В Шавшин - Бастионы Севастополя
- Ишь, не успел, прах ее возьми! - сказал он с досадой, обращаясь к толпе, смотревшей на него с удивлением..."{59}.
27 августа 1855 г. защитники пятого бастиона, редута Шварца и люнета Белкина отбили три атаки неприятеля.
Около двух часов дня более четырнадцати тысяч французов бросились на эти укрепления. Впереди бежали цепи штуцерников, солдаты с лестницами и фашинами, саперы с шанцевым инструментом. Тучи русской картечи встретили врага. 30 августа 1856 г. начальник оборонительной линии генерал-лейтенант К. Р. Семякин в рапорте скупо опишет эти события: "Передовые, достигнув рвов помянутых двух укреплений (5-го бастиона и люнета Белкина. - В. Ш.), там и остались, в редут же Шварца, с помощью лестниц, ворвались, но не прошли дальше блиндажа и траверза.
Подоспевшие подкрепления - батальон Житомирского и батальон Минского полков и сверх того командующий Екатеринбургским полком - подполковник Веревкин лично и весьма скоро привел в редут из соседственных траншей, одну сводную роту. На редуте завязался рукопашный бой, продолжавшийся около часу... неприятель был выбит"{60}.
На люнет №7 М. Ф. Белкина устремились около двух тысяч французов под командованием полковника Трошю. Когда противник показался у обрыва, перед спуском в ров люнета, дежурный гальванер взорвал три фугаса, заложенные на случай штурма еще весной 1855 г. Французы, потеряв множество солдат, отхлынули назад. Только около 200 человек успели добраться до рва, но были разгромлены ротой Подольского полка под командованием подпоручика Банковского и группой матросов во главе с поручиком морской артиллерии П. П. Назаровым.
Героизм защитников города заставил французского главнокомандующего Пелисье отказаться от дальнейших попыток захватить русские бастионы.
На месте люнета Белкина к 50-летнему юбилею обороны 1854-1855 гг. открыли памятник мужественным защитникам этого небольшого укрепления. Было высказано предположение, что проект разработан А. М. Вейзеном. Документальных подтверждений этому пока не найдено. Памятник защитникам люнета, выполненный из серого гранита, стоит на территории кладбища Коммунаров. При сооружении монумента П. П. Шмидту его перенесли ближе к главному входу кладбища.
На некрополе царит особое, торжественное спокойствие. Вдоль дорожек сплошной чередой следуют строгие памятники из мрамора и гранита, простые плиты. Здесь похоронены участники революционных событий и второй мировой войны, подпольщики, известные военачальники и безымянные воины, деятели науки и культуры... Это некрополь славы Севастополя, героическая и трагическая энциклопедия истории города.
Шестой бастион - ближе к морю. К нему ведет улица, названная в 1937 г. именем С. П. Частника. Она проходит по тому месту, где в первую оборону города находилась оборонительная линия между пятым и шестым бастионами. Справа, где сейчас детский стадион, 1 декабря 1854 г. моряки с корабля "Ростислав" построили редут, названный Ростиславским. Он имел прямоугольную форму. Один из фасов редута образовали из строений военно-сухопутного госпиталя. Укреплением стал командовать лейтенант 37-го флотского экипажа Д. И. Бутаков - отличный артиллерист и храбрый офицер, награжденный орденом св. Георгия IV степени.
Смело и решительно действовал личный состав редута. Во время артиллерийского обстрела была разрушена одна из амбразур. Ее бросился расчищать рядовой 2-й роты 3-го саперного батальона Никифор Ермолаев. Под шквальным огнем противника он убирал землю, оттаскивая камни. В это время в орудийном дворике разорвалась еще одна вражеская бомба. Чудом оставшийся живым, Ермолаев с шутками, ободряя товарищей, завершил работу. За этот подвиг Никифор Ермолаев получил знак отличия Военного ордена.
На перекрестке 6-ой Бастионной улицы с улицей Катерной видна часть полукруглой башни, выщербленная осколками двух войн. Покрытые патиной времени смотрят амбразуры для ружейной стрельбы. Остатки оборонительной казармы и часть вала - все, что осталось от шестого бастиона. Памятник на территории укрепления к 50-летию обороны не установили, хотя и существовал проект архитектора А. М. Вейзена.
Время не пощадило это фортификационное сооружение прошлого века. Но память не подвластна времени.
На первой дистанции
Шестой бастион
Это укрепление, одно из немногих в Севастополе, было почти полностью построено к началу осады. На нем стояла оборонительная казарма. Впереди бастиона находился ров глубиной в 6 футов. Пятнадцать крепостных орудий, установленных на поворотных платформах, обстреливали Рудольфову гору, Херсонес и прилегающую местность. От шестого бастиона вправо отходила каменная оборонительная стена, часть которой сохранилась до наших дней.
