Василий Болотов - Лекции по истории Древней Церкви. Том IV

127

Известны два Клавдиополя: а) простая епископия (в патриархате антиохийском) и б) митрополия в Онориаде (в Понте, в патриархате константинопольском). Однако Герман обращается к самому Фоме, не упоминая ни об его митрополите (селевкийском), ни о том, что клавдиопольская епископия не подведома патриарху константинопольскому.

128

K. Schwarzlose, Der Bilderstreit, ein Kampf der griechischen Kirche um ihre Eigenart und um ihre Freiheit. Gotha 1890, 113-422. Неподлинность посланий доказывал еще ранее L. Duсhesne, Le Liber pontificalis. I. Paris 1886, 413–414, и затем, одновременно с Шварцлозе, L. Guérard, Les lettres de Gregoire II à Léon l'Isaurien, в Melanges L'archéologie et d’histoire X, 1890, 44–60. Cp. H. Leclerсq, примечание в его переводе Ch. I. Hefele, Histoire des conciles. T. III, 2. Paris 1910. 659–664. A. Б.

129

По вопросу, об отнесении некоторыми западными учеными (Bury, Hubert иконоборческого собора при Константине Копрониме к 753 г. и по вопросу вообще о летосчислении в хронике Феофана для данного периода ср. Б. М. Мелиоранский, Георгий Кипрянин и Иоанн Иерусалимлянин, два малоизвестных борца за православие в VIII веке. Спб. 1901, 103–122, и И. Андреев, Герман и Тарасий, патриархи константинопольские. Сергиев-Посад 1907, 195–238. А. Б.

130

Что касается действий Иоанна Дамаскина, то [А. F. Gfrörer Geschichte der christlichen Kirche. III, 2. Stutgart 1844, 131, высказал мнение что выступление его на защиту иконопочитания против византийского правительства могло служить на пользу арабского владычества, хотя это и не дает еще права усвоять ему «дурные намерения»]. Иоанну Дамаскину собор 754 года приписывает эпитет «наветника царствия». Показать истинные причины такого названия довольно затруднительно. Можно полагать, что с византийской точки зрения могло казаться подозрительным то, что Иоанн занимал высокое государственное положение, — могло представляться, что он заслужил последнее какими-нибудь указаниями во вред византийской империи. Но, может быть, этот эпитет надо объяснить в связи с названием Дамаскина «Мансур» (= злоименный). С византийской точки зрения скверно уже было то, что человек носил арабское имя и пользовался почестями при чужестранном дворе. Другие пытаются объяснить это иначе, именно — предполагают, что «Мансур» — описка, первоначальное же имя было «Манзигр» или «Мамзер». Иконоборцы хотели сказать, что Иоанн Дамаскин был «мамзер» (незаконнорождённый). Но имя это происходить от арабского глагола «масара» (помог) и в более узком смысле указывает на содействие при победе, военную помощь. Отсюда имя «мансур» будет означать 1) «вспомоществуемый», 2) «победоносный», и в таком смысле уже не содержит в себе ничего поносительного. У патриарха Евтихия, между прочим, сохранилась, запись о том, что при завоевании Дамаска арабам оказал помощь некий «Мансур». Можно думать, что Иоанн Дамаскин был внуком этого «Мансура» и потому пользовался почетом. Но у византийцев имя «Мансур», произносилось с укоризною. Возможно, что это-то обстоятельство и разумел собор 754 года.

131

Б. М. Мелиоранский, 72–4, находит возможным отождествлять этого Георгия с старцем Георгием, выступающим в качестве защитника иконопочитания в полемическом памятнике против иконоборчества «Νουεσία γέροντος περί των άγιων είκόνων». Но вполне твердых оснований для этого отождествления нет. Возможно, напр., и то, что под Георгием, анафематствованным иконоборческим собором 754 г., скрывается подвизавшийся на Олимпе и пострадавший при Льве Исавре обличитель иконоборчества Георгий ό Λιμναιώτης, о котором рассказывается в синаксарном сказании, Acta Sanctorum, Augusti. 24, IV, p. 842.= Lаmbecius — Кollarius Comment. de bibliotheca Vindobon. VIII, 451. Сокращенный текст в Synaxarium ecclesiae Constantinopolitanae. Ed. H. Delehaye. Bruxellis 1902, с. 922 («Λυυναιώτης»). Ср. Церк. Вестник, 1901, № 26, 803. А. Б.

