Андрей Буровский - Евреи, которых не было. Книга 1
Этот период продолжался до 720 года до Р.Х., и мне придется констатировать два достаточно сложных обстоятельства…
Во-первых, мне не особенно понятно, в чем состоит библейская сущность этого периода. В Иудее как-то прочнее верили в Яхве и более стойко блюли заключенный Авраамом договор. Но и тут поклонялись не только Яхве, но и богам рек, местностей и гор. Многоженство и рабство, в том числе обращение в рабство соплеменников и единоверцев, было нормой.
Чистый иудаизм, не смешанный с язычеством, был религией абсолютного меньшинства, интеллектуальной элиты — и не более. И даже цари вовсе не так уж крепки были в «библейской вере». Иноплеменные жены Давида и Соломона свободно отправляли свои обряды, и царь порой лично участвовал в этих обрядах. Шокировало ли это кого-то, кроме раввинов, мы не знаем.
Во всяком случае, весьма многие иудеи поклонялись вовсе не Яхве, а поклонявшиеся Яхве или делали это посредством языческих культов, или даже путали его с другими богами. Кроме того, многие иудеи легко принимали культы языческих богов. Отличались этим даже их цари: например, царь Ахаз находился под сильным влиянием Ассирии. И когда ему угрожало несчастье, он решил отвести грозящую беду весьма своеобразным способом: обрезанный потомок Авраама, Исаака и Иакова принес в жертву одного из своих сыновей ассирийскому богу Молоху. Так сказать, для умилостивления божества.
Но Иудея — это страна несравненно более иудаистская, чем расположенный к северу от нее Израиль. В Израиле вообще во многом вернулись к языческим формам почитания Яхве — например, в виде отлитого из золота быка. Такие изваяния, откровенно копирующие изваяния египетского Аписа, поставлены были Яхве в двух городах. В Иудее простой народ молился на высотах — в Израиле же Яхве открыто ставились алтари на высоких холмах, а одновременно, порой на тех же местах и даже посредством тех же алтарей, поклонялись Ваалам или Баалам — божкам рек, территорий и холмов. То есть молились там одновременно и Яхве, и другому божеству, как местному воплощению Яхве. Или Яхве — как проявлению местного божества… Наверное, были представлены все до единого варианты.
С севера к Израилю примыкали территории, населенные финикийцами — народом, очень близким к иудеям по языку и культуре, но языческим. Финикийские государства были очень богаты за счет международной торговли. Влияние финикийцев, с их культами Астарты и Ваала (бога солнца из Тира), колоссально. При священной роще Астарты и при храме Ваала в Самарии состояло несколько сотен жрецов. В Израиле одновременно жили «пророки Яхве», то есть иудейские священники, и «пророки Ваала», то есть языческие жрецы. Народ слушался и тех, и других, поклонялся и Яхве, и Ваалу.
Вторым по значению культурным влиянием на Израиль было сильнейшее воздействие арамеев, их языка и образа жизни. Напомню здесь, что Арам — тогдашнее название Сирии. Арамеи составили основное население тогдашней Сирии, а их язык и культура тоже родственны иудейской. Вероятно, в те времена иудеи могли понимать арамеев без переводчика. Так в XVII–XVIII веках украинцы могли понимать без переводчика и поляков, и русских — и учиться у них в меру своей готовности.
Во-вторых, я по-прежнему не понимаю, какое отношение к этим иудеям имели их отдаленные потомки. Даже говорящие на иврите жители современного Израиля говорят вовсе не на том языке, на котором беседовали строители Иерусалимского храма времен Соломона. Даже современный иудаизм — совсем другой, чем был в те времена. А уж по части нравов и обычаев, так тут даже и сравнивать нечего! Шепну на ухо: не завидовал бы я современному еврею, очутись он в этой дикой восточной стране — государстве Соломона и Давида. Как сказал один кот устами евреев-Стругацких: «Не советую, гражданин, не советую… Съедят».
Так что применительно к периоду 1067–720 годов до Р.Х., не вижу я ни единства иудейского народа, ни образцовой высокой культуры, ни даже соблюдения иудеями библейских традиций.
ЕЩЕ ОДИН БИБЛЕЙСКИЙ НАРОД
Крохотный народец, пасший овец вокруг Мертвого моря, мог думать что угодно о самом себе и окружающем мире. Но эти мнения, как нетрудно понять, были вовсе не обязательны для других народов. I тысячелетие до Р.Х. на Переднем Востоке — время сложения мировых империй. Несколько самых могучих, самых цивилизованных стран и народов оспаривали друг у друга право завоевать Арам, Финикию, остальной Передний Восток.
