Александр Колпакиди - Империя ГРУ. Книга 2
Несколькими днями позже из Швейцарии выслали Ивана Яковлевича Петрова, руководителя советской делегации в Международном телекоммуникационном союзе в Женеве. Местные власти обвинили его в попытке завербовать одного из крупных швейцарских чиновников.
15 марта в Риме итальянская военная контрразведка (СИД) арестовала 39-летнего торговца антиквариатом и парашютиста-любителя Джорджо Ринальди. Ему было предъявлено обвинение в шпионаже против объектов НАТО в пользу СССР. По официальным заявлением, СИД вышла на Ринальди, обнаружив связь между передачами подмосковной радиостанции и поездками за город его шофера Армандо Жирардо. Оба задержанных — Ринальди и Жирардо — признались в шпионской деятельности в пользу СССР, причем Ринальди сообщил, что работал на ГРУ с 1956 г., а завербовал его некий Алексей Соловов, высланный из Италии в 1958 г. Кроме того, Ринальди указал местоположение тайника, где находился материал, предназначеный для его куратора. На следующий день во время выемки из тайника контейнера был сфотографирован и задержан сотрудник ГРУ Юрий Кузьмич Павленко.
24 марта на Кипре задержали и объявили персонами «нон грата» атташе по культуре советского посольства Бориса Петрина и управляющего представительством «Аэрофлота» Николая Ранова. Вместе с ними был арестован некий Викентиос Бутрос, работник телекоммуникационной службы, который передавал своим операторам из ГРУ копии записей телефонных разговоров иностранных представителей на Кипре с их правительствами.
Через три дня двух советских дипломатов — Игоря Очуркова и Альберта Захарова — выслали из Греции. А на следующий день произошло несколько арестов в Вене, после чего оперативному сотруднику ГРУ полковнику Михаилу Ильичу Бадину пришлось покинуть Австрию, не известив об этом местные власти. А во второй декаде апреля в Норвегии было арестовано три человека, которых обвинили в работе на советскую разведку.[29]
Возвращаясь к теме разведывательной работы военной разведки в США, необходимо рассказать и о деятельности сотрудников ГРУ, находившихся в Америке под легальным прикрытием. Существует мнение, что они практически не подвергали свою жизнь опасности, но на самом деле это не так.
Так, в 1974 г. в Нью-Йорк был направлен сотрудник ГРУ полковник Владимир Николаевич Чернышев, до этого прекрасно зарекомендовавший себя в Вене. Официально он занимал должность заместителя представителя Вооруженных Сил СССР в военно-штабном комитете Совета Безопасности ООН. Разумеется, эта должность являлась лишь прикрытием, причем очень удобным, поскольку данная ооновская структура фактически не действовала. Чернышев работал в США очень продуктивно. За короткое время он сумел получить информацию о том, что президент Египта А. Садат собирается с визитом в Израиль, что при тогдашней конфронтации арабов с Тель-Авивом считалось абсолютно невозможным. Кроме того, Чернышев добыл сведения о намерении президента США Дж. Картера отказаться от серийного производства 100 стратегических бомбардировщиков В-1, что, естественно, не могло не сказаться на планах советского военного строительства.
Однако такая активность Чернышева очень раздражала ФБР. И однажды руководство американской контрразведки приняло решение убрать Чернышева из страны. Выбрав момент, агенты ФБР напали на советского разведчика и нанесли ему тяжелые телесные повреждения, после которых его в срочном порядке отправили в Москву и поместили в военный госпиталь им. Бурденко.[30]
Эффективно велась разведывательная работа по США и с территории пограничных с ними государств, особенно Мексики. Жизнь в Мексике обходится значительно дешевле, чем в США, и поэтому многие офицеры американской армии и сотрудники ЦРУ и ФБР, выйдя в отставку, селятся в стране ацтеков. В связи с этим обстоятельством ГРУ активно внедряло в Мексику нелегалов, одним из них был подполковник Олег Васильевич Скорый (псевдоним «Санчес»).
Олег Скорый родился 1 октября 1930 г. под Одессой. После Великой Отечественной войны он поступил в Киевский университет на романо-германское отделение филологического факультета, где на него обратили внимание сотрудники ГРУ и предложили работать в военной разведке. После окончания разведшколы Скорый в декабре 1958 г. был через Германию направлен нелегалом в Мексику. Там он легализовался как уроженец Швейцарии Морис Бронилье, чья мать, Грасиэта Миранда Акоста, родилась в Мексике.
