Брайан Фаган - Археология. В начале

а — ирокезский дом на памятнике Хаулет Хилл, штат Нью-Йорк

б — СТП-исследование, графство Ононвэга, штат Нью-Йорк

в — сторическая фотография Уэлианской Методической церкви, Сиракузы, штат Нью-Йорк

г — исторический маркер в доме Хэрриот Тубмэн, Обурн, штат Нью-Йорк

д — карта, показывающая нужный район

Рис. 18.5. Проект ISTEA Университета Сиракуз включает в себя единую региональную археологическую базу данных для центральной части Нью-Йорка. Информация об археологических и исторических ресурсах из многих источников накладывается на карту изучаемого района. В результате получается современный инструмент для планирования строительства. ГИС позволяет сортировать и выводить на дисплей в графической форме распределение культурных ресурсов по источнику информации, временному периоду, культурным комплексам и активности района, тем самым позволяя произвести быструю оценку культурных ресурсов на данной территории

Этот проект Университета в Сиракузах изначально быт нацелен на решение проблем УКР — для защиты археологических и исторических памятников от разрушения. Но полученные результаты можно использовать при решении различных исследовательских задач. Кроме того, при реализации проекта вскрышисы пробелы в предоставляемой информации, это касалосы времени, территории и типов зафиксированных памятников. Например, вымснилосы, что в археологических изысканиях как в городе, так и в сельской местности фактически просмотрели исторические памятники типа хозяйственных построек (Вурст — Wurst et al., 2000). Такого рода информация полезна как для археологов, так и для планировщиков при оценке важности памятников.

На национальном уровне работает Национальная археологическая база данных, онлайновая система, включающая в себя почти 15 000 археологических отчетов. Любой археолог, имеющий телефон и электронную почту, может получиты доступ к этой базе данных, которая также дает обновленную информацию о распределении памятников во многих штатах и данные об окружающей среде посредством Системы аналитической поддержки географических ресурсов (GRASS) и Географической информационный системы (GIS), используемых Национальной службой парков. Этот ресурс действительно является обобщением всех баз данных. Он позволяет получиты информацию обо всем, начиная от данных о памятниках на уровне графств и кончая состоянием дел в области перезахоронений и репатриацией захоронений. Национальная археологическая база данных поддерживается Центром современных пространственный технологий университета Арканзаса в городе Фейетвилль. Этот мощный ресурс является неоценимым инструментов для североамериканских археологов и ретранслируется службами в других странах, например в Дании (см. главу 15).

Есть еще одна проблема — то, что мы называем обеспечением сохранности (музеефикацией), то есть распоряжение, консервация и хранение артефактов и других данный, полученный в результате археологических работ. Археология всегда являлась областью интенсивного исследования. Что будет с артефактом после того, как его извлекли из памятника и изучили? Поверхностные и раскопочные коллекции могут включаты сотни тысяч артефактов, многие из который нужно законсервироваты, если их собираются сохранит В прошлом иногда после анализа артефакты списывалисы, хотя совершенно очевидно, что сохранение коллекций для будущего или дополнительного исследования весыма желательно. Материалы предыщущих проектов могут быть рассмотрены вновь как часты новый проектов, а новые методы анализа могут даты информацию, о которой раньше и мечтаты не могли.

Многие археологические институты и организации разработали основные направления мероприятий по обеспечению сохранности материалов. Национальная служба парков, например, выпустила правила по сохранению федеральный коллекций в соответствии с поправками к законодательству. К сожалению, музеефикация очень дорогостояща, высокая стоимосты длительной консервации и хранения препятствует выполнению необходимых для этого правил. Многие музеи и другие специальные хранилища сражаются с производящими впечатление непреодолимых гор археологическими находками, которые лыются потоком при реализации проектов в рамках УКР. Кроме того, что они занимают место, их еще нужно снабдиты этикетками, внести в каталоги, поместить в пластиковые коробки или мешки, которые не повредят или не разрушат плохо сохраняющиеся материалы. Консервация — очистка, приведение в нормальный вид и сохранение разрушающихся артефактов является серьезной проблемой в случае с древними корзинками или металлическими предметами, которые при плохой обработке быстро разрушаются.

