Михаил Мочалов - Ассирийская держава. От города-государства — к империи
Осадное дело. Древние писцы, к сожалению, не утруждали себя детальным описанием осад. Таблички просто говорят, что такой-то населённый пункт взят. Имеется множество упоминаний о разрушении стен захваченных городов. Аккадские и новошумерские надписи большое значение придают использованию подкопов (питиу) при осадах. Можно, например, найти упоминание войск царя Шульги, «разбирающих кирпичную кладку основания стен [города Дер]».
Есть мнение, что первое упоминание об использовании осадных орудий связано с осадой города Нурругума Шамши-Ададом I. При взятии города он использовал тараны и башни{46}. Но, как мы сейчас убедимся, ассирийский владыка не был здесь пионером. Не позднее как к III тыс. до н.э. относятся первые известные нам упоминания стенобитных орудий — в клинописных текстах из Эблы{47}. На раннединастических цилиндрических печатях Месопотамии попадаются изображения осадных башен, 4-колёсных повозок с лестницей, установленной за высоким прикрытием, и таранов. Позже в одном документе говорится: «…даже если амориты будут вести войну в течение десяти лет и привезут десять стенобитных орудий, десять осадных башен и двадцать samukanu, я буду крепко сидеть в своём городе».
Аккадские цилиндрические печати из Телль Бейдара (Набады), что в северо-восточной Сирии, продолжают изображать осадные башни и стенобитные устройства, похожие на позднейшие новоассирийские аналоги. Документы старовавилонского периода (1800–1600 гг. до н.э.) определённо упоминают два основных типа осадных устройств — стенобитное орудие (ашибу) и осадную башню (димту){48}. Осадные башни не были тогда высокими и составляли лишь порядка 5–6 метров в высоту; их можно было разобрать и переместить к другому осаждённому городу. Позже, судя по новоассирийским рельефам, сборно-разборные осадные механизмы найдут довольно широкое применение. Надо сказать, успеху стенобитных орудий способствовал в значительной мере тот факт, что Месопотамия, особенно её южная часть, практически не располагала каменными породами, и фортификации воздвигались, как правило, из кирпича-сырца.
От правления Ишме-Дагана сохранились документы с описаниями осадных методов того времени. Эти документы были найдены в городе Мари. В одной из табличек говорится о применении осадных башен и таранов: «…Как только я взял города Таррам, Хатка и Шунхам, я выступил против Хурары. Этот город я окружил. Я приказал, чтобы были установлены осадные башни и стенобитные орудия, и за семь дней я сделался его господином. Радуйся!» Второй документ сообщает об успешном произведении брешей в стенах: «Как только я достиг города Кирхадат, я приказал установить осадные башни. В его стене я сделал дыры, и за восемь дней я стал повелителем Кирхадата. Возрадуйся!» Еще в одном письме, от имени Шамши-Адада, упоминается о строительстве земляной насыпи: «Город Нилиммар, который Ишме-Даган осадил, Ишме-Даган [также] взял. Пока осадные насыпи не достигли вершины города [то есть городской стены], он не мог сделать себя повелителем города. Когда осадные насыпи достигли вершины города, он получил власть над этим городом… Армия была отправлена домой». Этим методам осады Ишме-Даган I, скорее всего, был научен от своего отца, Шамши-Адада I, который, как известно, провёл некоторое время в Вавилоне и мог там изучить развитое осадное искусство южной части Междуречья.
Ассирийские правители среднего периода при взятии городов продолжали использовать тараны{49}.[16] Однако осады не всегда были успешны, и часто оборачивались в многомесячные блокады. Войска, чтобы избежать длительной осады, вызывали гарнизон осаждённого города на открытое сражение. Те иногда принимали вызов, надеясь защитить свою землю от разорения вражеской армией.
Параллельно развитию осадного дела уделялось внимание и обороне. В качестве защиты от набегов полукочевых племён в пунктах вдоль границы и в стратегически важных городах оставлялись военные гарнизоны. Главной же защитой населения являлись крепостные стены городов, которые нуждались в постоянном ремонте, и множество древних надписей говорят о постройке или подновлении городских стен. Ремонтно-восстановительные работы занимали обычно несколько месяцев. Стены городов, как правило, защищались рвом с водой. Так, Абисар из Ларсы говорит о рытье «канала стены Ларсы», а Анам урукский в 19 столетии до н.э. распространяется, что он «восстановил стену Урука… из калёных кирпичей, чтобы вода могла бурлить в окружающем [стену рве]». Ашшурские правители, как и все остальные месопотамские владыки, тоже заботились об укреплении родного города — Ашшура.
