«От тайги до британских морей…»: Почему Красная Армия победила в Гражданской войне - Саул Маркович Кляцкин
При создавшейся обстановке отсутствие централизованного руководства войсками могло катастрофически сказаться на дальнейшей обороне страны. Нужно было срочно создать такой центр, который мог бы объединить оперативное руководство войсками и обороной. С этой целью 22 февраля Комитет революционной обороны Петрограда был расширен до 30 человек. В его состав вошли представители ВЦИК, Наркомвоена, Петроградского Комитета большевиков и левых эсеров. Здесь были Я. М. Свердлов, М. М. Володарский, Н. И. Подвойский, Н. В. Крыленко, В. Д. Бонч-Бруевич, К. С. Еремеев и др. Председательствовал на заседаниях комитета Я. М. Свердлов, секретарем комитета был С. И. Гусев. Всю деятельность комитета направлял В. И. Ленин. Чрезвычайный штаб Петроградского военного округа как самостоятельный орган перестал существовать, его состав был влит в Комитет революционной обороны Петрограда, который с этого дня фактически стал всероссийским органом по руководству обороной страны[185]. 25 февраля из состава комитета было выделено бюро в составе Я. М. Свердлова, К. С. Еремеева, Н. В. Крыленко, К. А. Мехоношина, Н. И. Подвойского, М. С. Урицкого, двух представителей левых эсеров (М. А. Спиридоновой и Я. М. Фишмана), бывшего генерала М. Д. Бонч-Бруевича и бывшего поручика В. М. Смирнова[186].
22 февраля была приостановлена демобилизация солдат[187]. Исполком Петроградского Совета принял решение: объявить субботу 23 февраля «Днем защиты социалистического отечества»[188].
Германскому правительству стало ясно, что дальнейшее продвижение немецких войск в глубь России будет сопряжено не только с большими потерями, но и, главное, с затягиванием войны. А это не входило в планы германского правительства, так как ему нужно было подготовиться к отражению весеннего наступления войск Антанты на Западном фронте. Чтобы развязать себе руки для борьбы с Антантой, германское правительство было вынуждено покончить с войной на востоке и заключить мир с Советской республикой. 22 февраля в Уцянах (район Двинска) германское правительство передало советскому парламентеру свой ответ на радиограмму Совета Народных Комиссаров, посланную в ночь на 19 февраля. Ответ содержал новые условия, на которых германское правительство соглашалось заключить мирный договор. Условия эти были значительно тяжелее, чем те, что содержались в ультиматуме от 27 января. Германия потребовала аннексии Польши, Литвы и части Белоруссии, вывода советских войск из Эстонии, Латвии и Финляндии, аннексии Турцией Карса, Ардагана и Батума, а также признания власти Украинской Центральной Рады и заключения мира с ней. Советской республике предлагалось уплатить денежную контрибуцию в 6 млрд. марок.
Германский ответ был получен Советом Народных Комиссаров лишь утром 23 февраля[189]. В этот день во всех районах Петрограда огромный поток рабочих, солдат и матросов с утра двинулся на сборные пункты, где должны были проводиться митинги. Ораторами на этих митингах были видные работники большевистской партии: М. М. Володарский, А. В. Луначарский, А. И. Окулов и др.[190] Во всех 15 пунктах города, где проводились митинги, – в Народном Доме, в театре «Фурштадт», в кинотеатре «Уран», на крупнейших заводах и в казармах – также была организована запись добровольцев в Красную Армию. Весь день 23 февраля в столице царил патриотический подъем. Но вот в ночь на 24 февраля были получены сведения о падении Пскова[191]. Над Петроградом нависла смертельная угроза. На защиту колыбели социалистической революции, на защиту Советской республики поднялась многотысячная армия питерских рабочих. Комиссар отдела формирования Всероссийской коллегии В. И. Иванов вспоминает: «Это было 23 февраля 1918 г. День прошел сравнительно спокойно. Еще чувствовалась некоторая нервность в советских и военных учреждениях северной столицы. Приходили тревожные вести с немецкого фронта, но никто точного положения не знал. И лишь в ночь, с получением сведений о падении Пскова, питерский пролетариат заволновался. На всех фабриках и заводах, в паровозных депо, на военных судах – в порту раздаются беспрерывные тревожные гудки. Взволнованные рабочие толпятся у своих фабрик и друг другу передают: «Владимир Ильич поехал по фабрикам», видимо, революции грозит опасность. Оживление необычайное! Выносятся резолюции – умереть, но не отдавать колыбели великой революции. Рабочие спешно вооружаются, строятся боевые отряды. В 4 часа утра 24 февраля ко мне в номер гостиницы «Франция» поспешно вбежал Н. И. Подвойский и заявил: «собирайся немедленно на фронт». Тут же на листке блокнота написал предписание выехать всей коллегии отдела формирования, председателем которой я был, на Псковский фронт для формирования штаба»[192].
С воспоминаниями В. И. Иванова перекликаются воспоминания другого члена Всероссийской коллегии, Ф. П. Никонова, который пишет, что в Петрограде в ночь на 24 февраля по тревожным гудкам заводов было мобилизовано около 35 тыс. рабочих, солдат и моряков, спешно брошенных навстречу врагу[193]. Командование псковских отрядов, подводя итоги боев с германскими войсками под Псковом, в своем приказе писало: «В ночь с 23 на 24 февраля тревожные гудки Петроградских заводов призывали к оружию всех сознательных граждан, всех идейных борцов за Советскую республику, всех защитников завоеваний революции. По зову Советской власти к вокзалам начали стекаться отряды войск, твердо решивших своей грудью прикрывать столицу»[194].
В эти часы, когда над Петроградом тревожно ревели заводские и фабричные гудки, в Смольном в ночь с 23 на 24 февраля собрались члены ВЦИК, чтобы обсудить вопрос о новых германских условиях мира.
В. И. Ленин, выступивший на этом заседании с докладом, доказывал необходимость принятия новых условий мира[195]. 116 голосами против 85, при 26 воздержавшихся, заседание решило принять германские условия. Решение ВЦИК было тотчас же передано Советом Народных Комиссаров в Берлин, и утром 24 февраля оно было получено германским правительством. Вечером 24 февраля в Брест-Литовск выехала советская мирная делегация[196].
В тот же день Н. В. Крыленко послал германскому командованию следующее заявление: «Полагая, что с момента заявления Совета Народных Комиссаров согласия принять предложенные германским правительством условия заключения мира отпадает всякий повод к продолжению военных действий. Настоящим прошу ответить, полагает ли также германское верховное командование, что с момента получения германским правительством указанного ответа Совета Народных Комиссаров тем самым устанавливается перемирие на тех же условиях, что и до последовавшего 18 февраля возобновления военных действий со стороны германского командования»[197].
Заявление Н. В. Крыленко было получено германской ставкой 24 февраля в 13 час. 35 мин., но ответа на него не последовало[198]. Видимо, германское правительство не желало нового перемирия, и его войска продолжали наступать.
Но германская военщина не увидела того, что буквально в течение нескольких дней в настроении масс произошел перелом, что Россия 24 февраля уже не была похожа на Россию 22 февраля. Уже 23 февраля массы стали подниматься на защиту Советской страны.
Трудящиеся прифронтового района и центра страны дружно поднялись на
