Сергей Кормилицын - Третий Рейх. Гитлер-югенд
Те же, кто не мог принести Рейху вообще никакой экономической пользы, становился мишенью для программы эвтаназии. Физически устранены должны были быть не только умственно отсталые дети, но и те, кого учителя признавали невоспитуемыми. Эвтаназия среди подопечных «вспомогательных школ» проводилась в ходе двух акций. Первой из них называлась «Акция Т 4»[190] и была начата в августе 1939 года. Ее объектами стали все инвалиды, проходившие обучение в воспитательных учреждениях в течение пяти и более лет, если они не были способны к физическому труду или были способны к выполнению только простых механических действий[191]. Критерием отбора будущих жертв этой акции стала экономическая ценность того или иного инвалида. Заключение о профессиональной пригодности или непригодности составляли педагоги «вспомогательной школы» и специально отобранные врачи — члены СС.
Наряду с «неприменимыми» («unbrauchbar») неполноценными, объектами этой кампании уничтожения стали антисоциальные элементы (дети и юноши с криминальными наклонностями, получившие диагноз «врожденный преступник»)[192] и гомосексуалисты[193]. Для их физического уничтожения было создано шесть специальных заведений: в городах Графенек в Баден-Вюртемберге, Хадамар в Гессене, в Бранденбурге, Бернбурге на Саале, недалеко от Дрездена и недалеко от Линца. Во избежание ошибок, перед помещением в одно из таких заведений все, приговоренные врачами и педагогами к смерти, проходили через накопительный лагерь[194]. За первые четырнадцать дней проведения «Акции Т 4» были признаны «экономически неприменимыми» 2109 человек[195].
Вторая акция уничтожения — «Особая обработка 14 ф. 13», начатая в 1941 году и продолжавшаяся до 1943-го, охватывала не только учащихся «вспомогательных школ», но и вообще всех, страдавших наследственными недугами, перечисленными в § 1 «Закона о предотвращении рождения наследственно больного потомства» и при этом не способных заниматься физическим трудом на благо Рейха. Она заключалась в уничтожении вышеназванных лиц в концентрационных лагерях[196]. Основой для этой акции стало короткое распоряжение Мартина Бормана: «Вождю сегодня доложили, что воспитанники, нуждающиеся в специальном попечении, выпускаются из школ по достижении ими 19 лет, даже если достижение цели корректирующего обучения является невозможным. Вождь желает, чтобы такие воспитанники ни в коем случае не выпускались; они должны без промедления передаваться на пожизненное содержание в концентрационный лагерь»[197]. Длительность этого «пожизненного содержания» определял комендант концентрационного лагеря, но обычно «экономически неприменимых» неполноценных стремились уничтожить как можно скорее.
Главной задачей, поставленной национал-социалистами перед «вспомогательной школой», было включение детей инвалидов в экономику Третьего Рейха: они должны были быть заняты неким общественно-полезным трудом, чтобы по меньшей мере окупить затраты на свое образование. Специально для слепых сохранялись рабочие места, не требующие высококвалифицированного труда. Прочие инвалиды также обучались навыкам некоторых профессий, проходили трудовую практику в мастерских, являвшихся непременным атрибутом «вспомогательной школы» в Третьем Рейхе, и получали рабочие места, соответствующие их способностям и умениям.
Таким образом руководство Третьего Рейха решало проблему «неполноценных арийцев». Инвалиды от рождения изолировались в закрытых учебных заведениях, где они не привлекали общественного внимания. Те, кто мог принести своим трудом хотя бы какую-то пользу режиму и экономическую выгоду, обучались некоторым профессиональным навыкам, а те, кто был неспособен к получению образования, особенно — к получению трудовых навыков, — исключались из школы[198] и уничтожались. Все инвалиды, являвшиеся носителями наследственных заболеваний, подвергались стерилизации. Одновременно с этим прилагались некоторые усилия, чтобы сгладить ту ненависть к неполноценным, которую сами национал-социалисты ранее использовали в своих целях: прекратилось раздувание проблемы наследственно больных в прессе, пропаганда внушала гражданам более терпимое отношение к ним.
