Рудольф Баландин - 100 великих географических открытий
Но не будем забывать и другое. Высокие цели познания Земли слишком быстро и основательно сошли на нет перед неистребимой жаждой наживы. Новый вид узаконенного рабства принял массовый характер и самые бесчеловечные формы.
МОРСКОЙ ПУТЬ В ИНДИЮ
(португальские мореходы)
Теоретически путь из Португалии в Индию вокруг Африки был открыт уже в конце жизни Генриха Мореплавателя. Об этом сохранилось документальное свидетельство: карта мира размером больше человеческого роста. Ее составили в монастыре Мурано близ Венеции, и она получила название Большой Венецианской, или карты Фра-Мауро. На ней изображены Европа, Азия и Африка; океан простирается вокруг всей обитаемой суши, и по нему можно из Западной Европы достичь Индии, обогнув Африку.
Конечно, по карте путешествуют лишь мысленно. Однако в подлинных географических открытиях мысль предваряет дело. Большая Венецианская карта ясно показывала: для осуществления восточного морского пути из Европы в Индию требуются лишь время, средства, упорство и толика удачи.
Тут уместно вспомнить поговорку: за морем телушка — полушка, да рубль перевоз. Как ни дешевы в Индии драгоценные пряности, выяснилось, что слишком далек заманчивый путь. Не проще ли вести торги через посредников уже проторенными караванными, речными и морскими дорогами через Средиземное и Черное моря?
Подобные сомнения португальцев были вполне резонны. Однако совершенно неожиданно свое слово сказали их торговые и политические конкуренты — испанцы. Они решили попасть на восток, направив свои корабли в противоположную сторону — на запад! И достаточно быстро добились успеха (не догадываясь, что Азии они не достигли).
Но почему португальцы почти целое столетие шли восточным путем в Индию, отказавшись от поисков западного пути?
Существенную роль сыграло то, что Генрих Мореплаватель и его продолжатели использовали карты, на которых изображалась круглая Земля и, естественно, плоская (изобразить поверхность шара на плоском листе — трудная задача). Да и что находится там, на другой половине земного шара, кроме пустынного океана? О реальных размерах нашей планеты в ту пору не было достоверных данных.
…После мыса Бохадор критическим рубежом для португальских мореплавателей стала южная оконечность Африки. Главными природными помехами стали Бенгельское течение, штормы и юго-восточные пассаты. Для легких судов, идущих под парусами, преодолеть эти преграды было нелегко. Некогда флотилия, снаряженная фараоном Нехо, избрала путь — случайно — наиболее удобный для того, чтобы обогнуть Африку: по часовой стрелке. Если же двигаться в обратном направлении вдоль берега, то на западе встречаешь сопротивление теплого течения. Оно проходит в северном направлении между островами Зеленого Мыса и материком. Правда, затем плаванию благоприятствует крупное теплое Гвинейское течение, омывающее с северо-запада на юго-восток и затем на юг берега одноименного залива. Этот путь парусники могут пройти достаточно быстро. Но за мысом Святого Мартина (на широте острова Св. Елены) вдоль континента движется на север ответвление холодного и мощного Бенгельского течения.
По этой причине самый простой, удобный и быстрый путь от северо-западной оконечности Африки к южной лежит не на прямой и проходит не вдоль берега, а направлен через Атлантический океан, на юго-запад, затем — по Бразильскому течению на юг и, наконец, на восток. (Примерно такой курс избрал Васко да Гама). Так проявляется в географии принцип относительности пространства-времени: движение по направлению преобладающих ветров и течений Мирового океана проходит быстрее, чем по более короткому пути, но против атмосферных и морских течений.
На этом примере ясно видно, какое большое значение имело в истории мореплавания знание природных условий, в первую очередь — направления и силы воздушных и водных масс. Неудивительно, что подобные сведения держались в строгом секрете.
Итак, открытие португальцами морского пути из Западной Европы в Южную Азию продолжалось… 85 лет. Его началом обычно считают взятие Сеуты в 1415 году, а завершением — осень 1499 года, когда Васко да Гама возвратился в Лиссабон после посещения Индии.
Первая половина этого открытия завершилась в 1462 году, через два года после смерти принца Генриха, когда его мореходы вошли в Гвинейский залив. Регулярные экспедиции в этом направлении начались лишь в 1470 году. Через 5 лет удалось перейти в Южное полушарие, правда, всего на два градуса, до мыса Св. Екатерины.
