Борис Григорьев - Повседневная жизнь российских жандармов
Сотрудники Дворцовой полиции регулярно тренировались в стрельбе. В приказе № 36 от 24 марта 1915 года, изданном полковником Б. А. Герарди, говорится, в частности: «Произведенной городовыми Дворцовой полиции, находящимися в Царском Селе практичной стрельбой выяснено, что городовые из 14 пуль попали только 9, 8, 7, 6 и 3 пули. Находя результаты подобной стрельбы неудовлетворительными, предлагаю вторично произвести практичную стрельбу с означенными городовыми».
Приказ от 27 марта предписывал всем чинам Дворцовой полиции перейти на летнюю форму одежды и «прекратить носку казенного теплого зимнего пальто и папах и обзавестись новыми пальто и накидками». Выходит, демисезонную и летнюю одежду чинам Дворцовой полиции казна не оплачивала.
Как в любом военизированном подразделении, начальство строго следило за дисциплиной вверенного ему состава и по отношению к нерадивым применяло меры воздействия и наказания: 4 мая 1915 года на одного городового «за курение на посту и опоздание на пост» наложен штраф в виде вычета из содержания в размере 10 рублей. Дорого обошелся городовому табачок!
По большим праздникам, а также в конце охранного сезона в летних резиденциях царя сотрудники Дворцовой полиции обычно получали подарки из Кабинета его императорского величества (серебряные и золотые часы), «высочайшую» благодарность. «В 6-й день сего мая 1915 года Всемилостивейше пожалованы награды за особые труды по обстоятельствам, вызванным войною и по обслуживанию поездок Его Императорского Величества с начала войны: чин коллежского регистратора — помощникам надзирателя 1-го класса, ордена: Св. Анны 2-й ст., Св. Станислава 2-й ст. — старшим чиновникам для поручений, Св. Станислава 3-й ст. — полицейским надзирателям 10-го класса, городовым — медали: золотые для ношения на шее на Андреевской ленте; серебряные для ношения на шее на Владимирской ленте; золотые для ношения на груди на Анненской и Станиславской ленте».
30 июня 1915 года дворцовый комендант свиты его величества генерал-майор Воейков издал приказ: «Начальник Дворцовой полиции полковник Герарди Всемилостивейше пожалован подарком с вензелевым изображением Высочайшего Имени. Министр Императорского Двора при вручении сего подарка передал полковнику Герарди, что Его Императорское Величество соизволили… милостиво отозваться о служебной деятельности Герарди».
Помощником у Б. А. Герарди был статский, а потом действительный статский советник (согласно Табели о рангах соответствовал воинскому званию генерал-майора) Александров. В августе 1915 года дворцовый комендант издал приказ, согласно которому классным чинам Дворцовой полиции, несущим постовую службу, приветствовать дворцового министра, дворцового коменданта и начальника Дворцовой полиции словами: «Здравия желаю, Ваше Сиятельство, Ваше Превосходительство и Господин Полковник», даже если они одеты в статское платье, но при условии, что… вблизи нет посторонней публики. Соблюдалась конспирация.
Железнодорожный полк занимался эксплуатацией и охраной железной дороги между Петербургом и Царским Селом, а также отвечал за охрану железной дороги по пути следования царя по стране. Дворцовый комендант должен был сопровождать Николая II при всех выездах за район установленной дворцовой охраны.
В Зимнем дворце, где было несколько подъездов, наблюдалась ситуация совершенно другого рода. Здесь каждый подъезд строго предназначался для определенного рода посетителей. Салтыковским подъездом, обращенным в сторону Адмиралтейства, пользовались обыкновенно члены императорской семьи и послы иностранных государств. Подъездом ее императорского величества в южном парадном фасаде дворца, выходящем к Дворцовой площади, пользовались придворные чины и члены свиты. Военные чины проходили через Комендантский подъезд, расположенный также в южном фасаде дворца со стороны Миллионной улицы. Император, императрица и их дети пользовались двумя небольшими подъездами в северном фасаде Зимнего дворца: один из них, со стороны Адмиралтейского проспекта, назывался Собственным, а другой — Детским. Над этими подъездами располагались личные покои августейшей семьи. Собственным подъездом разрешалось также пользоваться — в порядке исключения — высоким иностранным гостям, чьи апартаменты располагались на Первой и Второй запасных половинах Зимнего.
