Джереми Блэк - История Британских островов
Подобное положение обязано своим возникновением не только экономическим и институциональным изменениям, но и наследию нормандской Англии — частым войнам, вспыхивающим вследствие непрестанных конфликтов с соседними государствами. Валлийцы и шотландцы были способны оказывать давление лишь на приграничные области. Однако после 1066 г. Англия вошла в состав державы, раскинувшейся по обе стороны Ла-Манша и вступившей в соперничество с другими королевствами, стремящимися расширить свою территорию — в первую очередь с Францией. Вызванная этими обстоятельствами военизированность общества составляла главнейшую отличительную черту эпохи, наступившей вслед за смертью Стефана в 1154 г. и продолжавшейся около 300 лет. В самом деле, начиная с римского завоевания единая Англия часто оказывалась в политическом отношении связанной с континентом: так было при римлянах (78-409), Кнуте и его сыновьях (1016-1042), средневековых королях (1066-1453) и при Ганноверской династии (1714-1837). Эти отношения, конечно, не носили постоянного характера, но вытекающие из них политические связи наложили заметный отпечаток на весь средневековый период английской истории.
Империя Плантагенетов
Между 1154 и 1453 гг. Англия стремилась расширить свою территорию и сферу влияния как на Британских островах, так и во Франции, хотя современники и не употребляли по отношению к ней термина «империя», так как в их понимании существовала лишь одна Священная империя германской нации. Генрих II (1154-1189) не стремился установить единую систему управления; вместо этого он предполагал разделить приобретенные им сеньории между своими сыновьями. Стремление к расширению владений определялось по большей части честолюбивыми замыслами правителей Англии, которые считали себя не просто английскими королями, но правителями или законными претендентами на все наследство Генриха II, а также, со временем, и на французскую корону. При Плантагенетах сохранились нормандские взгляды на Британию, которая рассматривалась как довесок к европейским владениям.
В отличие от ситуации, типичной для нормандских предшественников Генриха, его восшествие на престол не стало сигналом для заговоров и мятежей: гражданская война за престолонаследие закончилась еще в правление Стефана. Важнейшим шагом Генриха было отвоевание Камбрии и Нортумбрии у Малькольма IV, короля Шотландии, так как подвижная англо-шотландская граница, отражавшая соотношение сил, сдвинулась при Стефане к югу, несмотря на победу англичан в Битве Штандартов (1138 г.): Давид I захватил Карлайл и Камбрию. До середины XII в. было неясно, в состав какой страны будет входить современная северная Англия, однако в 1157 г. Генрих II разрешил эту неясность.
Положение дел во Франции было менее благоприятным. В 1152 г. Генрих II женился на Алиеноре Аквитанской, бывшей прежде женой Людовика VII, короля Франции, которая принесла английской короне власть над Аквитанским герцогством (большая часть юго-западной Франции). Вкупе с нормандским и анжуйским наследством, которое досталось Генриху в 1151 г., это приобретение делало его самым могущественным французским феодалом, владевшим более обширной территорией, чем его сюзерен, французский король. В первые 12 лет своего правления Генрих использовал свою власть для разрешения в свою пользу споров о наследстве, включив в сферу своего влияния Бретань и другие французские земли. Он принял оммаж от графа Тулузского и принял под свое покровительство Овернь. Однако враждебное отношение французских королей к укреплению власти анжуйской династии привело к тому, что в тот момент, когда в семье Генриха II вспыхнули раздоры из-за наследства (так как, подобно Вильгельму Завоевателю, у Генриха было несколько сыновей) и английский король был вынужден бороться с серьезным мятежом, разразившимся в 1173-1174 гг.,
Людовик VII не преминул вмешаться в междоусобицу. Иностранное вмешательство несло угрозу французским владениям Генриха II, но не Британским островам, где, кстати говоря, Генрих развернул не менее бурную деятельность, чем во Франции. Походы 1157, 1163 и 1165 гг. незначительно изменили ситуацию в Уэльсе, но служили признаками того, что на английский престол взошел новый король, вовсе не похожий на Стефана.
Вторжение в Ирландию
Англо-нормандская колонизация не сводилась к приграничным областям. 1-2 мая 1169 г. отряд в 600 человек высадился на берегу залива Банноу между Уэксфордом и Уотерфордом. При поддержке ирландцев и норвежцев англо-нормандцы захватили Уэксфорд и его окрестности: отлаженное взаимодействие конницы и лучников давало им военное преимущество над ирландцами. Англо-нормандские войска продолжали прибывать в 1169 и 1170 гг., включая отряд Ричарда Стронгбоу де Клэра, могущественного феодала из Уэльса. В 1170 г. Стронгбоу захватил Уотерфорд и, в союзе с королем Лейнстера Дермотом МакМурхадом, взял Дублин. В следующем году Стронгбоу разбил войска норвежеского короля Дублина Асгалла и верховного короля Ирландии Руадри О'Коннора. В конце 1171 г. в Ирландию приехал Генрих II, чтобы вступить во владение в соответствие с папской буллой, выданной ему в 1155 г. единственным папой-англичанином Адрианом IV. Папа одобрил вторжение на том основании, что оно должно способствовать проведению церковной реформы в Ирландии, хотя сама аутентичность буллы остается под вопросом. Генрих II принял Ирландию под свою власть, пожаловав Стронгбоу Лейнстер, но оставив в личном владении Дублин, Уотерфорд и Уэксфорд. Он также принял изъявления покорности от некоторых ирландских королей и ирландской церкви, которая обязалась придерживаться английских порядков и обычаев. По Виндзорскому договору 1175 г. Генрих II был признан сюзереном Ирландии, а Руадри О'Коннор — королем Коннахта и верховным правителем всех незавоеванных англичанами областей. Короли Англии стали королями Ирландии лишь в XVI в.