132

ότι (а) ώσπερ о έξ ήμών άνελάβετο, ύλη μόνη έστιν ανθρώπινης [ουσίας κατ’ πάντα τελείας μή χαρακτεριζούσης ίδιοσύστατον πρόσωπον, ΐνα μή προσθήκη προσώπουά έν τη θεότητι παρεμπέση, ουτω και τήν εικόνα, υλην έξαίρετον, ήγουν άρτου ουσίαν προσέταξεν προσφέρεσθαι, μή σχηματίζουσαν ανθρώπου μορφήν, ΐνα μή είδωλολατρεία παρεισαχθή- (б) ώσπερ ούν το κατά φύσιν τού Χριστού σώμα άγιον, ώς θεωθέν ούτως δήλον και τό θέσει, ήτοι ή εικών αύτού αγία, ώς διά τίνος άγιασμου χάρίτι θεουμένη. (ба) όπως καθάπερ τήν σάρκα, ήν άνέλαβε, τω οίκείω κατά φύσιν άγιασμώ έξ αύτης ένώσεως εθέωσεν, ομοίως και τόν τής ευχαριστίας άρτον, ώς αψευδή εικόνα της φυσικής σαρκος διά τής τού άγίου Πνεύματος έπιφοιτήσεως άγιαζόμενον, θειον σώμα εύδόκησε γίνεσθαι, μεσιτεύοντος τού έν μετενέξει έκ του κοινού πρός τό άγιον τήν αναφοράν ποιουμένου ίερέως. (в) λοιπόν ή κατά φύσιν έμψυχος καί νοερά σάρξ του Κυρίου έχρίσθη Πνεύματι άγίω τήν θεότητα ωσαύτως καί — ό θείσς άρτος έπληρώθη Πνεύματος άγίου σύν τω ποτηρίω του — αίματος. [Μansi XIII, 264 АВС].

133

Εύφρανθήτωσαν καί άγαλλιάσθωσαν και παρρησιαζέσθωσαν οί τήν αληθή τού Χρίστου οίκόνα ειλιχρινεστάτη ψυχή ποιουντες και ποθουντες καί σεβόμενοι. Mansi XIII, 261.

134

Ответ на это анонима: οί χριστιανοί ενα τόν Εμμανουήλ γινώσκοντες Χρίστον κύριον, αύτόν άναζωγραφούσι, χαθό ό Λόγος σάρξ έγενετο. — ώσπερ' γαρ, τις άνθρωπον άναζωγραφών, ουκ άψυχον ποιεί τον άνθρωπον, άλλ’ έκείνος έψυχωμένος μένει, καί ή είκών αύτού λέγεται παρά τό έοικέναι ούτως καί τήν είκόνα του κυρίου ποιουντες. τεθεωμένην τήν σάρκα τού κυρίου όμολογούμεν. καί τήν είκόνα ούδέν ετερον ίσμεν ή είκόνα, δηλουσαν τήν του πρωτοτύπου μίμησίν. ενθεν καί τό όνομα αύτού κεκλήρωται καί κατ’ αύτό κοινωνει μόνον, καί διά τούτο σεπτή καί άγία. — άλλο γάρ. έστιν εικων, καί άλλο το πρωτότυπον' [ουδέ γάρ έστιν άκριβής έμφέρεια τοίς αίτιατοίς καί τοίς αιτιοις]. καί τα ίδιώματα του πρωτοτύπου ούδαμώς τις τών ευ φρονούντων έν τη εικόνι έπιζητεί. έν γάρ τή εικόνι άλλο ούδέν ό άληθής λόγος γινώσκει, ή κατά το όνομα κοινωνειν, ού τινός έστιν εικών, καί ού κατά τήν ουσίαν [καί ού κατά τόν όρον κοινωνει τω πρώτοτόπω]. — οί έν κνεύματι καί άληθεία τω Θεώ λοτρεύοντες καί τάς εικονικάς αναζωγραφήσεις εις έξήγησιν καί άνάμνησιν μόνον έχοντες. Hardouin, ΙV, 364Α, 428EA, 364Ε, 361D, 377Ε, cf. 368ΑΒ [Mansi, ХIII, 256С, 344ΑΒ, 340Ε, 257D, 253Ε, 277Α, 261АВ]. Первая точка зрения на иконы здесь находит полное признание нaряду со второю.

