Николай Коняев - Шлиссельбургские псалмы. Семь веков русской крепости
Когда царица начала оправдываться, что на ее попечении находится маленький сын, и она не знала, на кого ребенка оставить, сестра Петра — Наталья вырвала из ее рук царевича Алексея и увезла в своей карете в Преображенское.
Объяснений Петр потребовал и от патриарха.
Патриарх Адриан начал сбивчиво объяснять, что насильственное пострижение царицы во время отсутствия в Москве царя могло вызвать нехорошие толки… Дело кончилось тем, что арестовали одного архимандрита и четырех попов. Все они были допрошены, но казнить их Петр из-за недостатка времени не стал.
Дожидаясь объяснений патриарха, Петр уже приказал свозить в Преображенское оставшихся в живых после недавнего розыска стрельцов, сейчас он целыми днями пропадал в Преображенском. Там, возле потешного Пресбурга, было устроено четырнадцать пыточных застенков.
Новый стрелецкий розыск, поразивший современников беспредельной жестокостью, Петр I начал 17 сентября, в день именин Софьи.
По свидетельству современников, все Преображенское с его потешным Пресбургом превратилось тогда в страшное пространство Преображенского приказа, где лилась кровь, и воздух наполнился криками безвинных людей, преданных лютым пыткам. Ежедневно здесь курилось до 30 костров с угольями для поджаривания стрельцов. Сам царь с видимым удовольствием присутствовал на этой похожей на жутковатую мистерию пытке.
23 сентября наконец-то устроены были на европейский лад семейные дела Петра I. Жену его, царицу Евдокию, увезли в Суздальский Покровский девичий монастырь и там насильно постригли в монахини под именем Елены…
Ну а 30 сентября состоялась первая массовая казнь стрельцов.
Их везли из Преображенского к Покровским воротам[24] на телегах, с зажженными свечами в руках. Здесь им был зачитан петровский указ:
«А у пущих воров и заводчиков ломаны руки и ноги колесами: и те колеса воткнуты были на Красной площади на колья; и те стрельцы, за их воровство, ломаны живые, положены были на те колеса и живы были на тех колесах не много не сутки, и на тех колесах стонали и охали…»
Петр в тот день, вечером был на пиру, устроенном Лефортом, и, по свидетельству современника, «оказывал себя вполне удовлетворенно и ко всем присутствующим весьма милостивым».
2Так, с пострижения в монахини законной жены, матери наследника престола, с привезенного из Европы невиданной на Руси смертной пытки — колесования, и начиналась петровская европеизация нашей страны.
Иначе как сатанинской остервенелостью невозможно объяснить невероятную жестокость Петра в эти дни.
11 октября были казнены еще 144 стрельца.
12 октября. Казнено 205 стрельцов.
13 октября. Казнен 141 стрелец.
Поражает неутомимая изобретательность Петра I на все новые и новые зверства. Он сам лично отрубил головы пятерым стрельцам, а 17 октября приказал рубить головы стрельцам и своим ближайшим сотоварищам. Члены «кумпании», прошедшие школу «всешутейшего собора», легко справились с экзаменом. Князь Ф. Ю. Ромодановский отсек тогда четыре головы, а Александр Данилович Меншиков — недаром так любил его Петр! — обезглавил 20 стрельцов.
Труднее было боярам. Превращая знатных представителей древних родов в палачей, Петр I не просто глумился над ними в устроенной мистерии, а ломал их.
«Каждый боярин, — пишет С. М. Соловьев, — должен был отсечь голову одного стрельца… Петр смотрел на зрелище, сидя в кресле, и сердился, что некоторые бояре принимались за дело трепетными руками».
Тем не менее, хотя и тряслись руки у бояр, с порученным делом справились все.
Всего 17 октября было казнено 109 стрельцов.
18 октября казнены еще 63 стрельца.
19 октября казнено еще 106 стрельцов.
21 октября сестру Петра I Софью постригли в монахини Новодевичьего монастыря с именем Сусанны. Когда после пострига она вернулась в свою келью, ее ждал подарок брата. 195 стрельцов были повешены им в этот день возле Новодевичьего монастыря. Трое из них — возле самых окон кельи сестры. В руки им были всунуты их челобитные. Эти трупы провисели в петлях пять месяцев.
К ноябрю со стрельцами было покончено.
16 московских стрелецких полков было раскассировано. Стрельцов разослали по разным городам и там записали в посадские люди.
