Владимир Мединский - О русской угрозе и секретном плане Петра I
При бегстве Наполеона из России многие офицеры этой армии отбились и остались в России. Прибивались они и к помещичьим имениям, дворянским гнездам. Настоящий французский офицер… Это же прекрасный гувернер, он научит Петеньку и Коленьку французскому и хорошим манерам, французскому изяществу и высокой культуре. Но очень часто пленный или беглый ветеран Великой Армии был фламандцем или немцем из Гамбурга, который за годы жизни в казарме и свой родной язык подзабыл, и французского толком не выучил, говорил на кошмарном грубом жаргоне, сморкался в два пальца, жрал руками, зато ругался на всех европейских языках одновременно.
Тоже идиллия по-своему: наполеоновский ветеран отдыхал, отъедался, реализовывал свой отцовский инстинкт в общении с барчуками, честно учил чему умеет… И совершенно не был виноват, что французский язык Коленьки и Петеньки сильно отличался от языка Дидро и Рабле. Помните эту иронию Грибоедова про «смесь французского с нижегородским»? Так что сам французский, запомним, был в России «великой смесью», этакий текс-мекс из всех европейских языков.
Но все же не будем забывать: накануне нападения на Россию солдаты Великой Армии подвергались самой массированной Наполеоновской пропаганде, и поначалу у них был довольно своеобразный взгляд и на Россию, и на то, что они в ней делают.
Антирусская пропаганда Наполеона
Готовясь к нападению на Россию, Наполеон не просто вел Очередную военную кампанию. Речь шла о последнем завершающем этапе создания «универсальной империи», то есть полного владычества Франции в Европе, фактически — мирового владычества.
В преддверии 1812 года Наполеон произнес: «Через три года я буду властелином мира, остается Россия, но я раздавлю ее». Эти слова были прекрасно знакомы солдатам его армии. Они шли в последнюю независимую страну континентальной Европы. Впереди еще Британия, но ее покорять будут другие: флот. Россия — последняя непокорная страна, в которую необходимо идти походом. Раздавим ее, воцарится Бонапарт в Кремле как новый русский царь, сделает Российскую империю вассалом Франции, и можно будет отдохнуть от почти беспрерывных войн и походов, продолжавшихся с 1792 года.
Ядро армии Наполеона — французы-офицеры. Это были 35-40-летние мужчины, которые провоевали всю свою жизнь. Двадцать лет под ружьем. Как им хотелось отдохнуть!
Солдаты Великой Армии твердо знали, что пришли в варварскую полудикую страну и что они несут в нее свет самой лучшей в мире культуры — французской. Что их ведет величайший полководец всех времен, сопротивляться которому — дикость, нелепость, бред, отступничество от цивилизации и чуть ли не преступление.
«Для победы необходимо, чтобы простой солдат не только ненавидел своих противников, но и презирал их», — говаривал Наполеон. Так вслед за Наполеоном рассуждали его генералы.
Простой солдат презирал и Россию, и русских. Он был воспитан в этом презрении. Он знал, что русские — опасные полудикари, рабы своего начальства, враждебные Европе, всегда угрожавшие Европе. Победи они, и тут же принесут всюду страшные нравы русского мужлана.
Есть очень интересные исследования, показывающие: пропаганда Наполеона считала, например, ислам более совершенной, более «цивилизованной» религией, чем русское православие.[23]
Результаты пропаганды в действии
С самого начала вторгшиеся завоеватели вели себя с местным населением как новые хозяева с рабами. Как банда грабителей, имеющих полное право брать всё, на что упадет их взгляд. Конечно, похоже они вели себя и в Германии, и в Испании, и в Италии. Но в России поведение завоевателей было еще помножено на учение о примитивности русских, их грубости и невежестве, и на страхе перед русской агрессией.
Мародерство Великой Армии и ее воинственное неуважение к православной церкви оказали самую дурную услугу Наполеону, оно толкало множество русских людей в партизаны. Кто и не пошел бы из патриотических чувств, тот пошел, чтобы сопротивляться насилию и грабежу. Как писал историк Е.В. Тарле: «Разорение крестьян проходившей армией завоевателя, бесчисленными мародерами и просто разбойничавшими французскими дезертирами было так велико, что ненависть к неприятелю росла с каждым днем».[24]
У нас до сих пор считается, что армия «супостата Буанапарте», в отличие от немцев в 1941 году, была цивилизованной, культурной. Это потом, после пожара Москвы, она превратилась в сборище мародеров и дезертиров.
