Славное дело. Американская революция 1763-1789 - Роберт Миддлкауф
Хотя командование Корнуоллиса было независимым, он столкнулся с большими ограничениями при его осуществлении. Прокламации, которыми обязал себя Клинтон, можно было сбросить со счетов, что и было сделано, когда наиболее опасные из мятежников были брошены в тюрьму. Но прокламации породили сопротивление, которое росло в течение всего лета, росло с каждой попыткой подавить его. По сути, все действия Корнуоллиса, направленные на уничтожение врагов короля, были тщетными. Он столкнулся в Южной и Северной Каролинах с той же проблемой, с какой Хау и Клинтон столкнулись на Севере: для восстановления лояльности американцев требовалось подавить восстание, но процесс подавления только усиливал сопротивление.
Этот процесс практически сразу вышел из-под его контроля, приняв форму жестоких столкновений, происходивших в течение всего лета между лоялистами и патриотами. Одно из первых состоялось 20 июня, через десять дней после того, как Корнуоллис взвалил на себя командование. Полковник лоялистов Джон Мур, служивший под началом Корнуоллиса в верховьях реки Купер, вернулся к себе на родину в Рамсауэрс-Милл, Северная Каролина, и попытался завербовать своих соседей на службу королю. Откликнулись лишь около 1300 человек, чтобы в итоге потерпеть поражение в хаотичном сражении с равными по численности силами мятежников. Те из людей Мура, кто выжил, дезертировали, оставив его с тридцатью не успевшими убежать солдатами, которых он повел к Корнуоллису в Камден.
Три недели спустя, 12 июля, повстанцы под началом капитана Джеймса Макклюра разбили отряд лоялистов, которым командовал капитан Кристиан Хак, офицер, служивший в легионе Тарлтона. Сражение состоялось на плантации Уильямсона (ныне Брэттонвилл), в пятидесяти милях к северу от Камдена в округе Катоба. А 1 августа Томас Самтер, получивший от Тарлтона прозвище Бойцовый Петух, бросил 600 солдат против намного меньших по численности сил лоялистов во главе с подполковником Джорджем Тернбуллом у Роки-Маунт. Лоялисты сумели постоять за себя. В следующем месяце лоялисты понесли тяжелые потери у Хэнгинг-Рок. Но даже когда им сопутствовал успех в бою, как, например, в ходе набеговой операции военно-морского флота под Джорджтауном, они одновременно наживали себе врагов. Под Джорджтауном, в округе Вильямсберг, американские ополченцы при появлении вражеского флота начали в массовом порядке собираться в отряды.
Упомянутые схватки имели достаточно серьезные масштабы, чтобы войти в историю. Многие другие стычки, рейды и человекоубийства давно и прочно забыты. Тем не менее они играли важную роль, так как побуждали людей к действию. Рейд на лоялистов ознаменовал возвращение Томаса Самтера в действующую армию. Ранее он вышел в отставку и удалился на свою плантацию близ Стейтсборо, но в мае солдаты из легиона Тарлтона сожгли его дом. Эндрю Пикенс, руководитель партизанского движения, обладавший не менее выдающимися способностями, нарушил свое обязательство неучастия в военных действиях после того, как тори разорили его плантацию.
Мы никогда не узнаем, сколько еще людей взялись за оружие по сходным причинам. Но в течение всего 1780-го и значительной части 1781-го года Южную Каролину сотрясали жестокие конфликты.
Многие из них не выходили за рамки мелких рейдов, когда сосед воевал с соседом. Другие, запомнившиеся лучше, происходили с участием большого количества ополченцев с обеих сторон и часто включали в себя нападения на вражеские посты, обозы и курьеров. Такие виды военных действий, как мелкие кровавые стычки, перестрелки и поджоги, будили в людях худшие инстинкты (и лишь в единичных случаях — лучшие качества). Хуже всех были так называемые «чужаки» — перебежчики, наемники и мародеры, воевавшие со всеми без разбора и ради возможности поживиться объявлявшие себя борцами за идею. Люди такого сорта ранее уже всплывали в Нью-Йорке и Пенсильвании, где, как ныне в обеих Каролинах, они сеяли смерть и разорение в обоих враждующих станах.
Заняв место Клинтона, Корнуоллис поставил себе целью навести порядок во вверенных ему беспокойных провинциях. В конце июня он установил посты в Найнти-Сикс, Камдене и Черо, а вскоре после этого отправил отряды в Роки-Маунт, Хэнгинг-Рок и Джорджтаун, где они устроились лагерем на побережье близ устья реки Пи-Ди. Довольно крупные силы были также размещены в Саванне и Огасте. В целом Корнуоллис более или менее уверенно контролировал примерно 15 000 квадратных миль. И он намеревался двинуться в Северную Каролину, как только закончится сбор урожая[801].
Пока Корнуоллис растягивал свои войска по Южной Каролине, американские регулярные части под командованием баварца Иоганна де Кальба вступили в Северную Каролину. Сын крестьянина де Кальб выглядел так, будто он всю жизнь трудился на полях, выполняя самую тяжелую работу, ибо он имел исполинское телосложение, рост под метр девяносто, был широколиц и силен, как бык — причем не только телом, но и умом. Он знал свое ремесло, поскольку участвовал в двух европейских войнах, служил под началом маршала де Сакса и был начитан в военной литературе. Кое-что он знал и об Америке; Шуазель присылал его сюда следить за ситуацией в колониях во время волнений 1776 года, он много путешествовал — и внимательно наблюдал. Он снова приехал в Америку после начала войны и хотя получил патент генерал-майора и находился в Вэлли-Фордж и при Монмуте, но никогда не командовал самостоятельно. Теперь, наконец, конгресс вверил ему командование частями Континентальной армии из Делавэра и Мэриленда и в апреле отправил на выручку защитникам Чарлстона. Но де Кальб так и не дошел до Чарлстона; в июле он дал солдатам возможность отдохнуть, встав биваком у Коксиз-Милл на берегу Дип-Ривер в Северной Каролине[802].
Там 25 июля его и нашел Горацио Гейтс, который по распоряжению конгресса принял командование над его 1400 пехотинцами. Конгресс поставил Гейтса во главе армии на юге, узнав о падении Чарлстона. Вашингтон рекомендовал на это место Натаниэля Грина, но конгресс, по-прежнему ослепленный победой при Саратоге, хотел, чтобы не кто иной, как ее герой, вернул юг американцам. С учетом его послужного списка, который в глазах конгресса был убедительнее любых рекомендаций, выбор был блестящим. Большинство людей, очарованные его простотой, испытывали к нему безотчетную симпатию. В дополнение к своей кажущейся бесхитростности, после 1777 года Гейтс был окружен аурой успеха — ведь он одержал победу над английской армией. Гордость и восторг, наполнившие сердца американцев при известии о его триумфе, ясно выразились в словечке, которое они изобрели для описания его успеха — он «отбергойнил» англичан.
Солдаты, нюхавшие порох, уважают победы, но они также ждут от признанных командиров эффективного командования. Гейтс с самого начала дал повод для сомнений. На
