Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти - Карл Август Виттфогель
121
Мейсснер в своей книге «Вавилонцы и ассирийцы» сомневается в том, что гирсекумы, упомянутые в кодексе Хаммурапи, были евнухами. Согласно этому кодексу, за супружескую измену наказывали смертью, а в законах Среднего Ассирийского периода она и еще шесть преступлений карались кастрацией. Таблички, на которых содержались эти сведения, появились в XII веке до н. э., но сами законы могли появиться уже в XV веке. Ассирийские записи о людях, которых можно было бы назвать политическими евнухами, содержатся в надписях, сделанных при Адад-Нирари (911–891 до н. э.) и Саргоне (724–705 до н. э.); но что же касается изображений безбородых мужчин, то Мейсснер утверждает, что эти люди не обязательно были евнухами.
122
Турецкое слово «кул», как и арабское «мамлюк», означало «раб».
123
В империи мамелюков евнухи занимались обучением мамелюков. Турецкие султаны сделали главного белого евнуха руководителем дворцовой школы, где учились будущие военные и административные правители государства. Другие высокопоставленные белые евнухи охраняли личную сокровищницу султана. Главный белый евнух, управлявший дворцовой школой и гаремом и проводивший различные церемонии, был еще и доверенным агентом султана.
124
Самодержавный повелитель нового классового общества в СССР осуществляет свою верховную власть (речь идет об И. Сталине) над чиновниками (аппаратчиками) разными способами, среди которых можно назвать периодические чистки определенных групп функционеров («старой гвардии», «старых кадров») и назначение на их место технически и политически подходящих людей из простого народа. С точки зрения грузинского самодержца, чем меньше у функционеров корней в какой-нибудь престижной группе, сохранившей элементы социального единства, тем сильнее они будут преданы вождю. Большая чистка, прошедшая в 1930-х годах, ликвидировала основную массу старых большевиков, а последующие чистки – многих других выдающихся деятелей партии, правительства и армии. Вышинский, который в свое время был меньшевиком, идеально подходил для выкорчевывания рядов старых большевиков. Его жестокость не сдерживалась чувством товарищества; а его сомнительное (с точки зрения Сталина) прошлое сделало его особенно уязвимым – и всегда готовым угодить высшему руководству партии.
125
Марксистские авторы редко обращались к источникам азиатской концепции самого Маркса; см. письмо Каутского Плеханову. В своих более ранних работах я указывал на то, что на взгляды Маркса, вероятно, оказали большое влияние идеи географа Риттера и философа Гегеля. Впрочем, в ту пору я еще не понимал, как сильно повлияли на Маркса труды классических экономистов.
126
В своей первоначальной форме эти наброски появились в печати в двух томах, в 1839 и 1841 годах. Маркс переписал и опубликовал часть этих набросков в 1859 году, присвоив им название «Критика политической экономии». В предисловии к этой книге он привел наиболее систематическое описание социальной структуры и ее изменений, завершив его перечислением четырех главных социально-экономических порядков: азиатского, античного, феодального и капиталистического. Летом 1863 года он занялся переработкой этого черновика, превратив его в «Капитал». История теорий, связанных с этим вопросом, которую Маркс планировал опубликовать в 4-м томе «Капитала», была в конце концов издана в виде отдельной работы под названием «Теория прибавочной стоимости».
127
Западную интерпретацию истории России предложил ученый по фамилии Рязанов, который познакомил западных марксистов со взглядами Маркса на Россию. Рязанов объяснил появление московской аристократии спонтанной реакцией на «татарскую угрозу», сравнимую с австрийским ответом на «турецкую опасность». Но эта аналогия совсем неудачная, ибо австрийцы никогда не жили под турецким «игом». Рязанов же утверждал, что русский и австрийский абсолютизм аналогичны друг другу; кроме того, он приравнивал прусский абсолютизм к российскому.
128
Когда Маркс писал о «фетишистском» характере предметов потребления, он использовал идеи, которые были сформулированы его предшественниками, и превращал их в стереотипы. Он неохотно признался в этом в первом томе «Капитала». Во втором томе он проявил больше великодушия, заявив, что выявление ложной «персонификации вещей и материализация производственных отношений стало «величайшей заслугой классической экономии» (Маркс К. Капитал).
129
Поскольку ни Маркс, ни Энгельс не объяснили, как, под влиянием иностранного капитала, восточнодеспотическое правительство может способствовать развитию современных капиталистических форм частного предпринимательства, Энгельс выдвинул свою концепцию, назвав в 1894 году новую буржуазию России доминирующей силой (Маркс К. и Энгельс Ф. Угроза Европе со стороны России).
130
Маркс и Энгельс позаимствовали термины «варварство» и «цивилизация» не у Адама Смита, а у Фурье. В 1856 году Энгельс восхвалял идею Фурье о четырех стадиях развития: дикость, патриархальное общество, варварство и цивилизация. С не меньшим энтузиазмом он высказывался об этой типологии и в «Анти-Дюринге». Даже в 1884 году, приняв схему эволюции, созданную Морганом, Энгельс по-прежнему ссылался на «блестящую критику цивилизации, которую можно найти во всех произведениях Шарля Фурье», и комментировал тот факт, что Фурье, как и Морган, считал частное землевладение ключевой чертой цивилизации (Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства).
131
Энгельс считал анархизм делом далекого прошлого; оценка этого явления была высказана им в предисловии к «Критике Готской программы», опубликованной в 1891 году: «Подобных рассуждений уже больше не существует».
132
Николай-он – литературное имя одного из крупнейших русских экономистов Николая Францевича Даниельсона. (Примеч. пер.)
133
Плеханов в 1906 году сравнил Ленина с блестящим адвокатом, который, чтобы выиграть в суде весьма проблематичное дело, безо всяких колебаний изменяет логике.
134
Ленин использовал термин «государственный феодализм» для обозначения азиатской системы землевладения в своей брошюре 1907 года, когда утверждал, что это определение использовал Плеханов, а позже – Мартынов. Последний и вправду произнес на Стокгольмском съезде фразу о том, что «наш феодализм – это государственный феодализм», но автор этой книги не обнаружил ни одной подобной фразы в речах Плеханова.
