Борис Башилов - Враг масонов № 1. Масоно-интеллигентские мифы о Николае I
«В 1826 году одна обладательница 28 душ заложила почти всю землю из под своих крестьян, так что у крестьян осталось всего 10 десятин. Этот случай и вызвал закон 1827 г., который гласил, что если в имении за крестьянами меньше 4,5 десятины на душу, то такое имение брать в казенное управление или же предоставлять таким крепостным крестьянам перечисляться в свободные городские состояния. Это был первый важный закон, которым правительство наложило руку на дворянское право душевладения. В сороковых годах издано было, частью по наущению Киселева, еще несколько узаконений, и некоторые из них столь же важны, как и закон 1827 г. Так, например, в 1841 г., запрещено было продавать крестьян в розницу, т. е. крестьянская семья признана неразрываемым юридическим составом; в 1843 г. запрещено было приобретать крестьян дворянам безземельным, таким образом, безземельные дворяне лишались права покупать и продавать крестьян без земли; в 1847 г. было предоставлено право министру государственных имуществ приобретать за счет казны население дворянских имений. Киселев еще раньше составил проект выкупа в продолжение десяти лет всех однодворческих крестьян, т. е. крепостных, принадлежащих однодворцам, известному классу в южных губерниях, которые соединяли в себе некоторые права дворян с обязанностями крестьян.
Платя подушную подать, однодворцы, как потомки бывших служилых людей, сохраняли право владеть крестьянами. Этих однодворческих крестьян Киселев и выкупил по 1/10 доли в год. В том же 1847 году издано было еще более важное постановление, предоставляющее крестьянам имений, продававшихся в долг, выкупаться с землей на волю. Наконец, 3 марта 1848 года издан был закон предоставлявший крестьянам право с согласия помещика приобретать недвижимую собственность.
Легко заметить, какое значение могли получить все эти законы. До сих пор в дворянской среде господствовал взгляд на крепостных крестьян как на простую частную собственность владельца наравне с землей, рабочим инвентарем и т. д. Мысль, что такой собственностью не может быть крестьянин, который платит государственную подать, несет государственную повинность, например, рекрутскую, мысль эта забывалась в ежедневных сделках, предметом которых служили крепостные крестьяне. Совокупность законов, изданных в царствование Николая, должна была коренным образом изменить этот взгляд; все эти законы были направлены к тому чтобы охранять, государственный интерес, связанный с положением крепостных крестьян. Право владеть крепостными душами, эти законы переносили с почвы гражданского права на почву государственного; во всех них заявлена мысль, что крепостной человек не простая собственность частного лица, а прежде всего подданный государства. Это важный результат, который сам по себе мог бы оправдать все усилия затраченные Николаем на разрешение крестьянского вопроса» (цитируется по курсу лекций прочитанных В. Ключевским в 1887-88 гг.).
Но сделав это признание, важности полученных Николаем результатов, Ключевский вспоминает о беспощадности цензуры Ордена Русской Интеллигенции и начинает доказывать, что Николай собственно почти не имеет никакого отношения к достигнутому важному результату. «На почве закона 1842 года, — пишет он дальше, — только и стало возможно положение 19 февраля, первая статья которого гласит, что крестьяне получают личную свободу без выкупа. Повторю, что этот закон надо отнести весь за счет графа Киселева». Император Николай, без согласия которого ни один закон не мог бы появиться, оказывается не при чем, вся слава приписывается одному графу Киселеву. Плохое же применение изданных Николаем законов по крестьянским делам Ключевский приписывает не масонам и не крепостникам, а опять Николаю.
Общий вывод В. Ключевского об итогах «процесса против рабства», который вел Имп. Николай таков: «Крепостной вопрос не был разрешен, но благодаря законам Николая разрешить его стало необходимым политически и возможным юридически. Во-первых, из вопроса о частной собственности землевладельца он превратился в вопрос о выкупе земли для вольных крестьян; с почвы гражданского права вопрос перешел на почву права государственного; благодаря законодательству Николая следующее царствование могло дать крепостным личную свободу без выкупа. В этом законодательстве явлена мысль, что крепостной человек не простая собственность частного лица, а прежде всего — подданный государства.
Законодательство Николая сделало разрешение крепостного вопроса необходимым по нетерпеливому ожиданию крестьян. Царствование Николая не достигло своих целей, но подготовило законодательством почву для их достижений» (Курс лекций прочитанных в 1883-84 гг.).
