Лев Гумилев - PASSIONARIUM. Теория пассионарности и этногенеза (сборник)
Но танские монархи – наследники Тайцзуна – продолжали увлекаться индийским балетом с обнаженными танцовщицами (китаянки танцуют одетые в халаты); своими воинами, которые скакали в широких штанах на степных конях, а не так, как китайцы, трусцой еле-еле, держась за луку; покровительствовали согдийцам, которые приходили с богатыми дарами и проповедовали учение Мани (это гностическое учение), переводили на китайский свои книги. Кончилось тем, что основная масса китайского населения перешла в резкую оппозицию к власти. Китайские патриоты одолели. Китайская императрица У, что значит «попугай», ввела обязательный экзамен на чин. Этот порядок сохранился вплоть до Гоминьдана. Теперь, чтобы получить чиновную должность, надо было сдать экзамен по классической китайской филологии, написать сочинение и ответить устно. Экзамены были жуткие, принимали в значительной степени по блату, но все же требования были невероятно высокие. А кто же принимал? Профессора-то все были китайцы, и пропускали только своих, да свои только и могли выучиться: китайцы – страшно усидчивый народ. А тюрки, согдийцы, тибетцы, которые служили империи, или корейцы, которые служили в танское время в армии, они и кисть-то держать не умели, подписаться-то еле-еле могли. Конечно, они теряли должности и все преимущества, но так было только в гражданском управлении, в военном они держали власть в своих руках, ибо у них были сабли и они умели ими владеть лучше китайцев. Тогда возникла рознь между гражданскими чиновниками и военными. Казалось бы, военные имеют реальную силу – они могут сражаться, но китайцы стали писать доносы, и очень ловко писали. Они оговаривали всех наиболее способных полководцев, наиболее лояльных принцев танского дома, наиболее выдающихся солдат, и тех по доносам казнили, в армию засылали массу шпионов, которые должны были обо всем доносить. Китайцы-то к этому привыкли: подумаешь – стукач! А тюрки этого переносить не могли: как же это? Он мой боевой товарищ или стукач? Что-нибудь одно, и если про кого выясняли, что стукач, то его убивали. Но тогда им присылали следующего: таким образом выявлялось полное этническое несоответствие. Кончилось тем, что императрица У произвела переворот и казнила почти всех принцев танского дома, кроме собственного сына, которого загнала в жуткую ссылку. Потом ее низвергли, сына вызвали, и он, хотя и был совершенно травмирован, стал, однако, управлять страной весьма сносно. Но тогда его жена произвела очередной переворот. Китаянки действовали смело и пассионарно. Ее прикончили сторонники танского дома, но за это время, пока она торжествовала, тюрки восстали, согдийцы предпочли подчинение арабам, а тибетцы бросились на западную границу.
В 682 г. Кутлуг Эльтерес-хан восстановил Тюркский каганат, и до 745 г. тюрки отражали китайские набеги на Великую степь. Борьба была неравной. Китайцы путем дипломатии лишили тюрок союзников и подвергли истреблению, еще более страшному, чем хуннов. Но уже в 751 г. китайские армии потерпели поражения на трех фронтах: арабы победили китайцев при Таласе, чем принудили их покинуть Среднюю Азию; кидани разгромили китайский карательный корпус в Маньчжурии; лесные племена Юньнани, освободившиеся от власти Китая в 738 г., у озера Сиэр начисто уничтожили 60-тысячную оккупационную армию, а их союзники, тибетцы, вытеснили китайцев с берегов озера Кукунор.
Танская агрессия захлебнулась также, как на 600 лет раньше – ханьская, и, что особенно важно, по тем же причинам. Но выводы делать еще рано. Продолжим анализ.
Реальной силой империи Тан была наемная армия, вербовавшаяся среди иноземцев, ибо для придворных китайцев терпимость династии Тан была одиозной как по отношению к буддизму, так и в плане компромиссов со степняками. Кончилось все катастрофой. Один из генералов, Ань Лушань, сын согдийца и тюркской княжны, в 756 г. возглавил в местечке Юйянь восстание трех регулярных корпусов, составлявших ударную силу армии.