Долгое время Ханаан был своего рода «зоной влияния» Египта. Поднимаясь, другие народы тоже старались наложить державную длань на маленькие независимые княжества. В 767 году до Р.Х. ассирийский царь Фул впервые вторгся в Израильское царство; вторгся так, между прочим, — по дороге в Египет. В Израиле тогда шла очередная междоусобица, и очередной узурпатор трона Менахем дал ассирийскому царю выкуп с условием: Ассирия утвердит права Менахема на трон. Фул согласился, и Менахем стал царем… Но царем царства, которое уже зависело от Ассирии.
В 755 году в ходе новой междоусобицы полководец Факей захватывает власть в Израиле. Вместе с арамейским царем Реципом он решил свергнуть власть Ассирии. В союз эти двое решили взять третьего — царя Иудеи Ахаза. Но иудейский царь Ахаз не захотел присоединяться, и тогда союзники вторглись в Иудею, чтобы силой заставить его присоединиться к союзу.
Верный сын Яхве, достойный потомок Авраама, Ахаз написал письмо ассирийскому царю Тиглат-Паласару: «Я раб твой и сын твой. Приди и спаси меня от царя арамейского и царя израильского, ополчившихся на меня!» Тиглат-Паласар не имел ничего против того, чтобы приобрести новых рабов и сыновей. Двинув огромную армию, он завоевал арамейское царство и убил его царя Реципа. С тех пор присоединенное к Ассирии арамейское царство стало называться «Сирия», то есть «маленькая Ассирия». Половину территории Израильского царства Тиглат-Паласар просто присоединил к своему царству, а жителей перевел в другие земли. Остальная часть должна была платить дань.
Впрочем, пока Израиль, уменьшившись вдвое, сохранял собственного царя и жил по своим законам и обычаям. Очередной израильский царь Гошеа попытался даже освободиться от зависимости. Гошеа понадеялся на Египет — египтяне пообещали ему, что как только ассирийцы выступят против Гошеа, они тут же двинут против них свою армию. Вдохновленный египетскими агентами влияния, Гошеа перестал платить дань ассирийскому царю Салмонассару, но когда Салмонассар вторгся в Израиль, ни один египетский солдат не перешел границу. Ассирия разгромила армию Израиля, Гошеа был казнен, как изменник, а столица Израиля Самария пала в 721 году до Р.Х. — после трех лет осады.
Можно спорить, являлся ли Гошеа предателем. С точки зрения ассирийцев — несомненно, ведь он приносил клятвы царю Салмонассару и нарушил эти клятвы. С другой точки зрения, он был вовсе не изменником, а правителем-патриотом, который вынужденно признавал главу оккупационного государства, а сам, как мог, действовал в интересах своей родины.
Так спустя почти три тысячи лет спорят славяне о том, кто был Мазепа — предатель, как думали и думают многие русские (в том числе и A. C. Пушкин), или великий сын украинского народа (как думают многие украинцы)? Если представить себе Речь Посполитую в роли египетского провокатора, Украину в роли Израиля, а Московию в роли Ассирии, мы получим почти полную аналогию этой исторической ситуации.
Но как бы ни оценивать роль Гошеа, после него Израиль окончательно теряет всякое подобие независимости. Разгромленный и ограбленный, он управляется ставленниками Ассирии. Большую часть иудеев выселили с родины, расселив на их территории хутеев, вавилонян и ассирийцев. «Они смешались с остатком туземцев-израильтян и образовали впоследствии особую полуязыческую, полуеврейскую народность, известную под именем самарян» [25, с. 168].
В Иудее царь Ахаз добровольно признал власть Ассирии, страна избежала разгрома. Но многим иудеям не нравились ни уплата дани ассирийцам, ни языческие культы, насаждавшиеся в потерявшей независимость Иудее. Уже сын Ахаза, царь Хизкия (724–696 гг. до Р.Х.) уничтожил все идолы и выбросил из Иерусалимского храма все их изваяния. Медный змей, якобы исцеляющий от болезней, разделил участь остальных идолов. Хизкия сменил священнослужителей, отлучая от храма самых равнодушных или склонных к язычеству. Он запретил строить алтари на вершинах холмов, а всем иудеям по праздникам велел строго являться в Иерусалим для участия в общей службе в храме.
По-видимому, эти меры были психологической подготовкой для достижения независимости: иудаизм уже однозначно был племенной религией, его «укрепление» государственными методами означало пропаганду «своего», противопоставленного «чужому».
