Наталья Александрова - Древний Восток
Уже в эпоху V и VI династий реальное могущество царской власти в Египте пошло на убыль. Нарастало богатство и влияние знати, что проявилось наиболее явно в убранстве гробниц ее представителей: при V династии весьма пышными становятся погребения столичных вельмож, при VI династии то же самое происходит с погребениями номархов и местной провинциальной знати. У номархов появилась возможность передавать свои полномочия по наследству. Целый ряд царей V и VI династий раздает храмам особые (иммунитетные) грамоты, освобождавшие их хозяйства от необходимости предоставлять государству работников в порядке повинности: чрезвычайную щедрость в этом проявил вступивший на престол ребенком и проживший почти сто лет царь VI династии Пепи II (XXIII в. до н. э.), при котором значительным расположением (вероятно, связанным с какими-то субъективными симпатиями царского дома) пользуется коптосский храм бога Мина. Любопытно, что в более поздней литературной традиции именно Пепи II заслужил, мягко выражаясь, странную репутацию: сохранившаяся фрагментарно «Повесть о Неферкара (тронное имя Пепи II) и Сисенне» приписывает ему, похоже, сексуальные домогательства к одному из его военачальников. В повести, несомненно, осуждаются не сами нетрадиционные склонности царя, а проявляющееся в потворстве им пренебрежение к более важным, составляющим его долг делам. Независимо от того, какое разрешение получила эта история, ее, вероятно, можно считать своего рода метафорой ослабления царской власти, которое неуклонно нарастало в течение этого небывало длительного царствования.
Примерно в начале XXII в. до н. э. одновременно с VIII династией на юге Верхнего Египта в средней части долины Нила в г. Гераклеополь (егип. Хененсу, совр. Ихнасья эль-Медина) начинает править новая, IX династия, что вызвало и распад единого египетского государства. Тем не менее крах Древнего царства носил, судя по описанием источников, характер настоящего обвала и вряд ли мог быть закономерным результатом означенных негативных, но накапливавшихся сравнительно медленно процессов. Вероятнее всего, он был резко ускорен произошедшими за короткий срок природными изменениями и социальными потрясениями, с которыми государство Древнего царства справиться не смогло.
Египет I переходного периода (XXII–XXI вв. до н. э.)
«Земля перевернулась подобно гончарному кругу»: экологическая и социальная катастрофа
Время, пришедшее на смену эпохе Древнего царства, принято обозначать как I Переходный период (начало XXII — конец XXI в. до н. э.). На его протяжении в Египте отсутствовало единое государство, и страна переживала крайне тяжелые последствия резкого изменения природных условий. Наступление засушливого климатического периода (аридизация) и снижение уровня нильских разливов привели к сокращению площади орошаемых и возделываемых земель и, соответственно, урожаев. Описание этих бедствий и их последствий можно найти в двух литературных произведениях — «Речении Ипувера», созданном в ту пору, когда они только разразились, и «Пророчестве Неферти», действие которого отнесено еще к эпохе Снофру (которому мудрец Неферти возвещает неизбежное вступление Египта в полосу бедствий и потрясений), но сам текст был записан уже по завершении I Переходного периода, в начале правления XII династии (середина XX в. до н. э.).
Согласно «Пророчеству Неферти», уровень Нила настолько снизился, что местами реку стало возможно перейти вброд, а речные суда перестали «находить путь» (повсюду садились на мель). Вельможа Ипувер, вероятно, действительно бывший автором первого из этих текстов, говорит, что «страна (т. е. Египет) превратилась в пустыню», и эта его фраза особенно многозначна. С одной стороны, ее можно понять как указание на экологическое бедствие, в результате которого Египет лишился обычных для него обильных урожаев; с другой стороны, она означает, что Египет перестал выполнять свою роль уникального во всем мире региона, где осуществляется служение богам, и уравнялся с остальными странами, которые обыкновенно и именовались словом хасет («нагорье, пустыня»). Нормальные контакты Египта с чужеземными странами, призванные обеспечивать ему недостающее сырье (в частности, доставка кедра через Библ) оказались прерваны. В обоих текстах есть упоминания о стремящемся к пастбищам Египта потоке кочевников, населявших его пустынную периферию, которая также сильно пострадала от аридизации; впрочем, эти потоки так и не превратились в сколько-нибудь организованное и массированное вторжение. Зато небывалые потрясения постигли устои внутренней жизни Египта: по яркому выражению Ипувера, «земля перевернулась подобно гончарному кругу».