Следующие две экспедиции возглавил в 1482 году Диогу Кан. За четыре года он первым из европейцев углубился в пределы Южного полушария более чем на 20 градусов, обследовав полторы тысячи миль африканского побережья, вплоть до пустыни Намиб.
Значительный бросок на юг осуществил искусный мореход Бартоломеу Диаш (Варфоломей Диас). Его флотилия (из трех небольших кораблей) вышла в 1487 году из Лиссабона, начала обследовать берега южнее устья реки Конго (Заира) и прошла на юг дальше Диогу Кана вдоль пустынных земель, миновав зону Южного тропика. Сильное встречное течение и шторм заставили Диаша отклониться на запад, в сторону открытого океана.
Их отнесло значительно южнее окраины континента (этого они, конечно, не могли знать). Несмотря на то что в Южном полушарии было лето (январь 1488 года), становилось все холоднее. Их суда не были приспособлены для плавания в холодных морях, надлежащей одежды у команды не было. Моряки более всего боялись даже не шторма, а гибели от холода. Наконец, буря улеглась, потеплело. Диаш взял курс на восток. Несколько дней они так и не смогли увидеть земли. Диаш справедливо решил, что они обогнули окраину материка, и повернул суда на север.
Только 3 февраля удалось достичь берега. На лугу несколько полуголых пастухов пасли коров. Увидя незнакомцев, туземцы стали кричать и махать руками. Выстрелом из арбалета португальцы убили одного из них, остальные убежали.
Назвав бухту Пастушеской и набрав пресной воды, португальцы направились на восток. Однако команда стала роптать, устав от трудного плавания, потребовала возвращения на родину. Диаш упросил подождать еще три дня. Берег плавно поворачивал на северо-восток. Диаш был уверен, что теперь-то путь в Индию открыт. Увы, во избежание бунта команды, капитан вынужден был отдать приказ повернуть назад. Единственным утешением ему стал водруженный его экспедицией каменный столб (падран) с крестом на самой дальней для европейцев точке африканского берега.
По словам португальского историка XVI века Жуана Барруша, Диаш «испытывал такое чувство горечи, такую скорбь, словно расставался с любимым сыном, обреченным на вечное изгнание; он вспоминал, с какой опасностью и для себя, и для всех своих подчиненных он прошел столь долгий путь лишь затем, чтобы поставить этот каменный столб, а самого главного Бог ему не дал совершить».
Пройдя мыс на юге Африки, огибая который они попали в сильный шторм, португальцы назвали его Торментозу («Бурный»). Но когда Диаш, вернувшись в Лиссабон, доложил о своей экспедиции королю Жуану II, тот решил, что незачем заранее тревожить мореплавателей, которым теперь открыт путь в Индию, и переименовал Бурный в мыс Доброй Надежды.
Однако надежд достичь Индии этим путем было немного: он оказался слишком трудным и длинным. Король Португалии не стал торопиться с отправлением новой экспедиции. Его заставили сделать это только изменившиеся обстоятельства.
В марте 1493 года вернулся в Испанию Христофор Колумб, сообщивший о своем открытии за Атлантическим океаном островов Азии (за которые он принял острова Карибского моря). Папа Александр VI («самое совершенное воплощение дьявола на Земле», — по словам Стендаля) своим указом произвел раздел мира за Атлантическим океаном таким образом, что Португалии доставались земли южнее экватора, а Испании — севернее…
Для португальцев стало ясно: необходимо освоить восточный путь в Индию. В 1497 году была организована новая экспедиция с целью обогнуть Африку и достичь желанной (для торговцев) Индии. Ее начальником новый король — Мануэл I — назначил знатного придворного Васко да Гаму. Это предприятие считалось почетным и ответственным, однако чрезвычайно трудным и сопряженным с возможными военными действиями. Васко да Гама пятью годами раньше проявил свою находчивость, мужество и решительность в борьбе с французскими каперами (пиратами на государственной службе). Возможно, именно об этом вспомнил король, определяя начальника экспедиции — более военной и торговой, чем последовательной. К тому же требовался авторитетный дипломат на случай, если доведется заключать торговые и политические соглашения с властителями азиатских стран. Васко да Гама не был опытным мореходом. Во всем остальном его кандидатура была вполне подходящей. А вести корабли могли отличные капитаны и штурманы, которых в стране было немало.