Но это не совсем так. Армия Наполеона с самого начала грабила всё, что под руку попадало. Только на первом этапе войны грабеж шел более организованный.
У нас до сих пор в описании войны упор делают на благородном характере сражений и обращения с пленным и раненым врагом. Такова, повторюсь, война даже в изображении великого реалиста Льва Толстого. Такова она и в блестящем фильме С.Ф. Бондарчука.
Это было. Но за красивым фасадом скрывается другой — темный и безобразный, О нем почти не говорят, почти не пишут, хотя это ведь тоже имело место быть.
Не буду голословным, приведу факты.
1. 3 сентября 1812 года, на следующий день после входа Великой Армии в Москву, солдаты получили официальное разрешение грабить. Творившиеся варварство, жестокость и насилие не были случайными действиями мародеров, которых якобы наказывали официальные власти. Это была политика Франции и самого Наполеона.
2. Великий московский пожар французы рассматривали как попытку местных жителей сжечь свое имущество, но не отдать неприятелю. Примеры такого поведения они уже видели по пути к Москве.
Потому они и расстреливали «поджигателей» — по большей части совершенно случайных людей. Как тех, кто как бы отнимал у французов то, что принадлежало им «по праву».
3. Приказами командования французской армии московские монастыри использовались под жилища для солдат, причем престолы и жертвенники употреблялись вместо столов, а в алтарях стояли кровати.
Наполеон лично посетил Новодевичий и Донской монастыри. Он не осматривал их с любопытством туриста, не собирался молиться. Монастыри интересовали его только как укрепленные огневые точки. По его приказу в Новодевичьем французы разместили батарею, а чтобы было удобнее вести артобстрел, взорвали стоявшую рядом с монастырем церковь Иоанна Предтечи.
Церкви Заиконоспасского, Покровского, Новоспасского, Симонова, Крестовоздвиженского, Донского, Рождественского и других монастырей были превращены в конюшни.
В Высокопетровском монастыре оккупанты устроили скотобойню, а соборный храм превратили в мясную лавку. Весь монастырский погост был покрыт спекшейся кровью, а в соборе на вколоченных в иконостас гвоздях висели куски мяса и внутренности животных.
4. Мародеры дочиста ограбили все монастыри. Прежде всего, их интересовали драгоценности, украшавшие священные предметы. Они сдирали с икон серебряные оклады, собирали лампады, кресты. В поисках спрятанных сокровищ грабители взламывали в храмах полы, простукивали стены.
Из многонациональной армии Наполеона только греческие части не участвовали в разграблении монастырей: греки видели в русских монахах своих единоверцев. Иногда и среди католиков, французов и поляков, тоже находились люди, которые относились к православным святыням с уважением.
Монахини Новодевичьего монастыря вспоминали, что некий начальник живших в их монастыре солдат по фамилии Задэра «греха убоялся». Он посоветовал спрятать серебряный крест, Евангелие и другие ценные вещи, говоря на ломаном русском языке: «Французска солдата вора».
В Даниловом монастыре квартировавшие французы-гвардейцы узнали, что в монастырь должен прибыть отряд конной артиллерии, предупредили: «Это люди нечестивые», — и предложили спрятать все ценное. Даже помогли зарыть в землю церковные вещи. Артиллеристы ободрали раку князя Даниила и сорвали одежды с престолов, но ничего больше не нашли.
5. Часто оккупанты не столько грабили, сколько оскверняли и уродовали святыни. В Андрониевском, Покровском, Знаменском монастырях французские солдаты кололи на дрова иконы, лики святых использовали как мишени для стрельбы.
В Чудовом монастыре французы, надев на себя и на своих лошадей митры и облачение духовенства, ездили так верхом и очень смеялись.
В Можайском Лужецком монастыре и сегодня хранящаяся здесь икона святого Иоанна Предтечи имеет следы от ножа — французы использовали ее как разделочную доску, рубили на ней мясо.
Оскверняли не только предметы культа — все связанное с русской историей. В конце концов, святыни — это ведь не только иконы. Зачем-то разгромили старинные царские палаты в Саввино-Сторожевском монастыре: кровать царя Алексея Михайловича была сожжена, дорогие кресла ободраны, зеркала разбиты, печи просто разломаны, редкие портреты Петра Великого и царевны Софьи похищены — это побывал на постое «элитный» 3-й кавалерийский корпус генерала Груши.