По мнению некоторых исследователей, произведение Ипувера содержит описание совершенно конкретного события — беспрецедентного мятежа, разразившегося в столичной области Мемфиса из-за неспособности царя VIII династии Нефериркара II справиться с бедствиями. Отряды мятежников разгромили столичные учреждения, разграбили хранилища зерна и других запасов, посягнули даже на царский дворец и пирамиды, в результате чего ритуал царского погребения стал всеобщим достоянием. Вслед за этим восстанием наступило полное разрушение общественной иерархии, существовавшей в эпоху Древнего царства: на какое-то время лидеры восставших, благодаря награбленному добру, сравнялись с представителями прежней элиты, зато последние сплошь и рядом стали впадать в оскудение.
«Речение Ипувера» пестрит противопоставлениями наподобие: «Не имевший слуг обзавелся челядью; кто был начальником — выполняет теперь повеления… Владелец ложа спит на земле, проводивший ночи в убожестве стелет себе кожаное ложе».
Понятно, что в условиях разгрома столицы прежняя центральная царская власть утратила контроль за страной и реальное влияние перешло к местным правителям. Уже в начале XXII в. до н. э. в Гераклеополе на севере Верхнего Египта начинает править IX династия. Сначала она существует параллельно с последними царями VIII династии, которые изначально имели столицей Мемфис, но к концу своего правления переместились на юг страны. Однако через некоторое время цари IX династии подчиняют себе весь Египет (позднее ее представители переносят свою резиденцию в Мемфис, где утверждается X династия, правившая до конца XXI в. до н. э.). Наиболее прочно гераклеопольские цари контролировали север Верхнего Египта и Дельту, в частности именно их усилиями границы Дельты оборонялись от проникновения обитателей кочевой периферии. В то же время во многих номах Верхнего Египта (Сиут, Дендера, Гермополь) появляются династии правителей, в сущности, вполне самостоятельных и связанных с гераклеопольскими царями лишь вассальными узами. Причем правители Гермополя, похоже, даже претендуют, подобно настоящим царям, на статус сакральных правителей, принимая в подражание царской титулатуре эпитет «сын Тота» — местного бога их нома. Именно эти правители предпринимают в своих владениях основные усилия по смягчению последствий постигшего Египет бедствия: их надписи пестрят упоминаниями о множестве «голодных» и «нагих», которых необходимо было кормить и одевать, а также об ирригационных работах, при помощи которых они пытались хотя бы частично восстановить прежний уровень жизни.
Простые египтяне перед лицом катастрофы
В условиях экологического кризиса ни царская власть, ни местные правители не были способны защищать население и поддерживать его благосостояние с тем же успехом, что и в эпоху Древнего царства. Характерно, что с упадком централизованного. бюрократического аппарата положение человека в обществе стало определяться в большей степени его личным богатством, а не должностью: поэтому среди тех чиновников, которые находились в это время на государственной службе, пышным цветом распускаются взяточничество и иные злоупотребления.
В сущности, именно этой напасти, постигшей египетскую государственность в I Переходный период, посвящается целое литературное произведение — «Повесть о красноречивом поселянине». Ее герой по имени Хунануп, обитатель своего рода египетского «фронтира» — пограничья между долиной Нила и пустыней, — промышлявший доставкой в Египет ее «даров» (минеральных солей, некоторых растений и шкур животных), был во время одного из своих торговых путешествий ограблен и избит управляющим поместья столичного вельможи. Менее безропотный, чем жители долины Нила, также знакомые с подобного рода насилиями, Хунануп отправляется в столицу искать справедливости и добивается ее, произнеся девять цветистых речей с обличениями чиновников, отступающих от своего долга.
Вообще, отношения государства со своими подданными становятся гораздо более жесткими, чем прежде: в «Поучении», адресованном гераклеопольским царем второй половины XXI в. до н. э. Хети III своему сыну и преемнику Мерикара, несмотря на несклонность его автора к бессмысленным жестокостям, рекомендуется смирять мятежи и тем более подстрекательство к ним самым бескомпромиссным насилием; а в «Пророчестве Неферти» с ужасом, как об отступлении от вековых устоев египетской государственности, говорится о времени, когда «на речения уст ответят ударами палок». Похоже, что в этих условиях, когда меньше всего приходилось рассчитывать на содействие государства, а способной пережить едва ли не любые потрясения независимой сельской общины не существовало уже много веков, ведущую роль в обществе стали играть незнатные, но образованные люди, обеспечивавшие свой достаток собственными усилиями, независимо от государства (не исключено, что именно такое значение имеет часто встречающийся в текстах I Переходного периода термин неджес — букв, «маленький, убогий», что апеллирует к социальному происхождению этих людей).