По крайней мере, к середине II тыс. до н.э. город уже был обнесён крепостной стеной{50}. Тукульти-Нинурта I снабдил город внешним рвом (шириной 20 м). Вот что поведала одна из его надписей о ходе работ: «Большой городской ров вырыл я по окружности стен, скалистое основание его очистил я и …достал основания воды». При возведении крепостей, городов и прочих работах активно применялась работа пленных. Так, позже, при строительстве одной из ассирийских столиц, Кар-Тукульти-Нинурты, на строительстве работали пленные касситы, хурриты, урарты.
Итак, если система обороны была в надлежащем состоянии, то при приближении вражеской армии стены города укреплялись; пограничные контингенты укомплектовывали аванпосты и активно патрулировали вверенные им участки, удаляясь аж на 50 километров от мест расположения. С целью оповестить прилегающие районы о надвигающейся опасности зажигались сигнальные костры. Более подробную информацию о надвигающейся угрозе приносили уже полевые офицеры и люди с депешами. Население со своим скотом перебиралось под защиту стен города. Обеспечивались продовольственные и прочие запасы. Пограничники старались изловить вражеских агентов и оторвавшихся от основного войска людей, они посылали своим командирам депеши о перемещениях вражеской армии.
Когда информация была получена и всё было подготовлено, оставалось уповать на богов и ждать неприятеля. Осаждаемые, смотря по обстоятельствам, могли дать бой врагу в открытом поле за пределами крепостных стен; могли, умело обороняясь, дождаться отступления супостата, а могли сочетать оборону с вылазками. Вылазки осаждаемых являлись важной составляющей противодействия осаждавшим и проводиться могли достаточно часто. Удачная вылазка могла низвергнуть осаду: «Две сотни человек войска во главе с [военачальником] Сагтар-Абумом вышли из Курды и разбили пятьсот осаждавших из Эшнунны. Они выбили вражеские войска из их [укреплённого] лагеря». Известен также случай, когда объединённые войска эламитов и Эшнунны во главе с военачальником Атамрумом взялись осаждать город Разаму. Как и положено, они навели насыпь и готовились к атаке, когда оборонявшиеся (которыми руководил царёк Шаррайя, вассал могущественного Зимри-Лима) вдруг сделали вылазку. Горожане прорыли из города два туннеля в сторону земляных работ противника. Войска осаждённого города ночью произвели переход через эти туннели и ранним утром нанесли неожиданный удар по ошеломлённому противнику. Как утверждает древняя запись, половина войск Атамрума была разгромлена; его вояки в панике побросали свои бронзовые копья и щиты, торжествующие победители отнесли их в город в качестве трофеев.
В случае затяжной осады укрывшиеся в городе или крепости люди испытывали всё большие лишения. Голодная смерть грозила жителям и гарнизону. Так, один командир жалуется начальству: «В городе не осталось хлеба. Моему господину необходимо доставить хлеб в город». В конечном счёте горемычные жители осаждённого города начинали подумывать о приемлемых условиях сдачи. Если осаждённый город предпочитал сдаться на определённых условиях, то он избегал разграбления. Размеры откупа были различны. Так некий правитель Малгиума откупился от осаждавших его ассиро-вавилоно-эшнуннских войск 15 талантами (450 кг) серебра{51}.
На реке и на море. Ассирийскими войсками той эпохи применялись в военных действиях и некоторые суда. Так, в одном из своих писем Ясмах-Ададу Шамши-Адад велит начать в городе Тутуле строительство 60 кораблей под руководством опытного корабела. К сожалению, не говорится, для каких целей предназначались судна, однако можно констатировать, что при необходимости те же ответственные лица всегда могли обеспечить царю и флот для военных нужд. Позднее на одной из цилиндрических печатей среднеассирийского периода изображены двое мужчин на судне; один им правит, другой, возможно, кидает дротик или копьё{52}. В этой связи не лишним будет вспомнить упоминавшихся выше марийских «морпехов» — ба’ирум. Из тех же марийских источников можно сделать вывод, что войско в 5000 человек умещалось на 600 «лодках малого размера» — по 8 человек на судно. То есть по реке вполне возможно было сплавить таким флотом целую армию. Иногда же войско шло вдоль реки, а всё необходимое транспортировалось одновременно на лодках по воде.