В руках захватчиков скоро оказалась большая часть Ирландии, включая основную территорию Ольстера, который перешел под власть англичан с 1177 г. Англонормандское наступление обозначалось строительством таких замков, как Керрикфергус, Дандолк, Колрейн, Трим и Килдар. Подобно Уэльсу и в отличие от Англии и Шотландии, Ирландия не обладала внутренним единством, и это весьма облегчало задачу англо-нормандцам. В Ирландии установился новый порядок. Центром новой власти стал Дублин, а система управления приняла чисто английский облик. Связи Дублина с Кентербери способствовали созданию дублинского архиепископства, которое возглавляли исключительно англичане.
Затруднения, с которыми столкнулась королевская власть при шотландском вторжении в 1315 г., помогают составить представление о том, какое значение для ранних английских правителей Ирландии имело отсутствие нападений извне. Расчетливому Филиппу Августу, королю Франции (1180-1223), было гораздо важнее, благоразумнее и выгоднее подорвать могущество Анжуйской династии во Франции, а не на Британских островах, хотя позднее французские короли использовали давление на британские владения своих противников, чтобы ослабить, во-первых, английскую власть во Франции, а во-вторых, английскую иностранную политику в целом.
Сфера англо-нормандского влияния в Ирландии расширилась в XIII в., в том числе постепенно распространившись на области за рекой Шеннон и отдельные районы Коннахта. Около 1210 г. главный судья Ирландии епископ Джон де Грей привел войско в Атлон и построил каменный мост через Шеннон, а также каменный замок, который заменил прежние деревянные укрепления и обеспечил своим жителям безопасность, позволившую городу стать центром английского влияния. Однако начиная с 1280-х гг. сопротивление стало возрастать. Подобно Уэльсу, англо-нормандская Ирландия была разделена на область королевской юрисдикции, получившую к XV в. название «Пейл», и области, подвластные феодалам, располагавшими собственными судами и собственной администрацией. В наиболее плодородных районах Ирландии, например, на восточных и центральных равнинах, возникла сеть городов. Одновременно в большом количестве появлялись деревни.
Генрих II и его сыновья
Потомкам имя Генриха II запомнилось в основном в связи с его конфликтом с Томасом Беккетом, архиепископом Кентерберийским, который закончился убийством Беккета в 1170 г. Подобно представителю следующей эпохи, канцлеру Томасу Мору, поссорившемуся с могущественным и упрямым королем Генрихом VIII, уготовив себе гибель, Беккет сначала находился с монархом в самых дружеских отношениях, но после посвящения в архиепископы выступил в защиту права церковнослужителей судиться только в церковном суде. Кроме того, под угрозой находилось право свободного обращения и апелляции к папскому престолу, причем в то время, когда папская курия, благодаря деятельности пап, знатов права, превращалась в официальный центр христианского мира и, тем самым, в первоисточник власти и денег. Право апелляции к Риму составляло важнейшую черту церковного правосудия и церковной жизни как таковой. Беккет бежал из страны в 1164 г., когда Генрих II обратил против него всю мощь королевской судебной власти. Как и в случае с раздорами в собственной семье Генрих был вынужден считаться с мнением третей силы, в данных обстоятельствах — с папством, и это помогло противоборствующим сторонам найти компромисс. Однако, вернувшись в 1170 г. в Англию, Беккет вовсе не выказывал особой склонности соблюдать установившееся равновесие, несмотря на то, что общее согласие было необходимым условием успеха и, в более общем плане, развития рабочих отношений между королем и папством, государством и церковью. Слова, вырвавшиеся у Генриха в минуту гнева: «Неужели никто не избавит меня от этого неугомонного священника?», были всерьез восприняты четырьмя королевскими рыцарями, которые убили архиепископа в Кентерберийском соборе. Впоследствии Беккет был причислен к лику святых, а его усыпальница в Кентербери стала центром паломничества. Однако его смерть мало что изменила: условия достигнутого компромисса не претерпели существенных изменений, хотя были введены некоторые ограничения на апелляцию к Риму и был подтвержден основной принцип неподсудности церковнослужителей светскому суду.