1961 г. он с согласия Москвы женился на Анхелике Торраго, дочери начальника отдела виз и регистрации МВД Мексики Эрнесто Торраго, который сам являлся ценным агентом ГРУ. При помощи Центра он открыл собственное дело и приступил к разведывательной работе. В 1964 г. Скорый по указанию Центра раскрылся перед женой, и она согласилась ему помогать. Работая корреспондентом в газете «Овасьонес», Анхелика часто общалась со многими политическими и государственными деятелями Мексики, что давало возможность получать важную информацию. Об успехах Скорого в Мексике говорит тот факт, что он был награжден орденом.
Но в 1978 г. у Скорого по ряду обстоятельств произошел нервный срыв, и он принял решение отойти от разведывательной работы и навсегда остаться в Мексике, о чем в письме известил Центр. Получив его, в ГРУ решили провести операцию по эвакуации Скорого из Мексики и назначили ему встречу в декабре 1978 г. в столице Перу Лиме. Прибывший туда генерал-лейтенант ГРУ Л. А. Гульев вывез Скорого на Кубу, а оттуда в Москву, где его поместили на освидетельствование в психиатрическое отделение госпиталя им. Бурденко. До 1992 г. его жена и три дочери не знали, что с ним случилось.
Оказывается, Скорого через три месяца выписали из госпиталя, выплатили положенные деньги, выделили квартиру в Киеве и уволили в запас. На гражданке он долгое время работал переводчиком, а потом вышел на пенсию. И только в 1992 г. он смог встретиться с женой и дочерьми.[31]
Как бы там ни было, но военная разведка в поединке с США сумела добиться значительных успехов. И одной из самых успешных операций следует считать получение материалов о том, что результаты проведенных американцами 10 июня 1984 г. в Тихом океане испытаний ракеты-перехватчика, созданной в рамках программы СОИ, являются фальсификацией. Тогда в рамках глобальной программы дезинформации, проводимой Пентагоном и направленной на то, чтобы Советский Союз потратил несколько миллиардов рублей на создание несуществующей в США системы противоракетной обороны, американцы установили на ракету-мишень радиомаяк, который и позволил ракете-перехватчику успешно поразить цель.
Однако ГРУ раскрыло обман. По словам бывшего заместителя начальника ГРУ генерала Георгия Михайлова, в день запуска ракеты-перехватчика в акватории Тихого океана находилось несколько советских судов, отслеживавших информацию об этих испытаниях. По возвращении кораблей во Владивосток и обработки полученных сведений в техническом управлении ГРУ, военной разведке стало ясно, что испытания ракеты были специально подстроены.[32]
Как и прежде, одним из главных объектов внимания ГРУ оставалась Англия и ее бывшие доминионы.
Так, в начале 1970 г. сотрудник лондонской резидентуры ГРУ Л. Т. Кузьмин завербовал младшего лейтенанта английских ВМС Дэвида Бингема, служившего на военно-морской базе в Портсмуте. Причиной, толкнувшей Бингема на сотрудничество с советской разведкой, было хроническое безденежье. Из-за этого его жена в 1969 г. даже ушла на какое-то время из дому, поместив детей в приют, а в 1970 г. она пришла в советское посольство. После этого Бингема навестил Кузьмин, который вручил ему 600 фунтов, сказав, что часть этих денег предназначается его жене. Спустя какое-то время Бингем купил, как ему было приказано, фотоаппарат и фотоэкспонометр, встретился с Кузьминым у Гилдфордского собора и получил необходимые инструкции. В течение двух лет он через тайники передавал переснятые на базе секретные документы, но, измучившись от постоянного нервного напряжения, в 1972 г. он признался во всем своему командиру. Однако суд не учел добровольного признания Бингема и приговорил его к 21 году тюремного заключения.[33]
В английских доминионах наиболее ценным агентом ГРУ был коммадор (капитан 1-го ранга) ВМФ ЮАР Дитер Герхард. Он родился в 1936 г. в семье небогатого немецкого архитектора, эмигрировавшего из Германии в ЮАР в годы великой депрессии. Но, несмотря на эмиграцию, отец не скрывал своих профашистских симпатий, и поэтому в начале второй мировой войны его интернировали (ЮАР в войне выступала на стороне антигитлеровской коалиции). Его сын Дитер, самолюбивый и тщеславный юноша, которому было трудно в новом для него обществе, выразил свой протест в довольно своеобразной форме — украл чужой автомобиль. На него было заведено уголовное дело, но отец, используя свои связи, сумел добиться того, чтобы вместо суда его взяли на военную службу.