135

Столь же характеристичен и тот факт, что иконоборческий собор свои заседания в Константинополе закончил не в «великой церкви», а во Влахернах. Св. София была украшена мозаичными иконами, которые были бы таким образом самоочевидным свидетельством непоследовательности иконоборцев; между тем во Влахернах на стенах, вместо прежних изображений, представлявших всю евангельскую историю, были к тому времени написаны различные цветы и птицы, так что эта знаменитая церковь походила на «όπωροφυλάκιον καί ορνεοσκοπείον» (молочную лавку для зелени или на птичью выставку). Даже в патриарших храмах до 768 г. оставались иконы. Иконоборцы оказались достаточно просвещенными, чтобы не быть способными на ту вандальскую последовательность, к которой вела их провозглашенная ими доктрина об языческом генезисе икон.

136

Что́ сказано было иконоборцами, по-видимому, против чествования мощей святых, сводится (логически) к требованию строгого применения церковной «vindicatio martyrum», к стремлению уничтожить вкравшиеся злоупотребления при почитании мощей. Известно, напр., что одна богатая вдова Лукилла (в Карфагене) была осуждаема Кекилианом карфагенским, когда тот был еще диаконом, за то, что она имела обыкновение перед св. причастием целовать кость какого-то мученика, который церковью не был канонизован. Сульпикий Север рассказывает о Мартине турском, что он воспротивился чествованию могилы какого-то предполагаемого мученика, оказавшейся в действительности могилой разбойника. Интересное указание содержится еще в послании Григория Двоеслова (IV, 30). Автор рассказывает, что однажды на кладбище было поймано несколько греков, по-видимому, гробокопателей, которые разрывали старые могилы, вынимали кости погребенных и отсылали в Константинополь, выдавая за останки святых. Церковь всегда принимала меры против таких злоупотреблений. Протест против них и выразился в деятельности иконоборческого собора 754 года.

137

Так иконоборцы усматривали (привели в όρος’е) свидетельство против икон в следующем стихотворении Григория Богослова:

'ϒβρις πίστιν εχειν έν χρώμασι, μή κραδίησ·'Ρειά κεν έκπλυτ’ εοι βένθος εμοιγε φίλον.

(Кощунство содержать веру не в сердцах, а в красках; краски легко было бы смыть; а для меня желательно глубокое настроение).

138

Hard. IV, 300 [Mansi, XII, 173D]. На вопрос: «читаны ли были на этом лжесоборе подлинные книги?» Григорий неокесарийский и Феодосий аморийский отвечали: «нет, вот Бог! там и не видывали книги, а нас обманывали карточками» (μή ό Θεός έκεί βίβλος ούκ έφάνη, αλλά διά ψευδοπιττακίων έξηπάτων ήμας. — А как мало дипломатической точности было в этих «πιττάκια», видно из того, что на соборе сделали с посланием св. Нила πρός Όλυμπιόδωρον έπαρχον, Hard. IV, 185, 188 [Mansi, XIII, 36]. Олимпиодор хотел в созидаемом им мученическом храме «поставить иконы и изобразить различные охотничьи и рыболовные сцены» (εικόνας τε άναθείναι έν τω ίερατείω και θήρας ζώων παντοίας τους τοίχους πλήσαι). Но св. Нил, осудив это последнее «ребячество» (νηπιώδες αν είη και βρεφοπρεπές), советовал «изобразить в алтаре, на восточной стороне храма, один только крест, потому что чрез один спасительный крест спасается род человеческий, a стены храма по ту и другую его стороны рукою искусного живописца наполнить изображениями св. истории ветхого и нового завета» (τό έν τω ίερατείω μέν κατά άνατολάς той θειοτάτου τεμένους ενα και μόνον τυπώσαι σταυρόν δι’ ενός γάρ σωτηριώδους σταυρου το των ανθρώπων διασώζεται γένος. — ίστοριών δε παλαιάς καί νέας δίαθήκης πληρώσαι ένθεν και ένθεν χειρί καλλίστου ζωγράφου τόν ναόν των άγιων). Бывшие участники копронимовского собора говорили потом на VII вселенском соборе: «Если бы мы услышали, как отец говорит: „здесь и там наживописуй в храме картины ветхого и нового заветов“, то мы не были бы до, такой степени одурачены, чтобы поверить; ведь они вместо „изобрази здесь и там“ подставили „выбели“, что сильно и обмануло нас» (εί ήκού σαμεν τότε, όπερ λέγει ό πατήρ, ότι «ενθεν καί ενθεν ζωγράφησον τόν οίκον παλαιαίς και νέαις έξηγήσεσιν», ούκ αν ματαιωθέντες έπιστεύσαμεν εκείνοι γάρ άντί τού «ένθεν και ένθεν ιστόρησον», τό «λεύκανον» τεθείκασιν όπερ ήμάς ισχυρώς έπλάνησε).