Последняя обитель. Крым, 1920—1921 годы - Леонид Михайлович Абраменко

«Согласно моего заявления были арестованы княгиня Н.А. Барятинская, генерал в отставке Мальцов и его сын капитан гвардии Мальцов (значит, это не первое заявление А. Григорьева. — Авт.).

Зная, что эти люди цензовики, собирались выехать за границу, но почему-то не успели, являются, безусловно, контрреволюционерами и уверен, что имеют иные связи и знают много другой себе подобной сволочи, предложил бы для пользы депо, путем различных предложений и нажимов добиться от них, каких они знают членов национального общества и прочих контрреволюционных организаций, арестовать их хороших знакомых, как безусловную сволочь и уверен, что они могут кое-что дать.

Александр Григорьев 17/ХІІ с. г.»

Неизвестно, кто такой Григорьев и какова его профессия, кроме доносительства, но, во всяком случае, напрасно он старается чекистов поучать. Большевистский режим за три года своего существования вскормил таких мастеров заплечных дел, что и без подсказки со стороны они умели вытащить из своей жертвы все, что она знает и даже не знает. Григорьев же своим вторым заявлением, скорее всего, просто напоминал о себе, ждал и надеялся на поощрение со стороны чекистов за свой донос, т.е. просто рассчитывал на плату.

Кроме того, в деле имеется протокол от 19 декабря 1920 г. допроса сестры милосердия, бывшей горничной семьи Барятинских Новикас Марии Ивановны, проживающей по ул. Никитской, 17. Она показала:

«Перед приходом красных семьи Барятинских и Мальцовых готовились к эвакуации, для чего начали укладывать вещи и ценности. Так я знаю, что с помощью няни Барятинских — Полины Ивановны были уложены следующие ценности: одна брошь с бриллиантом, брошь серебряная с вензелями, два образка, усыпанные бриллиантами, золотые серьги, жемчуг, маленький бриллиантик, несколько золотых кулонов на золотых цепочках, золотая булавка и один драгоценный образ, отданный княгиней Барятинской, чтобы скрыть, в одну из церквей по Аутской улице. Две дочери княгини Барятинской Анна и Аграфена Апраксины уехали за границу перед вступлением красных в Крым. Настоящие показания даны мною и мне известны.

Красная сестра (?!)» (Подпись)

Горничная, как водится, быстро приспособилась к обстановке и преобразилась в «красную» сестру. В те годы, действительно, среди сестер милосердия было такое движение, а «милосердие» уже не соответствовало ни духу, ни намерениям, ни революционной действительности. Милосердие было заменено жестокостью, беспощадностью, презрением к жертвам и всеобщей дикостью.

Доносчики, кляузники, сексоты были всегда, сколько помнит себя человечество. Древнеримский философ и писатель Луций Анней Сенека, сторонник теории стоицизма, убежденный в том, что все подчинено произволу судьбы, с сожалением писал: «При Тиберии Цезаре обвинительные доносы стали безумием, охватившем почти все общество и погубившим в мирное время больше граждан, чем любая гражданская война»[724]. В советский период эта категория «патриотов» с их омерзительными наклонностями была наиболее многочисленна, а их деятельность достигла высокой «продуктивности». За 11 месяцев 1921 г. в отдел информации ВУЧК от заводских и фабричных коллективов поступило 2474 доноса на своих работников; от советских учреждений — 12 тыс., а от службы внешнего наблюдения ЧК — всего 500. Для оплаты услуг доносчиков в июне 1921 г. председатель Совнаркома Украины Раковский выделил 87 млрд рублей. Этих денег, однако, не хватило, поэтому он вынужден был выделить на эти расходы еще 35 млрд рублей[725].

Старшее поколение наших людей помнит, какое гнетущее впечатление на граждан Советского Союза (и к удивлению всего мира) произвело заявление Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС в 1956 г. о том, что в СССР каждый четвертый (если учитывать и детей) человек, т.е. 50 миллионов, сотрудничал с КГБ или МВД и доносил на соседей, на своих сослуживцев и даже на родственников. Передовым отрядом в этом позорном деле выступали, конечно же, партийцы, для которых лозунг «хороший большевик есть хороший чекист» был обязателен и свят. С первых же лет советской власти было арестовано и физически уничтожено множество людей, которых необоснованно, по доносам, обвиняли и в шпионаже, и во вредительстве, а больше всего — в антисоветской пропаганде и агитации, когда чисто бытовые разговоры, шутки и анекдоты о положении в стране квалифицировались как антисоветская деятельность. Подлость в форме доносительства находила потребителей и щедро оплачивалась и наградами, и премиями, и продвижением по службе.

Ф.М. Достоевский разделял подлецов на три категории: творящие подлость из благородных побуждений: стыдившиеся своей подлости, но совершающие ее тайно; просто подлецы, чистокровные подлецы. Доносительство в данном случае относится ко всем трем категориям, вместе взятым, и даже превосходит эти Достоевские определения, поскольку из-за них часто напрасно погибали люди.

Не будь доноса Григорьева, кто знает, может быть, они и уцелели бы, а среди них и почтенного возраста Н.А. Барятинская. В своих воспоминаниях в журнале «Крымский архив» О.В. Ткачева потом напишет:

«Княгиню Надежду Барятинскую, с семьей которой дружили Фроловы-Багреевы, занимавшуюся благотворительностью, сделавшую так много для культурной истории Крыма, парализованную, много лет не встающую с кресла, расстреляли вместе с беременной дочерью Ириной Владимировной и зятем Иваном Сергеевичем Мальцовым, благодаря семье которого Симеиз в начале века превратился в процветающий курорт...»

Также к делу было приложено несколько писем управляющего имением в с. Драбово — Голованова, который из Славянска, Харьковской губернии информирует Барятинскую о разгроме имения, о разграблении всего имущества и запустении. Последнее письмо Голованов отправил в Ялту из Киева. Во время проведения обыска все эти письма были изъяты и приобщены к делу. Учитывая, что письма оказались для советской власти неприемлемого содержания, Удрис, начальник оперативной части особого отделения, дает указание:

«Необходимо телеграфировать в Киев об аресте автора всех этих контрреволюционных писем и расстрелять его. 18.XII.20 г.»

Голованова, конечно же, искали, но сведений о результатах розыска нет. Н.К. Голованов, 1884 г. р., уроженец Киева по постановлению коллегии ОГПУ был в 1931 г. заключен в концлагерь на 10 лет. Не исключено, что это одно и то же лицо.

17. Белан Александр Андреевич, 1901 г. р., уроженец и житель Ялты, пос. Ливадия, служащий Ялтинской комендантской команды.

18. Белолипецкий Пантелеймон Павлович, 1888 г. р., уроженец д. Спирелец, Елецкого уезда, Орловской губернии, проживал в Ялте, офицер Белой армии.