Владимир Войтинский - 1917-й - Год побед и поражений
Приведенная резолюция не только восстанавливает позицию совещания в вопросе о войне, но вместе с тем свидетельствует, до какой степени "революционное оборончество" в том виде, как защищал и проводил его Церетели, было логическим продолжением "интернационализма", нашедшего свое выражение в советском воззвании от 14 марта.
Доклад Церетели и внесенный им проект резолюции вызвали возражения со стороны большевиков. Но прения носили (сравнительно со спорами позднейшего времени) сдержанный характер. В конце концов текст Исполнительного комитета был принят большинством в 325 голосов против 57, при 20 воздержавшихся. Голоса большевиков раскололись: часть их -- приблизительно треть фракции --голосовала с оборонцами.
Прения по вопросу о Временном правительстве были отмечены необычайной хаотичностью, соответствовавшей сумбуру, царившему в то время во взглядах на этот вопрос в советских кругах. Стеклов, выступавший докладчиком от петроградского Исполнительного комитета, вместо политического доклада, обосновывающего тактическую линию Комитета, произнес демагогическую речь против Временного правительства. Рассказывая о сношениях представителей Совета с Временным комитетом Государственной думы и с правительством, он так "разоблачал" трусость, лживость и контрреволюционность думских кругов и буржуазных министров, что сам собою напрашивался вывод: существующее правительство никуда не годится и должно быть немедленно свергнуто. Но этого вывода, который стоял бы в полном противоречии с политикой Исполнительного комитета,
* Последние пять слов внесены в резолюцию в виде поправки фронтовиками. ** Известия, 1917, No 29, 31 марта.
Стеклов не делал: исчерпав весь запас жалоб против Временного правительства, он в заключение скромно предложил комитетский проект резолюции о... поддержке этого правительства! Буржуазная печать много потешалась по этому поводу и характеризовала доклад Стеклова формулой: "обещал большое кровопролитие и съел чижика".
На членов совещания доклад произвел сильное впечатление -- провинциалы были поражены поднесенными им "разоблачениями". Но в среде Исполнительного комитета выступление Стеклова вызвало большое неудовольствие. Чтобы рассеять недоразумение, было решено, что Церетели выступит на совещании вторым докладчиком, в порядке защиты комитетского проекта резолюции. Одновременно в этот проект были внесены многочисленные поправки, которые должны были сделать его приемлемым для оппозиции, -- получился, таким образом, текст, за который согласилась голосовать и большевистская фракция. В окончательном виде резолюция, принятая совещанием единогласно, гласила:
"1) Сложившееся в ходе революции Временное правительство по соглашению с Петроградским советом раб(очих) и солдатских) депутатов" опубликовало декларацию, содержащую программу правительственной деятельности.
Всероссийское совещание Советов раб(очих) и солдатс
ких) деп(утатов) признает, что эта программа содержит основ
ные политические требования российской демократии и что до
сих пор Временное правительство в общем и целом идет по пути
выполнения принятых на себя обязательств.
Совещание призывает всю революционную демократию Рос
сии сплотиться вокруг Советов р(абочих) и с(олдатских) д(епута
тов) как созданных революцией центров организации сил демок
ратии, способных в союзе с другими прогрессивными силами
отразить попытки царистской и буржуазной контрреволюции и
упрочить и расширить завоевания революции.
Совещание признает необходимость постоянного полити
ческого контроля и воздействия революционной демократии на
Временное правительство и его местные органы для побуждения
его к самой энергичной борьбе с контрреволюционными сила
ми, к решительным шагам в сторону полной демократизации
всей русской жизни и к подготовлению всеобщего мира без ан
нексий и контрибуций на основе самоопределения народов.
5) Совещание призывает демократию, не принимая на себя
ответственности за всю деятельность правительства в целом, ока
зывать поддержку Временному правительству, поскольку оно бу
дет идти неуклонно в направлении к упорядочению и расширению завоеваний революции и поскольку свою внешнюю политику оно строит на почве отказа от захватных стремлений.
