Яровой Евгений - Мистика древних курганов

Бессарабия, особенно ее южная половина, представляется с исторической точки зрения главными воротами, через которые проходили варварские народы в эпоху своего переселения с востока на запад, а частью и наоборот.

В 1910 году И. Н. Халиппа продвинулся по службе и, получив новое назначение, переехал из Бессарабии в Россию. С его отъездом практически прекратилась деятельность Бессарабской архивной комиссии.

Однако Кишинев все же не остался без поклонников и любителей археологии. В 1904 году создается Бессарабское общество естествоиспытателей и любителей естествознания. В 1913 году член общества Н. К. Могилянский начинает составлять карту древностей, подобную той, которую сделал в свое время И. Н. Халиппа. Он рассылает анкетный листок по адресам корреспондентов статистического отдела губернского земства для внесения в него данных об имеющихся здесь памятниках старины и обнаруженных археологических находках. По мнению современников, эта работа дала «очень удовлетворительные для начала результаты». Ее судьба оказалась более счастливой, чем карта его предшественника. Обработав полученные сведения, Н. К. Могилянский написал специальную статью по археологическим памятникам Бессарабии, которая спустя два года была опубликована кишиневским краеведом Яковом Эбергардом как «Анкета Н. К. Могилянского». Она является первой дошедшей до нас археологической картой, посвященной Бессарабии. Поэтому остановимся на ней подробнее.

По предварительным подсчетам, в анкете имеются указания на существование в Бессарабии в 1913 году 1079 курганов, 94 древних кладбища, 28 насыпей-валов, 24 пещеры и 66 древних городищ, или селищ. По мнению автора, «все эти памятники разбросаны по губернии повсеместно… причем больше всего их находится в трех северных уездах: Хотинском, Сорокском и Бельцком, несколько меньше в южной части губернии, в уездах Бендерском, Аккерманском и Измаильском, и сравнительно мало в двух средних уездах — Кишиневском и Орге-евском». Курганам в анкете уделено специальное место. Они были разделены автором на «могильные и сторожевые», а по времени происхождения отнесены к киммерийскому, скифскому, дакийскому периодам и позднейшим эпохам. Н. К. Могилянский увидел в Бессарабии две системы сторожевых курганов: одну линию в Бельцком уезде над Прутом, где в него впадает река Чугур, другую — «несколько южнее города Бендер, откуда она поворачивает к Днестру и оканчивается ниже села Копанки Бендерского уезда». Одновременно он отмечает, что у многих крупных курганов имеются имена и часто с ними у местного населения связано множество рассказов и легенд о зарытых в них кладах или сокровищах. Вместе с автором проследим за наиболее интересными курганами начала прошлого века.

«Между селами Лопатник и Богданешты имеется курган «Бортоса» с углублением посередине и следами боковых ходов. Рассказывают, что в былые времена под этим курганом скрывались разбойники, имевшие подземный ход от кургана до Прута. В действительности и ныне идет от него по направлению к Пруту ров, который, может быть, и есть провалившийся ход. Между прочим, в этом кургане найдено крестьянами несколько саг старинных монет, одна из которых даже прислана при анкете.

В полуверсте к востоку от села Старая Кобыльня находится весьма любопытный курган под названием «Мовила луй Пантелеймон». Он имеет вид креста и с восточной стороны кончался скалой. Тут же имеются две ямы, которые, возможно, служили ходами во внутрь кургана. Сооружение кургана население приписывает туркам, так как близлежащая местность и поныне называется «Фынтына туркулуй» («Турецкий источник»). Известен он и потому, что под ним зарыты богатые клады, которые, однако, нельзя раскопать, так как на них лежит роковое проклятие. Местный сельский писарь свидетельствует, что кто-то вздумал раскопать однажды могилу, но был при этом «отброшен какой-то неведомой силой»…

Вокруг села Глоданы расположены курганы Сочи, Тата-рилор, Гултурулуй и Петруни. Они, по преданию, насыпаны турками или татарами и служили наблюдательными пунктами. Действительно, об их принадлежности к разряду сторожевых можно судить по тому, что с их вершин видно далеко. Тут же находится большой курган-вал «Уриеш», в котором, по преданию, похоронен великан.

