Владислав Горохов - Повседневная жизнь России под звон колоколов
С начала XVII века большое распространение на территории России получили шатровые колокольни. В них, благодаря аркам, создается впечатление, что звон исходит из единого центра. Завершалась колокольня шатром с небольшой шейкой, а над ним — купол и крест. В XVII веке было принято возводить такие колокольни с западной стороны церкви. В это время стали строить восьмигранные колокольни в основном двух типов — над четвериком или восьмериком основания. Верхняя часть, где расположен ярус звона, у них была одинаковой, с арочными проемами, балками для крепления колоколов, помостом для звонаря. С помоста звонарь может видеть начало и окончание крестного хода, совершение молебнов вне храма и т. д., и самое главное — управлять звоном. В целях безопасности помост обносят ограждением, обычно кованым и отвечающим архитектурному оформлению колокольни.
Шатровые колокольни, сохранившиеся на среднерусских просторах, до сих пор поражают своей цельностью и гармоничным сочетанием красоты природы и архитектуры.
В XIII веке появляются первые упоминания о затерянном в глухих лесах городке с лесным именем Боровск. Этот город роднит со столицей его героическая судьба. Из многочисленных нашествий на Русское государство самыми страшными были три: татаро-монгольское, польско-литовское и французское. И все эти три испытания непосредственно коснулись Боровска; и город, и монастырь выдержали их с честью.
Для защиты Москвы, ближних границ Московского княжества был возведен торжественно-суровый Пафнутьев-Боровский монастырь с мощными крепостными стенами.
Выгодное стратегическое положение монастыря на юго-западных рубежах Московии послужило причиной его быстрого расширения — ко второй половине XVI века здесь появляются новые каменные храмы в окружении мощных крепостных стен и башен. Огромный пятиглавый собор Рождества Богородицы (одно из самых совершенных сооружений, выполненных зодчими в конце XVI века) был воздвигнут по повелению и на средства царя Феодора Иоанновича на месте старого, небольшого. Одновременно вся территория обносится новыми мощными каменными стенами с валами, создаются искусственные водоемы-преграды. В те же годы возводится звонница. Обитель укрепляется на случай возможного вторжения врага. Времена тревожные, и угроза нападения вполне реальна.
Ждать долго не пришлось. В 1610 году войско самозванца Лжедмитрия II осадило Боровск и монастырь. Крепки были монастырские стены, хорошо дрались защитники обители, и «литовские люди и русские воры не возмогоша ему приступами ничто-же сотворити». Нашлись, однако, оборотни-воеводы — Яков Змиев и Афанасий Челищев; «изменив отечеству и государю, град и монастырь сему злодею сдали» — открыли ворота. Князь Волконский возглавил отпор врагу. Прекрасно понимая, какой будет исход, он бился рядом с воинами и иноками до последнего, пока, «пронзенный многими ударами, в самой церкви Пафнутьего монастыря живот свой скончал». В той смертельной схватке погибло более двенадцати тысяч человек. Разъяренные «победители» разграбили монастырь, сбросили колокола, а что не смогли увезти — разрушили и сожгли. В огне исчезли древние рукописи, книги, документы, рассказывающие о первых годах становления обители.
В память о погибших защитниках Русской земли и их воеводе князе Волконском в 1777 году в гербе города Боровска было изображено «червленое сердце, показующее верность, в середине которого крест. И сердце сие окружено зеленым лавровым венцом, показующим нерушимость и твердое пребывание достойной славы сему вождю и другим погибшим с ним».
После Смутного времени укрепление Пафнутьева монастыря началось уже на государственном уровне. Царь Михаил Феодорович пожертвовал деньги на «городовую каменную поделку и на кровлю».
Отстроенный и благоустроенный монастырь вызывал восхищение всех, кто его видел: «Церкви Божии, и град, и келии, и все строение каменное гораздо стройно». Сказочной древнерусской крепостью с мощными стенами и башнями смотрится монастырь с высокого берега реки.
В XVII веке одна из самых почитаемых, общепризнанных обителей достигает наивысшего своего расцвета.
В конце XVII века взамен звонницы 1523 года построена пятиярусная колокольня в самом популярном тогда красочном стиле — московского барокко.
