Русские воеводы XVI–XVII вв. - Вадим Викторович Каргалов
Воеводы точно определили направление будущего штурма. Не прошло мимо внимания воевод и то, что противник ставит туры, места для артиллерийских батарей. Пока шли осадные работы, защитники города имели возможность значительно укрепить опасное место.
Стефан Баторий планировал штурм хорошо укрепленного города на одном узком участке – чуть больше версты. Для опытного полководца это непростительно, однако это была не ошибка, а вынужденное решение. Сокрушительным огнем со стен и активными действиями «вне града» воевода Иван Шуйский не позволил королевским полкам приблизиться к городу без больших инженерных работ. Всему королевскому войску потребовалось несколько дней для того, чтобы выкопать 5 траншей и поставить туры и батареи против Покровской и Свиной башен. Провести такие же осадные работы вокруг всего города противнику было просто не под силу.
Русский автор так описывал дополнительные оборонительные меры воевод у опасного места: «…повелели против того места всякими укреплениями стены подтверждать. Против же каменной стены деревянные стены делать и всякие крепости приготовить. И наряд поставили, и детей боярских и стрельцов, и псковских посадских стрельцов на том же месте поставили, если от Покровских ворот приступу быть». Здесь же находились лучшие воеводы.
В русском стане все было готово к отражению штурма.
Наступило 7 сентября – первый день общей бомбардировки, причинившей большие разрушения городу.
День 8 сентября был «не очень благоприятным» для поляков. О потерях королевского войска было «не велено говорить». Русский автор указывал, что «всяких градоемцев у Пскова побитых более пяти тысяч», не считая раненых. Потери защитников Пскова в этот день составили 863 убитых и 1626 раненых.
Попытка Стефана Батория взять Псков одним штурмом провалилась.
Защитники Пскова не ограничились тем, что «сбили со стены» противника, но сами устроили вылазку, преследуя «королевских людей».
Массовый героизм и мужество простых жителей всегда удивляли иноземцев при осадах русских городов. В сражении за Псков принимали участие и женщины. Одна из глав «Повести о прихождении Стефана Батория на град Псков» неизвестного русского автора так и называется – «От жен пособие».
После отражения штурма начались работы по восстановлению укреплений. С их помощью были отбиты следующие литовские приступы, причем «королевские люди» больше ни разу не смогли «взойти на стены».
Сами осажденные постоянно совершали вылазки, «многие языки литовские во град хватали и королевское и его первосоветников умышление доведывались и против умышлений их готовились». Так Иван Шуйский узнал о готовившейся против Пскова минной войне. Отчаявшись взять город прямыми приступами, Стефан Баторий решил устроить подкопы и взорвать стены. Иван Шуйский немедленно распорядился рыть «слухи» (встречные подземные галереи). Вскоре русские воеводы получили точные сведения о литовских подкопах. Из королевского лагеря бежал в Псков «прежде русский, полоцкий стрелец именем Игнашь». Он рассказал «против коего места ведут» подкопы, «со стены на места указуя». Контрминные работы были ускорены, и «сентября в 23 день русские слухи с подкопами литовскими сошлись», два подкопа – против Свиной и Покровской башен – были взорваны, остальные обрушились сами. Минную войну Стефан Баторий тоже проиграл.
Иван Шуйский превосходно использовал передышку: возвели дополнительные укрепления, постоянными вылазками истощили королевское войско. Разыскивая продовольствие, литовцы несли тяжелые потери.
Тогда Стефан Баторий решился на новый штурм. На этот раз батареи были поставлены на левом берегу реки Великой, где деревянная стена казалась менее прочной. Зима подгоняла.
Тяжелые орудия, стрелявшие с другого берега Великой, разрушили часть стены, но успеха не добились. «За этою стеною находится другая, деревянная, толщиною в сажень, и набитая землею: русские хорошо укрепляются!»
28 октября начался новый приступ. Венгерская пехота по льду перешла реку, подступила к стене. «Венгры кирками, лопатами и чем попало разбивают фундамент стены и уже так вкопались в стену, что их не видно; русские не могут отогнать этих молодцов ни стрельбою, ни кипятком, который льют сверху». Это был, пожалуй, один из самых опасных дней осады. Но воевода Иван Шуйский и в этом случае нашел выход.
По словам автора «Повести», «Государевы же бояре и воеводы повелели против них частые окна провертеть сквозь стену, и из тех окон из ручниц стрелять и копьями колоть. Литовские же гайдуки из-под стены бежали». На тех «литовских градоемцев», которые глубоко закопались в стену, воеводы «повелели великие кнуты на шесты навязать, по концам привязывать железные крюки, и теми острыми крюками из-под стены выдергивали, стрельцы же из ручниц телеса их клевали». Почти все «приступавшие» были перебиты.
Но Стефан Баторий снова и снова посылал свое воинство на приступ. «Из наряда по граду пять дней били, и во все те пять дней крепкими приступами к городу приступали». Особенно сильный приступ был 2 ноября, когда осадные орудия «стену от Великой реки сбили». Но и этот приступ русские воины отбили, «понуждаемых» королем «гайдуков и ротмистров» огнем из пушек «как мост по льду положили… И так, и того дня спасен был великий град Псков! – завершает свой рассказ автор „Повести“. -…ноября в 6 день, все литовские ротмистры с гайдуками из ям вышли и наряд из всех туров отволокли».
Король Стефан Баторий перешел к «тихому облежанию» Пскова, надеясь сломить горожан блокадой и голодом. Но это было безнадежным делом: осаждающие больше терпели лишений от морозов и недостатка продовольствия, чем осажденные.
В армии началось массовое дезертирство. В начале декабря большой конный отряд немцев, не получив жалованья, покинул лагерь и ушел домой.
Иван Шуйский проводил активную оборону города, предпринимал постоянные вылазки, нанося противнику значительные потери. Продолжались обстрелы польского лагеря дальнобойными орудиями.
Последнюю и самую большую вылазку (всего их было 46) псковичи сделали 4 января 1582 г., в ней участвовало несколько тысяч конных и пеших воинов. Множество жолнеров и гайдуков, более 80 «добре славных именитых панов» были убиты, захвачено много «языков нарочитых» и богатейшая добыча.
Актом отчаяния явилась попытка гетмана Яна Замойского вероломно убить главного руководителя псковской обороны. 9 января из литовского лагеря в город пришел «русский полоняник» и принес Ивану Шуйскому «велик ларец». От имени «королевского дворянина» Гансумелера в сопроводительной грамоте было написано, что тот собирается перебежать в Псков и посылает «казну», «и ты бы, государь, князь Иван Петрович, тот мой ларец у полоняника взял и казну один посмотрел, а иным бы не давал смотреть». На самом деле в ларце была не