Запрещено было принимать их в солдаты.
Через два года под Нарвой жестоко аукнулось России это добровольное разоружение ее Петром I…
Жестокие казни и насильственное заточение в монастыре жены совпали с указами о бритье бород.
Совпадение не случайное.
Петр I менял тогда все. Жену… Армию… Страну… В следующем году он изменит само русское время, введя новый календарь.
Немудрено, что за этими великими преобразованиями Петр I «позабыл», что и в монастыре надо бы устроить жену.
Евдокия — единственная из русских цариц, которая не получила при пострижении в монастырь прислуги, которой не было назначено никакого содержания.
Еще большие мучения, чем нищета и голод, доставляла Евдокии разлука с сыном.
3Царевичу Алексею было тогда девять лет.
Семи лет от роду он научился читать и, конечно же, хорошо понимал, что происходило в семье.
После пострижения матери он жил под присмотром тетки, которая ненавидела его, но Алексей никак не проявил недовольства отцом, обрекшим его на такую жизнь. У него хватило сил преодолеть свое детское горе, и он много и достаточно успешно учился.
Обучение Алексея совмещалось в отличие от отца не с играми в потешные полки, а с реальной службой…
Одиннадцати лет от роду Алексей ездил с отцом в Архангельск, двенадцати лет был взят в военный поход и в звании солдата бомбардирской роты участвовал 1 мая 1703 года во взятии крепости Ниеншанц.
В четырнадцать во все время осады Нарвы царевич Алексей неотлучно находился в войсках. Когда город был взят, Петр сказал сыну речь в присутствии всех генералов:
«Сын мой! Мы благодарим Бога за одержанную над неприятелем победу. Победы от Бога, но мы не должны быть нерадивы и все силы обязаны употреблять, чтобы их приобресть. Для того взял я тебя в поход, чтобы ты видел, что я не боюсь ни труда, ни опасности. Понеже я, как смертный человек, сегодня или завтра могу умереть, то ты должен убедиться, что мало радости получишь, если не будешь следовать моему примеру. Ты должен, при твоих летах, любить все, что содействует благу и чести твоего Отечества, верных советников и слуг, будут ли они чужие или свои, и не щадить никаких трудов для блага общего. Как мне невозможно с тобой всегда быть, то я приставил к тебе человека, который будет вести тебя ко всему доброму и хорошему. Если ты, как я надеюсь, будешь следовать моему отеческому совету и примешь правилом жизни страх Божий, справедливость и добродетель, над тобой будет всегда благословение Божие; но если мои советы разнесет ветер, и ты не захочешь делать то, чего желаю, я не признаю тебя своим сыном и буду молить Бога, чтобы он наказал тебя в сей жизни и будущей.
— Всемилостивейший государь, батюшка! — восторженно отвечал Алексей. — Я еще молод и делаю что могу. Но уверяю ваше величество, что я, как покорный сын, буду всеми силами стараться подражать вашим деяниям и примеру. Боже сохрани вас на многие годы в постоянном здоровье, чтобы я еще долго мог радоваться столь знаменитым родителем!»
19 декабря 1704 года на триумфальном шествии в Москве царевич Алексей у Воскресенских ворот поздравил Петра I с победою и по окончании приветствия встал в ряды Преображенского полка в строевом мундире.
Петр I упрекал потом сына за то, что он так и не полюбил войны. Упрек этот, несомненно, имеет основание, но с моральной точки зрения все перевернуто тут с ног на голову.
Цесаревич Алексей
Вот если бы Алексей, который с двенадцати лет познакомился с реальной, а не игрушечной войной, полюбил ее кровь, смерть и страдание, действительно следовало бы задуматься о проблемах его развития.
Но сам Петр I продолжал увлекаться войной, как детской забавой, и ему непонятно было, что для царевича Алексея война является, хотя и необходимым, но неприятным трудом.
Причем с делом этим Алексей справлялся вполне успешно. Когда ему было семнадцать лет, отец послал его в Смоленск для заготовки провианта и сбора рекрутов. С этим поручением царевич справился, и ему велено было подготовить Москву к возможной осаде от шведов. Алексей — эта деятельность царевича отражена в полусотне писем, отправленных Петру I, — руководил ремонтом и сооружением новых укреплений в Китай-городе и Кремле.
Ну а в 1709 году царевич привел в Сумы пять собранных им полков. Как пишет Гизен, «царское величество так был тем доволен, что ему публично показал искренние знаки отеческой любви».