XXV
«…казенных крестьян, — пишет Ключевский, — было решено устроить так, чтобы они имели своих защитников и блюстителей их интересов. Удача устройства казенных крестьян должна подготовить успех освобождения и крепостных крестьян. Для такого важного дела призван был администратор, которого я не боюсь назвать лучшим администратором того времени, вообще принадлежавшим к числу лучших государственных людей XIX века…
Киселев, делец с идеями, с большим практическим знанием дела, отличался еще большой доброжелательностью, той благонамеренностью, которая выше всего ставит общую пользу, государственный интерес, чего нельзя сказать о большей части администраторов того времени. Он в короткое время создал отличное управление государственными крестьянами и поднял их благосостояние. В несколько лет государственные крестьяне не только перестали быть бременем государственного казначейства, но стали возбуждать зависть крепостных крестьян… С тех пор крепостные крестьяне стали самым тяжелым бременем на плечах правительства. Киселеву принадлежало то устройство сельских и городских обществ, основные черты которых были потом перенесены в положение 19 февраля для вышедших на волю крепостных крестьян» (Курс лекций. 1887-8 гг. стр. 348).
Реформами было охвачено около 9.000.000 казенных крестьян, то есть население равное по числу населению тогдашней Бельгии, Голландии и Дании вместе взятым. Было создано 6.000 сельских общин. Всем созданным общинам было предоставлено право самоуправления и право избрания мировых судей. Согласно изданного в 1843 году указа ни окружной начальник, ни чиновники Губернской Палаты Государственных Имуществ не должны вмешиваться в дело управления крестьянскими общинами, а должны только «содействовать развитию между крестьянами собственного мирского управления, наблюдать за исполнением преподанных им правил, но не вмешиваться в суждения по делам, принадлежащим сельскому управлению и расправе, ни в постановления мирских сходов, если в собственных своих делах они действуют по праву, предоставленному законом».
Из свободных государственных земель малоземельным крестьянам было дано 2.244.790 десятин. 500.000 десятин было дано не имевшим земли.
169.000 человек было переселено в районы обладающие излишками земли, где им было выделено 2.500.000 десятин. Кроме того образованным сельским общинам было передано 2.991.339 десятин леса.
Для того, чтобы крестьяне могли иметь дешевый кредит было создано свыше тысячи сельских кредитных товариществ и сберегательных касс.
Введено страхование от огня. Создано 600 кирпичных заводов. Построено 97.500 кирпичных домов и домов на кирпичном фундаменте. Много было сделано для развития народного образования и здравоохранения. В 1838 году в общинах казенных крестьян было только 60 школ с 1.800 учащимися, а через 16 лет в них имелось уже 2.550 школ в которых училось уже 110.000 детей, в том числе 18.500 девочек. На казенных землях, для девяти миллионов крестьян, то есть для четвертой части всего русского крестьянства, было восстановлено широкое самоуправление существовавшее некогда в Московской Руси.
Если бы русская история писалась не по заказам Ордена Русской Интеллигенции, а честно, то за одно то, что Николай I сделал для казенных крестьян, он заслужил бы похвалы историков. Историки из лагеря русской интеллигенции восхищались куцыми «либеральными» и «радикальными» реформами проводимыми в карликовых германских княжествах, но не соблаговолили заметить грандиозных реформ совершенных по повелению Николая I для 9 миллионов казенных крестьян. Значительность сделанного становится особенно ясна если мы вспомним, что всего за двадцать лет до начала реформ, в 1814 году, в политическом кумире русских вольтерьянцев и масонов — «демократической» и конституционной Англии герцог Сетерлендский велел сжечь коттеджи всех своих фермеров. 15 тысяч фермеров, живших на его землях были принуждены покинуть родину и эмигрировать в Канаду.
XXVI
«Николай Палкин» дал самоуправление 9 миллионам казенных крестьян. А, что сделали для крепостного крестьянства помещики, среди которых было много вольтерьянцев, масонов и тех кто считал себя православными христианами? Согласно изданных Александром I и Николаем I законов они могли бы отпустить миллионы крепостных на волю. Согласно «Закона об обязанных крестьянах» изданного в дополнение к «Закону о вольных хлебопашцах» изданном Александром I помещики могли беспрепятственно отпускать на волю своих крепостных. Но с 1804 года по 1855 год согласно этих законов было освобождено всего 116 тысяч крепостных. Бывшие масоны, вольтерьянцы и их духовные «прогрессивные» последыши, все время кричали о необходимости скорейшей ликвидации крепостного права, но на деле они были заинтересованы в существовании его и материально, и по тактическим соображениям: крепостное право давало им возможность обвинять царскую власть в том, что это именно она не хочет отмены крепостного права.