Вначале бастион был самым сильным из всех сухопутных укреплений. Тем не менее, и казарма и куртины, построенные инженерами-казнокрадами, не могли считаться надежными сооружениями. Не случайно капитан 1 ранга А. А. Зорин предлагал в первую же бомбардировку посадить за оборонительной стенкой инженеров-строителей и заставить их там составлять отчет о расходах на ее постройку.
"Посмотрели бы вы, - прибавлял он, - какие толстые стены завели господа инженеры в своих домах на приходы от этой тоненькой стенки"{61}.
Чтобы усилить бастион, по распоряжению В. А. Корнилова с Михайловской батареи доставили шесть бомбических орудий.
Шестым бастионом вначале командовал капитан-лейтенант 36-го флотского экипажа Николай Федорович Гусаков, а затем лейтенант Алексей Степанович Шумов.
Артиллерийская прислуга к орудиям, как и на других укреплениях, состояла в основном из моряков. Они принесли на бастионы судовые порядки и обычаи: землянки и блиндажи называли кубриками, а бастион - кораблем. Время отсчитывали корабельные склянки, через каждые полчаса часовой ударял в рынду, а свисток боцмана призывал к сбору на разные работы.
В день Инкерманского сражения, 24 октября 1854 г., для отвлечения сил противника, с шестого бастиона была произведена крупная вылазка, превратившаяся в целое сражение. Минский пехотный полк в количестве 3075 человек с четырьмя орудиями под командованием генерал-майора Н. Д. Тимофеева, выйдя из ворот оборонительной стенки, двинулся к французским батареям на горе Рудольфа. Оттеснив передовые посты противника, русские ворвались на батареи и стали заклепывать орудия. Завязалась кровопролитная рукопашная схватка.
Внезапная и стремительная атака русских подняла по тревоге весь осадный корпус генерала Форе. Опасаясь, что противник отрежет их незначительные силы, Тимофеев начал отводить свои войска назад. Увлеченная преследованием, бригада генерала Лурмеля попала под огонь Шемякиных батарей и шестого бастиона и понесла большие потери. Был убит и сам генерал.
В вылазке русские потеряли убитыми и ранеными 23 офицера и 1071 "нижнего чина".
На шестом бастионе наступили суровые будни войны: солдаты и "нахимовские львы", как называли в Севастополе матросов, совершенствовали земляные укрепления, восстанавливали разрушенные бомбардировками батареи, совершали вылазки. Большинство из них остались безвестными героями, оставившими в мировой памяти общее гордое имя - защитники Севастополя. И лишь некоторые имена сохранила история, вписав их в летопись героической эпопеи.
С первого дня обороны на бастионе находился матрос Самсоненко, человек необычайной смелости и отваги. Заметив, что вновь прибывшие солдаты еще не привыкли к опасности, он решил их ободрить, вселить уверенность в свои силы. Самсоненко "взобрался на вал, сел к неприятелю задом и закурил трубку. Он сидел несколько минут, осыпаемый пулями, пока батарейный командир не приказал ему слезть..."{62}.
Любовь к Родине, горячий патриотизм привели в осажденный Севастополь многих добровольцев. Среди них был сын создателя Толкового словаря русского языка В. И. Даля - Лев Даль. 19-летний студент Императорской Академии художеств сражался на шестом бастионе. В минуты затишья беспристрастный очевидец делал зарисовки севастопольских исторических событий.
5 августа 1855 г., открыв губительный артиллерийский огонь, союзники начали пятую бомбардировку города. За сутки они произвели более 17 тысяч выстрелов, в основном разрывными снарядами. Защитники несли огромные потери. В те дни князь Горчаков писал военному министру В. А. Долгорукову, что в его армии "нет ни одного человека, который не считал бы безумием дальнейшее продолжение обороны". Напрягая последние силы, севастопольцы мужественно сопротивлялись, били врага не числом, а умением. Но силы были явно не равны. Таяли ряды русских полков, мало оставалось опытных моряков-артиллеристов.
К территории бывшего седьмого бастиона от соседнего укрепления ведет закованная в камень и бетон улица 6-я Бастионная, затем небольшие улочки: Бакинская, Капитанская и Катерная, с которой открывается прекрасный вид на всемирно известный памятник - город-полис "Херсонес Таврический", где в период осады стояли французские батареи, и Карантинную бухту, названную в те дни "бухтой ядер", из-за падающих в нее русских бомб и ядер, часто не долетавших до французских орудий.