Такой подход был связан с тем, что выполнение «Закона о предотвращении рождения наследственно больного потомства» было поставлено на поток. Подвергшихся стерилизации инвалидов стремились социализировать, включить в германское общество. С этой целью была расширена сеть «вспомогательных школ», создавались все новые учебные заведения этого типа. Однако при этом школы олигофренопедагогики постепенно приходили в упадок: их число не увеличивалось, а ученики намного чаще других становились объектами акций уничтожения.
В целом коррекционная педагогика пережила годы господства НСДАП только благодаря стремлению национал-социалистов использовать все экономические резервы страны. Это дало некоторым учителям «вспомогательных школ» возможность спасти многих своих учеников. Естественно, были и отдельные педагогические успехи: по крайней мере была отработана процедура возвращения ученика в обычную базовую школу, хотя такие случаи и оставались исключениями.
6. ДЕМОГРАФИЯ СО ЗНАКОМ «ПЛЮС»
Естественно, что расовая политика национал-социалистов не могла ограничиваться лишь негативными мерами, — уничтожением инородцев и неполноценных. Это направление даже не было основным в их планах. Другое дело, что своей антигуманностью и откровенным варварством оно настолько поразило мировую общественность, что попросту затмило все прочие проявления государственной политики.
Между тем, был запланирован и активно проводился в жизнь ряд мероприятий, вполне применимых в любом государстве, заботящемся о здоровье и благе своих подданных. Представители власти всех уровней были призваны принять меры для обеспечения развития германского народа, увеличения его численности. В связи с этим государство активно поощряло ранние браки, многодетность среди немцев, обеспечение достойных условий жизни, таких, при которых мысль о рождении еще одного ребенка не вызывала бы ужаса. В большинстве случаев меры эти носили весьма прогрессивный характер.
Для начала необходимо сказать, что руководство Империи ни коим образом не боялось демографического взрыва и его последствий. Напротив, национал-социалисты всеми силами стремились к тому, чтобы он произошел как можно скорее, старались подготовить для этого все условия. Германия должна была править миром, а значит — окружающие народы необходимо было как можно скорее ассимилировать («нордифицировать»), или вытеснить. «То, что мы ныне в страхе называем перенаселением, ничто иное, как естественное состояние здоровых, то есть растущих народов», — заявляли пропагандисты. «Труд Адольфа Гитлера только тогда состоится в будущем, когда его понесет достаточное количество полноценных германских людей»[199]. Все же, кто ратовал за ограничение рождаемости, принцип «одна семья — два ребенка» и пр. — считались врагами не только режима, но и народа в целом.
Мало того, национал-социалисты бросали обвинение в тайном злоумышлении против блага германского народа всем реальным или воображаемым врагам Рейха и противникам партии. В списке лелеющих замыслы биологического уничтожения арийской расы первое место занимали представители стран Антанты, победивших в Первой мировой войне. За ними, совершенно естественно, следовали недруги рангом поменьше — коммунисты, евреи и демократы. Заявлялось, что коммунистическая и демократическая пресса, а также еврейски ориентированная литература, сцена и кино вели активную борьбу против брака, семьи и деторождения. Наконец, завершали список различные мелкие и крупные общественные организации (например — «Объединение за упорядочение рождаемости и сексуальную гигиену»), пропагандировавшие применение средств контрацепции и планирование семьи. Возникшие в годы послевоенного экономического упадка, они стремились не допустить превращения Германии в перенаселенную страну третьего мира и пытались донести до измученных нищетой немцев идею, что их уровень жизни станет выше, если сократить прирост населения до разумных пределов.
У национал-социалистов же сама мысль об этом вызывала священный ужас. Они заявляли, что. «предложение о регулировании рождаемости также разрушительно для народа, как и весь либерализм в целом», и «налагать на народ ограничение рождаемости, значит играть с его смертью»[200], так как ограничение рождаемости на строго определенный процент невозможно, а значит — не ровен час — процесс стабилизации может быстро перерасти в вымирание. Сочувствующие национал-социалистам статистики и демографы были готовы наглядно продемонстрировать каждому сомневающемуся выкладки, из которых следовало, что народ, развивающийся по системе «два ребенка в семье» потеряет через 90 лет четверть своего состава.