6) Вместе с тем совещание призывает революционную демократию России, организуясь и сплачивая свои силы вокруг Советов р(абочих) и с(олдатских) д(епутатов), быть готовой дать решительный отпор всякой попытке правительства уйти из-под контроля демократии или уклониться от выполнения принятых им на себя обязательств"*.
Как видит читатель, эта резолюция, составленная в результате соглашения между двумя течениями, которые сами еще не сознавали всей глубины своих разногласий, отличалась недостатками подобного рода компромиссных документов: центральная мысль ее тонула в уснащавших ее оговорках, так что для неискушенного в политической диалектике человека оставалось тайной, что, собственно, данный документ означает. Но, вместе с тем, вынесенная совещанием резолюция представляла собою формулу поддержки Временного правительства. И характерно, что большевики единогласно приняли ее! Каменев60, официальный оратор большевистской фракции совещания, мотивировал присоединение большевиков к проекту резолюции Исполнительного комитета тем, что "основной пункт большевистской резолюции -- указание на то, что организующим центром революционного движения является Совет р(абочих) и с(олдатских) д(епутатов), -- вошел в текст резолюции Исполнительного комитета и в этом пункте содержится указание, куда должны быть направлены стремления революционной России"**.
Но в этой плоскости не было разногласия между большинством Совета и большевиками: никто из советских меньшевиков и эсеров не сомневался в том, что Совет рабочих депутатов является организующим центром революционного движения, никто не отрицал необходимости сплочения сил демократии вокруг именно этого центра. Спор шел лишь о том, какое применение должны получить сплоченные вокруг Совета силы, -- в частности и больше всего, о том, должны ли они в какой бы то ни было форме признать оборону страны своим делом. К этому вопросу возвращал нас и вопрос о Временном правительстве, ибо обещать поддержку -- хотя бы и условную, хотя бы "постольку-поскольку" --правительству, ведущему "империалистическую войну", означало принять участие в этой войне. Большевист
* Известия, 6 апреля 1917, No 33. ** Там же, No 35.
ская партия 31 марта (когда принималась приведенная резолюция) еще не имела определенной, ясно осознанной политики, и этим объясняется та демонстрация "единого фронта" советской демократии, которую дало совещание. Такая же демонстрация объединения повторилась в последний день совещания, 2 апреля, когда все участники его, стоя, восторженно чествовали вернувшегося из-за границы на родину Г.В. Плеханова61. В дальнейшем -- увы! --подобным демонстрациям уже не могло быть места.
В первую половину марта революционный Петроград пребывал в состоянии хаоса, над которым носился дух Господень, дух революции. Предстоял процесс осознания демократией ее целей и ведущих к этим целям путей. Предстояла, вместе с тем, неизбежная при таком процессе дифференциация. Советское большинство вступило на этот путь под руководством Церетели. Самоопределение крайней левой оппозиции Советов задерживалось отсутствием признанного главы и руководителя большевистской партии и слабостью тех, кто временно заменял его в Петрограде. 3 апреля приехал в Петроград Ленин.
Вместе с другими я был на вокзале при встрече Ленина. Встреча была пышная, с морем красных знамен, со шпалерами войск. Лица вернувшихся на родину эмигрантов сияли восторгом. Ленин был все тот же, каким я знавал его 10 лет тому назад, с хитро прищуренными глазами, с тонкой усмешкой на губах. Узнав меня в толпе, он остановился, обнял меня, расцеловал и спросил:
Что же, тов. Петров, опять с нами?
Я ответил:
Не знаю еще.
Ну, потолкуем, потолкуем...
И он пробежал мимо. Пять минут спустя, отвечая на приветствие Чхеидзе, он уже громил Временное правительство за его преступную империалистическую политику и развивал план превращения всемирной войны во всемирную социальную революцию. Говорил Ленин со своей обычной манерой безграничной уверенности в правильности намеченного пути, с обычной полуснисходительной, полупрезрительной усмешкой по адресу "дурачков", которые этого пути не видят и воображают, будто они делают революцию, тогда как в действительности выполняют обычное дело лакеев империализма.
Помню почти всеобщее впечатление недоумения, я сказал бы даже, некоторого конфуза. Но слова Ленина производили впечатление на толпу. Подкупали обычные свойства ленинских