Сохранение артефактов — легко преодолимая проблема, при условии что есть время и источники финансирования. Археологи и музейные работники знают, что нужно делать, но другая сторона проблемы — как все это реализовать. Усилия по инвентаризации и обеспечению сохранности коллекций привели к возникновению новых направлений и возможностей в этой области. Однако сейчас просто нет достаточно места для размещения многих коллекций и не хватает средств для оплаты расходов на эффективные меры по обеспечению их сохранности. Следовательно, эта проблема, скорее всего, будет оставаться актуальной.

Увеличение масштабов работ в рамках контрактной археологии и УКР-проектов вызвало не только количественный взрыв сырой информации, но также рост публикаций и отчетов по завершенным проектам. Сущность публикации археологических сведений заключается конечно же в том, чтобы сделать их доступными для как можно более широкой аудитории археологов, которые могли бы ими пользоваться. Распространение информации происходит посредством книг, национальных и международных журналов, региональных периодических изданий, таких как the Plains Anthropologist или the New Hampshire Archeologist. Во многих этих широко распространяемых изданиях предоставляемые материалы перед публикацией вычитываются, оцениваются и редактируются специалистами. В идеале такому процессу должны подвергаться все отчеты по УКР-проектам и публиковать нужно результаты всех важный проектов.

Однако же отчеты по многим небольшим проектам часто носят чисто описательный характер и не содержат синтеза данных вне узких рамок своего проекта. Хотя некоторые из таких отчетов потенциально полезны, но большая часть является просто описаниями, которые мало что добавляют к нашему пониманию прошлого, и единственная их цель — отвечать требованиям законодательства по УКР. Даже отчеты по важным исследованиям не получают той степени редактирования специалистами, которую можно найти в академических журналах. Это является одной из причин того, почему такие археологи, как Айэн Ходдер, настаивали на жизненно важном единении теории и практики раскопок, потому что это не есть просто бесцветный процесс регистрации данный (см. Также Грин и Доршук — Green and Doershuk, 1998).

Другая проблема заключается в степени доступности УКР-докладов. Многие даже самые важные и выщающиеся УКР-доклады относятся к документам с ограниченным доступом, надежно скрыты на полках архивов правительственных агентств или частный компаний, или в лучшем случае имеются их фотокопии с чрезвыгаайно ограниченным обращением — так называемая «серая литература». Один специалист подсчитал, что в начале 1990-х годов существовало около 200 000 «серых» докладов и еще от 10 000 до 20 000 таких докладов появляются ежегодно (Макнэмон — McManamon, 1994). С тех пор эти цифры увеличилисы.

Иногда в течение несколыких месяцев о докладах забывают или даже уничтожают, и ценная информация для науки утеряна навсегда. Проблема невозможности опубликования УКР-данных в более широких форумах очень серыезна. По иронии сегодня обеспокоенность разрушением археологических материалов велика как никогда, но результаты этой обеспокоенности хоронятся в недоступных публикациях, что по эффективности равняется их уничтожению.

Участие общественности и общественная археология

Одной из положительных сторон программ УКР является возрастающее участие общественности в археологических исследованиях. Это важно, потому что чем больше людей знают положительные стороны УКР-исследований, тем лучше, потому что в итоге эти люди и спонсируют предпринимаемые исследования.

Хотя затраты на контрактную археологию не могут оставаться на уровне конца 1970-х годов, споры разгораются даже о десятой части этих сумм. Можно утверждать, что знания ценны сами по себе и уже поэтому есть смысл тратить на них деньги. Но за затраченные деньги нужно что-то показать, кроме изобилия всякой техники и часто непостижимых докладов. В соответствии с законами по УКР памятники идентифицируются и далее разрабатываются меры по управленческим решениям. Но отвечают ли такие действия ожиданиям общественности? Археологи могут с воодушевлением говорить о научном значении маленькой стоянки охотников или фермы XIX века, но на публику часто большее впечатление производят внешне эффективные памятники, имеющие гуманистическое значение.