Устремленную в небо колокольню возвели прямо вплотную к трапезной, и она очень гармонично вписалась в весь ансамбль обители, став его доминантой. Ее строили, применяя самый распространенный способ возведения башен такой высоты — «восьмерик на четверике». Основанием колокольни стали три квадратных в плане яруса, на которых разместили более легкие восьмигранные ярусы. Первоначально и на нижних — первом и третьем — ярусах были арочные проемы, тогда вся колокольня выглядела на редкость воздушной, выразительной и стройной, но в первой половине XVIII века аркады первого и третьего яруса заложили, и был утрачен задуманный зодчими облик колокольни. Но и в таком виде она необычайно красива. Что же касается колоколов, то им всегда отводился четвертый ярус, а пятый был свободен — он возводился только для завершения архитектурного образа всей обители.
Колокольню украсили «кафли муравленые разноцветные с барельефными изображениями на них серафимов и разных плодов». Вот как их описал в книге «По калужской земле» Е. В. Николаев, посетивший обитель в начале 60-х годов XX века: «Колокольня опоясана несколькими рядами изразцов. Живописная архитектура этого времени страстно любила их за яркость и красочность. Хотя стоили они очень дорого (за тридцать изразцов платили в конце XVII века столько же, сколько за лошадь), в некоторых постройках ими облицовывались целые стены. Все изразцы монастырской колокольни — фантастические птицы, клюющие плоды, жизнерадостные пропойцы с надписью "херувим" — московского производства: они встречаются во многих монастырях и церквах. Автор "херувима" известен — это был Степан Иванович Полубес, имевший мастерскую в Гончарной слободе. Изображения на изразцах верхних ярусов колокольни снизу не рассмотреть, видно только яркое пятно».
В нижнем ярусе вход, он одновременно и в колокольню, и в трапезную.
На среднем ярусе колокольни разместили библиотеку редких книг и древних рукописей, здесь хранился подарок новгородского архиепископа Макария — рукописное Евангелие 1533 года, с великолепными миниатюрами — настоящими произведениями искусства. Самый древний колокол был отлит в 1488 году по заказу игумена монастыря Арсения, «а делал Федька Пушечник».
Во второй половине XVII века в монастырь был дважды сослан мятежный Аввакум, выступивший против нововведений патриарха Никона. Он был расстрижен, его морили голодом, содержали в «темной палатке», но он не отказался от своих убеждений, и «за великия на царский дом хулы» его казнили. В тех местах, вокруг Калуги, у него было очень много последователей. Известно, что только в городе Боровске тогда заживо сожгли тридцать семь «злых раскольников». Около крепостного вала были похоронены две сестры Соковнины; одна в замужестве стала княгиней Урусовой, а другая — боярыней Морозовой (ее прославил на знаменитой картине В. И. Суриков). Сестры были рьяными последовательницами протопопа Аввакума, за что их сослали в монастырь в Боровске, где они почти одновременно скончались. В начале XX века, через двести лет после описанных событий, в Боровске больше семидесяти процентов жителей были старообрядцами.
В середине XVIII столетия вновь собрана библиотека, в храмах — древние иконы в серебряных и золотых окладах с драгоценными камнями, много дорогой церковной утвари. За всем этим сюда придут грабители французы в 1812 году. Всего несколько дней они будут здесь, но скинут колокола, разграбят, сожгут все — деревянные постройки, монастырский архив, библиотеку, иконостас; все каменные постройки превратят в закопченные мертвые остовы.
И вновь всем миром будет восстановлено то, что разрушено, и в монастыре, и в городе. Все повторится уже в XX веке — обитель разрушили в 20-е годы, а вернули Русской Православной Церкви в 1991 году. Тогда же началось возрождение монастыря.
В Спасо-Евфимиевской обители (Суздаль), в которой покоится прах освободителя Москвы князя Дмитрия Пожарского, сохранилось совершенно уникальное сооружение для размещения колоколов. Оно состоит из двух частей, объединенных в один комплекс. Более ранняя постройка XVI–XVII веков — звонница палатного типа (своим устройством напоминающая Новгородскую звонницу при Софийском соборе) и высокая двухъярусная колокольня. Вместе они пристроены к храму и дополняют редчайший по красоте художественный облик строений монастыря.
* * *В петровские времена, с самого начала XVIII века, начало сказываться влияние западноевропейской архитектуры, и традиционные шатровые колокольни заменили на квадратные в плане. В них увеличивают ширину проемов и могут размещать уже два и даже больше колоколов. Самым известным примером квадратной многоярусной колокольни стала колокольня Троице-Сергиевой Лавры, возведенная в середине XVIII века.
