Куба. Страницы истории - Юрий Павлович Гавриков
Забастовочное движение, развернувшееся на Кубе в первой четверти XX в., содействовало накоплению кубинским пролетариатом необходимого политического опыта, вело к дальнейшему росту его классового сознания, укрепляло единство рядов. Рабочий класс вступал на политическую арену страны в качестве самостоятельной силы. В значительной степени этому способствовало тесное переплетение классовой борьбы с антиимпериалистическим национально-освободительным движением всего кубинского народа{99}.
В результате перед кубинскими пролетарскими лидерами встал вопрос об определении новых задач и путей развития рабочего движения в стране, в частности о необходимости привнесения в революционное движение марксистской теории, о создании пролетарской партии марксистского типа. Уже упоминавшийся выше Карлос Балиньо подготовил Декларацию принципов, которая после обсуждения на конференции Социалистического объединения Гаваны была опубликована в августе 1922 г. и распространена среди рабочих организаций.
Связывая в данном документе состояние кубинского рабочего движения с победой Октябрьской революции в России и созданием Лениным Коммунистического Интернационала, Балиньо выступил против политики лидеров II Интернационала, к которому примыкало руководимое им Объединение. Как справедливо отмечала советский историк А. М. Зорина, «этот акт наиболее прозорливых и передовых лидеров кубинского пролетариата явился важнейшей предпосылкой создания впоследствии Коммунистической партии Кубы. Полное признание критики и разоблачения В. И. Лениным предательской сущности II Интернационала свидетельствовало о понимании ими тех огромных сдвигов, которые происходили в мире, особенно в международном рабочем движении, под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции и ленинских идей»{100}.
И хотя большинство членов Объединения не пошли за Балиньо, к нему и его соратникам присоединились некоторые профсоюзные лидеры, вставшие на революционные позиции, а также группа студенческой молодежи, сплоченной вокруг своего лидера — Хулио Антонио Мельи. Именно эти силы и составили в марте 1923 г. Коммунистическое объединение Гаваны.
Вскоре коммунистические группы возникли в ряде пригородов кубинской столицы, а затем в Сантьяго, Мансанильо, Баямо и других городах.
Выше уже говорилось о тесном переплетении на Кубе рабочего движения с антиимпериалистическим. Значительную роль в развитии последнего на острове сыграло создание в 1924 г. кубинского отделения Всеамериканской антиимпериалистической лиги. Члены Коммунистического объединения Гаваны принимали самое активное участие в ее работе. В состав исполкома кубинского отделения входили Карлос Балиньо, Рубен Мартинес Вильена и ряд других видных политических деятелей. Ответственным секретарем стал Мелья.
Вскоре он и ряд его товарищей по лиге были преданы суду за разоблачение проамериканской политики правительства А. Сайяса. Однако президенту не удалось упрятать их за решетку: этому помешало антиимпериалистическое движение студентов и рабочих, развернувшееся с новой силой.
Вопреки ожесточенному террору, развязанному властями, несмотря на объявление всех прогрессивных организаций вне закона, по инициативе Федерации рабочих Гаваны, поддержанной коммунистическими группами, в августе 1925 г. в Камагуэе состоялся III Национальный рабочий конгресс. Присутствовавшие на нем представители более 120 рабочих организаций страны приняли решение о создании единого профсоюзного центра — Национальной конфедерации рабочих Кубы, а также о необходимости продолжения борьбы за 8-часовой рабочий день, освобождение арестованных рабочих, усиление антиимпериалистической пропаганды и др.
Спустя несколько дней в Гаване открылся съезд коммунистических групп Кубы (условия, создавшиеся в стране, не позволили прибыть на съезд многим коммунистам). Он успешно провел свои заседания. На одном из них выступил представитель мексиканских коммунистов Флорес Магон, сделавший сообщение о значении Коммунистического Интернационала. Обсудив «21 условие» приема в Коминтерн, съезд единогласно постановил присоединиться к Интернационалу, основанному Лениным. Таким образом, кубинские коммунисты приняли это решение уже на учредительном съезде своей партии. Съезд избрал Центральный комитет (из девяти членов комитета пять были рабочими) во главе с опытным испанским революционером Хосе Мигелем Пересом (вскоре правительство арестовало его и выслало в Испанию).
Съезд обсудил большое количество вопросов, в том числе крестьянский вопрос, о работе среди сельскохозяйственного пролетариата, в профсоюзах, женских и молодежных организациях. Вновь созданная партия поставила перед собой задачу вести систематическую пропаганду марксистско-ленинской теории среди трудящихся, укреплять и распространять партийную печать, усилить политическую подготовку членов партии. Но, едва сформировавшись, насчитывая только около 200 членов, партия коммунистов Кубы была вынуждена начать долгую подпольную жизнь. Именно в этих тяжелейших условиях проявился организаторский и политический талант человека, который сразу же стал ее признанным лидером. Память о нем кубинцы хранят так же свято, как память о Хосе Марти. Это — Хулио Антонио Мелья.
Революционер и патриот Хулио Антонио Мелья родился 25 марта 1903 г. В 1920 г. он поступил на правовой факультет Гаванского университета и с тех пор встал на путь борьбы за независимую и демократическую Кубу. Формированию его мировоззрения заметно содействовало знакомство с трудами классиков марксизма-ленинизма. Оно позволило ему дать правильную, классовую, оценку многим явлениям кубинской действительности, в том числе студенческому движению, в котором Хулио Антонио играл одну из видных ролей. «Все происходившее в университете отражало положение в стране», — заметил он однажды{101}. Мельн возглавил группу «Обновление», ставшую ядром революционного движения кубинских студентов. Группа изучала марксистскую теорию. На страницах ее органа, журнала «Хувентуд», появлялись статьи об исторической миссии пролетариата, о научных принципах марксистского учения, о задачах не только студенческого, но и рабочего движения.
После того как в январе 1923 г. группа революционно настроенных студентов во главе с Мельей захватила здание университета и удерживала его в течение двух дней (вызвав сочувствие широких слоев населения столицы), правительство Сайяса вынуждено было удовлетворить требования студентов об официальном признании Федерации университетских студентов, изменении учебного плана, о предоставлении студентам права избрания ректора.
В октябре того же года по инициативе Мельи состоялся I Национальный конгресс студентов, на котором присутствовали представители от 23 учебных заведений. На конгрессе группа «Обновление» дала решительный бой своим политическим противникам, и конгресс принял все основные решения в демократическом, революционном и антиимпериалистическом духе. В частности, конгресс высказался против существующей на Кубе экономической системы, решительно осудил империализм, в том числе вмешательство империализма США во внутренние дела Кубы, выступил в защиту справедливой борьбы народов за свое освобождение и независимость{102}.
Студенты послали братский привет Федерации рабочих Гаваны. Особое политическое звучание приобрели протест конгресса против «несправедливой изоляции, которой мировые державы подвергли новую Россию», и требование о признании первой социалистической республики в мире{103}. Было также послано приветствие народному комиссару просвещения РСФСР А. В. Луначарскому.
Более тесные контакты с рабочими, о которых много говорилось на конгрессе, студенты установили благодаря открытию Народного университета им. Хосе Марти, где