Три корпуса, 150 тыс. человек, под звук барабанов поклялись, что они испепелят эту подлость – стукачество, лучше погибнут все, но мириться с этим не будут. И началась страшная гражданская война, которая продолжалась всего шесть лет, но унесла в могилу 36 млн жизней. До войны в Китае было 53 млн населения, после войны осталось 17. В то время каждый профессиональный воин был по нашему счету мастер спорта, а то и чемпион по фехтованию и верховой езде, а против них пришлось бросить необученные крестьянские толпы, горожан и императорскую гвардию, состоявшую из сынков богатых фамилий, тоже не обученную, только очень шикарную. Поэт Ду Фу писал об этом так:
Пошли герои снежною зимоюНа подвиг, оказавшийся напрасным,И стала кровь их в озере водою,И озеро Чэнь-Тао стало красным.В далеком небе дымка голубая,Уже давно утихло поле боя,Но сорок тысяч воинов КитаяПогибли здесь, пожертвовав собою.И варвары ушли уже отсюда,Кровавым снегом стрелы обмывая,Шатаясь от запоя и от блудаИ варварские песни распевая,А горестные жители столицы,На север оборачиваясь, плачут,Они готовы день и ночь молиться,Чтоб был поход правительственный начат. [78, с. 45–46]
Но «поход правительственный» удалось начать, только попросив помощи у своих заклятых врагов: уйгуров и тибетцев, и когда регулярные части уйгурского хана и тибетского цэнпо пришли на помощь своему естественному противнику – императору Китая, то войска Ань Лушаня стали терпеть поражения, он сам погиб, его наследник повесился; восстание было подавлено. Но чтобы восстановить порядок, китайцам потребовалось руками своих врагов истребить собственную регулярную армию.
Идея империи Тан была потеряна. Она превратилась в банальное китайское царство, хотя и сохранила свои «западнические» симпатии: буддизм и наемную армию, комплектуемую кочевниками, по старой привычке симпатизировавшими империи Тан.
Как видно, не похоже ни на древность, ни на соседей, ни на что. Таким образом, мы видим, как индивидуальность этих процессов определяется местными условиями, местной этнографией, местной географией и т. д.
Глава четвертая. А в Европе…
Франки
Теперь посмотрим, как начинался этногенез в Западной Европе. Сначала, в V–VI вв., в Западной Европе был полный хаос – Римская империя, упавшая от собственной тяжести, стала добычей небольших кучек германцев и славян, которые в нее проникли. На запад пошли германцы, на восток – славяне, но дело не в этом. Какова была численность тех племен, которые захватывали территорию Римской империи? Вандалов, например, было всего 20 тыс. воинов – одна дивизия. Они захватили всю Северную Африку. Ну там их довольно быстро прикончили – население было не за них, прижиться прибалтам на границе Сахары было трудно, и, попиратствовав около 100 лет, они оказались завоеванными и уничтоженными византийцами.
Вестготов было в четыре раза больше – они захватили половину Франции, всю Испанию, за исключением северо-западного угла, где засели свевы. Они выгнали вандалов. Вы представьте: 80 тыс. человек на пространство, которое простирается от современного Пуатье и Орлеана до Гибралтара. То есть среди местного населения они там были ничтожной прослойкой. Занимали они, правда, довольно высокие должности. Короли были из их среды и вельможи тоже. Но жениться-то надо. Кроме того, раз жена и дети, то надо иметь слуг, а все это – местное население. Дом с женой, детьми и слугами – это уже единая система. В общем, вестготы, оказавшись поглощенными этими системами, потеряли силу сопротивления и были очень быстро разбиты – сначала франками на севере, а потом арабами на юге – и в результате потеряли свою самостоятельность.
И в таком жалком состоянии находилась вся Европа, которая в VIII в. была объектом нападения всех соседей, которые того желали.
Германцы, захватившие Римскую империю и расселившиеся там, чувствовали себя крайне неуютно, хотя они были хозяевами положения. Большинство латиноязычного населения (они назывались вельски или волохи) их терпеть не могло, считало хамами, дикарями, пьяницами и относилось к ним очень плохо. Победившие германцы: франки, бургунды, готы – считали своих латиноязычных подданных трусами, подхалимами, интриганами и тоже их терпеть не могли. При таком положении, естественно, никакого единства в Западной Европе не было. И выигрывали те племена и народы, которые меньше всего успели пройти по пути прогресса (а прогрессом в это время считалось разложение общества), охватившего весь этот огромный полуостров. А те, которые были более или менее отсталы, еще сохраняли некоторую силу и боеспособность, элементарную честность и преданность своим вождям. Такими были франки. Они жили в низовьях Рейна, на отшибе, и поэтому, когда все прочие успели разложиться, франки сохранили какую-то боеспособность и силу. Франкский вождь Хлодвиг захватил сначала местность между Марной и Луарой, где ныне помещается город Париж, потом выгнал готов за Пиренеи в Испанию, подчинил себе алеманнов на среднем Рейне и бургундов, которых он не покорил окончательно, но сделал их зависимыми.