Внутри дворца, кроме Дворцовой полиции, охрану отдельных помещений несли также караулы лейб-гвардии Конного полка. У входа в Концертный вал дворца, предназначавшийся для высочайших завтраков и обедов, поздравлений по случаю юбилеев и представления вновь назначенных фрейлин и глав иностранных посольств и миссий, выставлялся почетный караул кавалергардов, и далеко не каждый мог пересечь линию этого караула — «право входа за кавалергардов», то есть доступ в личные покои семьи монарха, сохранялось со времен Екатерины II.
Присутствие императорской семьи и великих князей на богослужениях в придворном соборе по торжественным дням обставлялось особыми церемониями: выставлялся почетный караул от роты гвардейских гренадеров, кавалергардов и гвардейской казачьей части. 27 апреля 1906 года при произнесении Николаем II тронной речи перед Государственной думой и Государственным советом в комнате рядом с залом стоял караул лейб-гвардии Преображенского полка под командой поручика Дена, призванный защитить царя от возможных выходок со стороны депутатов Думы. Обзавестись телохранителями императоры в то время еще не додумались. Впрочем, у Николая II функции телохранителя выполнял дежурный флигель-адъютант, находившийся все время рядом с его рабочим кабинетом в Адъютантской комнате. Звание флигель-адъютанта присваивалось штаб- и обер-офицерам армии и флота, но чаще их назначали из молодых членов императорской фамилии и представителей аристократических родов.
В справочнике «Весь Санкт-Петербург» ведомство дворцового коменданта стояло на последнем месте, что отнюдь не соответствовало его реальному положению и весу при дворе. Дворцовый комендант по своей значимости и близости к августейшей фамилии мог считаться равным только министру императорского двора и уделов графу В. Б. Фредериксу. Начальник Петербургского охранного отделения А. В. Герасимов в своих воспоминаниях писал: «Функции этого последнего (то есть дворцового коменданта) в России совершенно не соответствовали этому титулу. Постоянно соприкасаясь с царем, будучи посредником между ним и министрами, дворцовый комендант пользовался огромным влиянием и играл крупную политическую роль».
Граф В. Б. Фредерикс, находившийся на посту министра двора и уделов с 1897 по 1917 год и пользовавшийся неограниченным доверием и любовью у царя и членов его семьи, лишь номинально входил в состав Совета министров империи, но фактически «старый джентльмен», как его звали царь, царица и их дети, председателю Совета министров не подчинялся и получал все приказания и повеления непосредственно от Николая II.
Первым дворцовым комендантом стал генерал-адъютант Петр Павлович Гессе (1846–1905), по свидетельству С. Ю. Витте, еврейского происхождения, ничем не проявивший себя на этом посту. Между тем жизнь показала, что складывать оружие перед терроризмом было рано: в 1902 году в здании Государственной думы эсером С. В. Балмашевым был убит министр внутренних дел и шеф жандармов С. С. Сипягин (1899–1902); 15 июля 1904 года эсером Г. П. Сазоновым был убит преемник Сипягина В. К. фон Плеве; 4 февраля 1905 года эсером И. П. Каляевым убит великий князь и московский генерал-губернатор Сергей Александрович; 3 января 1906 года эсером Е. Ф. Кудрявцевым был убит петербургский градоначальник В. Ф. фон дер Лауниц. А взрыв загородной дачи министра внутренних дел П. А. Столыпина на Аптекарском острове 25 августа 1906 года? А еще масса покушений и террористических актов, волной прокатившихся по империи?
На историческую сцену выходили эсеры и их боевики.
Пришедший на смену П. П. Гессе Д. Ф. Трепов, занимавший этот пост короткое время — с октября 1905-го по сентябрь 1906 года — и несправедливо вошедший в историю как погромщик и человек архиреакционных взглядов, взялся за преобразование личной охраны царя[211]. В первую очередь он поломал порядок, согласно которому Департамент полиции и Дворцовая полиция отдельно друг от друга занимались охранным делом, и объединил в своих руках всю царскую охрану, подчинив себе, кроме Дворцовой полиции, всех чинов департамента, участвовавших в охранных предприятиях. Положение нового дворцового коменданта на первых порах было весьма прочное, и Трепов оказывал на царя большое влияние. Но потом это влияние пошло на спад, и после того как Николай II не взял Трепова на традиционную летнюю прогулку в финские шхеры на яхте «Штандарт», комендант заболел и скончался. Николай II в разговоре с заведующим канцелярией Министерства двора А. А. Мосоловым по поводу так называемых диктаторских замашек умершего сказал следующее: «Вы, просмотрев все его бумаги, могли убедиться, что он лишь следовал моим указаниям, а я добавлю, что он всегда разумно и энергично их исполнял».
