Сергей Семанов - Русский клуб. Почему не победят евреи (сборник)
К тому времени активные деятели еврейско-демократического движения в основном выехали за границу (добровольно или принудительно), другие превратились в хапуг (Рождественский) или прокисли (Лакшин). Но среди оставшихся и сохранившихся нашлись такие, в которых не угасли идеализм и боевитость, и они вовсе не собирались посвятить себя скупке антиквариата. Разумеется, они знали, каковы жены у Брежнева – Суслова и кто их помощники, но вялость и заскорузлость властей им тоже стала невмоготу. Эти горячие честолюбцы, без всякой оглядки на своих «премудрых», вывалили в начале 79-го «Метрополь». Увы, уровень постаревшей «молодежной прозы» оказался через 15–20 лет столь жалок, что никакого отклика среди интеллигенции не вызвал. Произошел политический скандал, и только. Поводом удачно воспользовались деятели «МГ»: последовало несколько выступлений, имевших довольно широкий адрес, где появление «Метрополя» ставилось в одну линию с русофобией куда более высокого полета. Вот эти-то материалы вызвали среди русской интеллигенции широкую общественную волну.
Тем временем против «МГ» принимались обычные в брежневскую эпоху процедуры: высокая партийная комиссия – проверка – справка с «выводами» – объяснения виновных– проект решения высших инстанций. Далее должны были бы следовать пресловутые «оргвыводы», но… ничего не получалось! Дело в том, что молодогвардейские деятели не спекулировали валютой, не печатались за рубежом, не строили пышных хором, не выезжали с израильскими паспортами. За что же их карать? Как найти «формулировки», которые с точки зрения партийной ортодоксии были бы бесспорными и законными?
Долгое время, скажем, осаждали редактора «Огонька» – деятеля противоречивого и неверного, отягощенного многими грехами, отдаленного сопричастника «МГ». Без большого труда, выражаясь аппаратным языком, «наскребли крему», то есть выявили его сомнительное предпринимательство. Снимать его? Хорошо бы, но ведь тем самым создавался опасный прецедент: а как же поступать тогда с вором Иноземцевым? Люди знающие рассказывали, что была уже состряпана партийная «формулировка», подготовленная КПК, об исключении из партии Софронова, и Суслов уже подписал предварительное решение, но сам Брежнев перечеркнул этот радикальный проект. Можно понять Леонида Ильича: сегодня, а завтра… кого?
Если плутоватого Софронова не удалось убрать, то к другим молодогвардейцам совсем уж трудно было подобрать партийно-законные ключи. Грозные с виду атаки, возглавляемые цековскими комиссиями, обрушились, например, на издательство «Молодая гвардия» и журнал «Человек и закон», постоянно трясли «Наш современник» и «Комсомольскую правду», не раз пинали «Москву» – все впустую! Комиссии принимали в итоге уклончивые решения, от наскоков удавалось отбиться или ускользнуть. На исходе периода провели широкую облаву на книги серии «ЖЗЛ», очень уж досаждавшие кое-кому, и что же? Облава скандально не удалась, а кое-кто из самих загонщиков получил синяки.
Здесь придется сделать еще одно отступление, последнее. Брежневское правление является классическим примером, когда внешняя, видимая власть в стране находилась у подставных лиц, марионеток, а по существу правили от их имен совсем другие, глубоко скрытые в темных кулисах. Уже многое тут стало известно, хотя далеко-далеко не все. Приведем лишь один пример – совершенно достоверный. Поскольку настоящие заметки касаются сюжетов идеологических, то речь пойдет как раз об идеологах.
Петр Нилович Демичев, по прозвищу «Ниловна» или «Петька-дурак», русский, жена русская, зять русский; здоровый мужчина умеренного возраста, не пивший, не гулявший, не воровавший, наград и званий не собиравший. Десяток лет он был секретарем ЦК по идеологии, ему непосредственно подчинялись отделы пропаганды, культуры и науки. В идеократической стране этот пост – из главнейших, к тому же «Ниловну» уже в самом начале брежневского правления ввели кандидатом в Политбюро. Время его наместничества – одно из самых бурных в истории страны именно в смысле идеологической борьбы. Так вот, вся осведомленная Москва прекрасно знала, что бедный «Петька-дурак» ровным счетом ни на что не влияет – не хочет и не может. А ведь в это шумное десятилетие сменялись редакторы популярнейших изданий, утверждались и правились планы издательств и киностудий, получала указания цензура, приглашались те или иные гастролеры, менялись кадры на всех уровнях и т. д., и т. д. Ясно, что без подписи «Ниловны» на соответствующих бумагах такие решения не утверждались, и он свою подпись аккуратно ставил, но это – как знали все, и он сам, конечно, – не стоило ничего, было проформой, подлинные решения принимались где-то совсем в иных кабинетах.