В Корнештской волости около села Мегуры на вершине горы того же названия имеется высокий курган, очевидно сторожевой. Гора Мегура, между прочим, является одной из самых высоких точек в Бессарабии: отсюда в ясную погоду виден румынский город Яссы, отстоящий на расстоянии 40 верст.

В Кишиневском уезде особенно интересен курган «Джамана» («Близнецы»), находящийся около села Бужорь. Он состоит из двух расположенных рядом больших курганов, из которых один немного ниже другого. Конечно, и под этим курганом закопан клад — турецкий и очень богатый. Но он так же недоступен простым смертным, как и большинство бессарабских кладов. «Так что, — пишет корреспондент, — никто приступить не может потому, что ночью оттуда выходит огромный баран».

Около села Чок-Майдан Комратской волости имеются два кургана, за которыми сохранились татарские названия «Бююк» и «Кючюк» («Большой» и «Малый»). Близ села Беш-Гиоз Чадыр-Лунгской волости в полосе расположения нескольких курганов, по словам старожилов, тоже закопан какой-то злосчастный клад. Один человек искал тут клады, но что с ним случилось, никто не знает. Пришел он домой, лег в постель и помер.

Интересен курган у села Талмазы, где было найдено много различных предметов. Вокруг села Гура-Роши Паланкской волости расположено восемь курганов, а на самом большом из них, на берегу Днестровского лимана, стоит камень «с какой-то надписью»». В одном кургане близ села Волонтировка был найден при раскопках «стоячий», как выражается корреспондент, человеческий скелет, а на его голове «было штук 10 больших камней».

Интересны некоторые народные представления о происхождении курганов, о которых сообщает Н. К. Могилянский. Вот что пишет об этом анонимный корреспондент из села Эски-полос: «То дети великанов играли в песочки, и от этих игр остались такие курганы». В той же анкете имеется много сведений и о находках различных древностей во всех районах Бессарабии. Некоторые из них были обнаружены непосредственно во время разрушения или ограбления курганов. Так, в 1910 году крестьянин Иустин Стерку нашел около села Телицы старинную медную вазу с ручкой, которую затем выгодно продал цыганам за 16 рублей. В другом месте близ разрытого кургана находили жернова ручных мельниц, курительные трубки и другие предметы. А в кургане около села Ташлык были случайно обнаружены медный шлем, панцирь-кольчуга, половина меча и крупный человеческий скелет. Судя по набору оружия, здесь оказалось разрушенным богатое воинское захоронение. Все эти находки были переданы местной полиции, где и благополучно пропали. Здесь же один человек копал погреб и нашел «две медные кастрюли и большой чугунный котел ведер на восемь». Скорее всего, и в данном случае было уничтожено древнее захоронение скифской культуры с бронзовым котлом и медной импортной посудой.

Говоря в целом о проведенной Н. К. Могилянским работе, следует отметить ее достаточно высокий для своего времени уровень. К сожалению, эта анкета не получила широкой известности и была незаслуженно обойдена вниманием специалистов.

На основании «Анкеты Н. К. Могилянского Я. Эбергардт сделал сообщение на одном из заседаний секции бессарабоведения Общества естествоиспытателей и любителей естествознания «О некоторых памятниках старины и археологических находках в Бессарабии». В заключение сообщения он предложил интересную программу развития археологии в крае, которая включала следующие пункты:

1) приобретение всех имеющихся на рынке трудов и изданий по истории и археологии Бессарабии;

2) составление и издание материалов и трудов, а также подробного путеводителя по древней Бессарабии;

3) принятие мер к приобретению коллекций древних монет и других находок, которые бы положили основу созданию в Кишиневе историко-археологического музея;

4) составление программы исследований памятников старины края, которую необходимо послать для просмотра и обсуждения в Императорскую археологическую комиссию;

5) приложение всех усилий к сохранению исторических и археологических памятников Бессарабии.

В результате обсуждения общество постановило: «…принимать меры к сохранению исторических памятников, собирать археологические находки и учредить историко-археологический музей в Кишиневе». Трудно сказать, как развивалась бы дальнейшая работа этой секции, но начало Первой мировой войны помешало осуществлению задуманных планов. Следует отметить и то, что почти все пункты этой программы остаются актуальными и в настоящее время.