догужиев, В. Крючков, Д. Язов, Б. Пуго, О. Бакланов и А. Васильев (зам. генерального прокурора СССР) 24 декабря 1990 г. представили Президенту СССР комплект документов, принятие которых способствовало бы нейтрализации криминогенной обстановки.
Среди документов проекты:. Указа Президента СССР «О временных чрезвычайных мерах по борьбе с нарушениями правопорядка», Положения об основаниях и порядке применения дополнительных мер по борьбе с преступностью, Закона «Об уголовной ответственности за экономический саботаж и посягательство на сооружения, обеспечивающие охрану государственной границы СССР». В комплект документов входили также проект еще одного Указа Президента СССР «О неотложных мерах по обеспечению борьбы с экономическим саботажем» и проект Соглашения между республиками о проведении скоординированных мер по обеспечению безопасности советских граждан, законности и правопорядка в стране.
Даже названия представленных Президенту документов, подготовленных, кстати, по его указанию, говорят об элементах чрезвычайного положения в стране. Конкретизировались они в соответствующих нормах, некоторые из которых приведем ниже:
— образовать Комитет по координации функционирования правоохранительной системы;
— привлекать подразделения Минобороны, КГБ, Минтрансстроя для охраны объектов, коммуникаций и охраны общественного порядка;
— наделить министра обороны, министра внутренних дел, председателя КГБ СССР правом: вводить в воинских частях на срок до одного месяца казарменное положение, принимать решения о применении оружия при отражении нападений на объекты и военные городки, выдавать офицерам и прапорщикам личное оружие, создать подразделения военной милиции;
— возложить на военнослужащих Вооруженных Сил СССР обязанности внутренних войск при выполнении задач по охране общественного порядка и наделить их соответствующими правами;
— усилить таможенный надзор;
— расширить права органов МВД и КГБ в отношении граждан, подозреваемых в совершении или подготовке преступлений.
Предлагалось также законодательно усилить уголовную и административную ответственность за правонарушения, особенно совершаемые организованными преступниками и в сфере экономической деятельности.
Вышеперечисленные меры должны были носить временный характер и действовать в течение 3-х месяцев.
Для того, чтобы подтолкнуть Президента СССР к принятию положительного решения, было подготовлено международно-правовое обоснование предлагаемых мер. В частности, зная о преклонении М. С. Горбачева перед американским Президентом, авторы предложений констатировали, что, согласно Конституции США, Президент наделен властью применять военную силу (национальная гвардия и регулярные войска) в карательных целях внутри страны, когда «это, по его мнению, оправдано обстоятельствами». Подчеркивались и полномочия Президента использовать национальную гвардию и против местных властей, если они «препятствуют исполнению законов США или отправлению правосудия» (Свод законов США, глава 15, раздел 10), а также объявлять любую часть или всю территорию страны «военной зоной».
Намек был очевиден: вводить ЧП в тех республиках Союза, где не исполнялись законы и Конституция СССР, где принимались решения, противоречащие советскому законодательству.
М. С. Горбачев с интересом отнесся к предложениям, изобразил их одобрение «в основном», провел крупное совещание и… никаких решений, кроме создания еще одной комиссии, не принял. Получалось вроде бы так: он не отвергает, но ответственность на себя не берет. Завершая совещание, он сказал примерно следующее: в общем, всем нам без исключения надо активно действовать в этом направлении.
Министры обороны и внутренних дел стали действовать на свой страх и риск.
29 декабря 1990 г. был подписан совместный приказ министра внутренних дел и министра обороны № 493/513 «Об организации совместного патрулирования сотрудников органов внутренних дел, военнослужащих Советской Армии и Военно-Морского Флота».
По сути дела этот приказ юридически узаконивал многие из предложений представленного М. С. Горбачеву пакета документов и опять же носил характер временных чрезвычайных мер. Президент СССР против такого приказа не возражал, но публично и не одобрил и не отверг.
Тогда же, в декабре 1990 г., председатель КГБ поручил подразделениям своего ведомства «осуществить проработку возможных первичных мер по стабилизации обстановки в стране на случай введения чрезвычайного положения», что и было исполнено его подчиненными.
В январе 1991 г. в Вильнюсе была проведена частная репетиция возможного развития событий, оправдывающих введение ЧП. Но события 13 января в Прибалтике приняли весьма нежелательный оборот, и объявленные комитеты национального спасения взять власть не сумели.