Подобно тому, как лист саксаула не отбрасывает никакой тени, так убогий Демичев не оставил никакого личного следа в идейной жизни страны. А ведь были у него предшественники, которые – хорошо ли, худо ли – оставили довольно впечатляющие следы на этом поприще: Жданов, Шепилов, Ильичев. Как-то в самом начале 70-х к «Ниловне» на прием заявились деятели «МГ» старшего, так сказать, призыва. Их напоили чаем с сушками и терпеливо выслушали (особенно напирал там Чивилихин), а потом отпустили с вежливыми обещаниями и наставлениями. Говорить не стоит, что чаепитие на Старой площади не имело ни малейших деловых последствий. Понимающие дело люди к «Ниловне» не ходили и не стремились попасть, зная его подлинную роль. Но идеологические вопросы все же решались – как же? кем же?
Ответ тут не может быть кратким, но одно имя уже можно назвать. Все, кому положено, знали, что в царстве «Петьки-дурака» громадную роль играл, например, Игорь Сергеевич Черноуцан. Ровесник своего шефа, он долгие годы занимал скромный пост консультанта отдела культуры ЦК (их несколько), постоянно преподавал в Академии общественных наук – именно из его выучеников пополнялся аппарат высших идеологических органов, доктор и профессор, автор многих книг о партийности в литературе и ленинском наследии. Книги эти совершенно пустые, но сочинитель их – человек умный, обходительный и даже не без образования. Черноуцан родом с Ярославщины, на исходе 30-х попал в МИФЛИ – крупнейший питомник руководящих кадров того своеобразного времени, жена была еврейка – светская дама, очень влиятельная в столичных кругах. Никакого секрета в Москве не составляло, что Черноуцан остро ненавидел тех, кого в его кругу называли «русофилами».
Жизнь и деятельность Черноуцана была внешне очень неприметной, но вот в начале 80-х Москву потрясло известие: вышедший в отставку и овдовевший консультант женился на… Маргарите Алигер! Тут же выяснилось, что она была близкой подругой супруги и многолетней любовницей Игоря Сергеевича. Привязанность пожилых влюбленных друг к другу оказалась, как видно, столь сильна, что они не постеснялись открыто сочетаться браком. Не будем касаться качества поэзии Алигер, как и ее сомнительного поведения в конце 30-х годов, но женщина она безусловно умная и сильная, а главное – вполне определенных воззрений. Так открыто обнаружились вкусы и склонности скромного внешне консультанта, одного из подлинных кукловодов начальственной «Ниловны».
У простодушного советского человека, ничего не смыслящего а делах «премудрых», возник бы тут возмущенный вопрос: а почему держали на посту «Петьку-дурака»?! Почему не заменили его «умным» Черноуцаном, автором книг о партийности?! Как говорят дети, «а потому»… Пусть все видят дурака на поверхности и – при случае – бьют именно по его дурацкой голове, а не по голове «умной»…
Предполагали в ту пору деятели «МГ», что они стреляют в соломенные чучела и пытаются объяснить чего-то говорящим куклам? Видимо, не понимали. Отсюда возникало фатальное положение: молодогвардейские у всех на виду, их действия и намерения открыты, а противник-то глубоко запрятан. Ясно, кто тут должен бы оказаться победителем, и приходится только поражаться, что дружине «МГ» удалось продержаться столь долго и добиться таких успехов. По осторожным намекам полуотставных ветеранов можно предположить, что на исходе периода они кое о чем узнали и догадались и сделали соответствующие выводы. Ясно, что это не осталось незамеченным с противной стороны и ускорило конец.
Очевидные успехи «МГ» тревожили и «прогрессивную мировую общественность». От ее имени Янов, недавний автор «Вопросов литературы» и «Молодого коммуниста», дал совет своим единомышленникам в Москве с другого берега Атлантики: русское возрождение набирает силу, поторопитесь придушить его, или будет поздно. Подсказка пришла как нельзя более вовремя. Сомнительная эта «общественность» пугала демократический Запад и либеральную российскую интеллигенцию прежде всего именем Сталина и тождеством его с «МГ». Здесь нужно, наконец, разобраться.
Вопрос об отношении «Молодой гвардии» к Сталину исключительно сложен. Ничто, пожалуй, не вызывало столь острых расхождений в тех кругах, как это. Теперь, рассматривая опубликованные тексты и предания ветеранов, ясно видно, что наибольшей склонностью в сторону Сталина отличались О. Михайлов, А. Никонов, С. Семанов, Г Серебряков, В. Чалмаев и В. Чуев (подчеркнем: здесь и далее идет речь исключительно о 70-х). Осторожно высказывались В. Ганичев, В. Кожинов, А. Ланщиков, П. Палиевский, Ю. Селезнев и В. Чивилихин. Резко отрицательные суждения были у В. Астафьева, В. Белова, И. Глазунова, С. Викулова, М. Лобанова и В. Солоухина.
