Геннадий Корнюхин - Воздушная война над СССР. 1941
В этот день досадные потери понес 118-й МРАП, гидросамолеты которого приняли участие в бомбардировке вражеских портов. Около порта Линахамари «мессершмитты» перехватили тройку МБР-2 и все самолеты сбили. Из трех экипажей в живых остался только один. В районе губы Тюва были сбиты немецкими истребителями два гидросамолета ГСТ, и опять сумел спастись лишь один экипаж, совершивший вынужденную посадку на воду.
По нашим данным, в течение 29 июня подразделения люфтваффе потеряли 13 самолетов. В числе прочих немецких пилотов был сбит и после трехдневных скитаний попал в плен командир IV/JG 77 гауптман Альфред фон Лоевский. Советская сторона лишилась 6 самолетов, и еще 18 получили различной степени повреждения.
Между тем на мурманском направлении горнострелковый немецкий корпус продвинулся до рубежа Большая Западная Лица и приступил к наведению переправ через реку. В этот район спешно перебрасывались 52-я стрелковая дивизия Красной армии и части морской пехоты. На поддержку сухопутных войск была брошена почти вся авиация 14-й армии, а также корабли и подразделения ВВС Северного флота. В сутки советские летчики выполняли до 150 вылетов на штурмовку пехоты противника. Постоянно висели над линией фронта и немецкие самолеты, в результате чего время от времени в небе вспыхивали ожесточенные бои. Например, 1 июля 8 СБ в сопровождении 11 И-15бис и 3 И-153 из 72-го САП бомбили немецкие колонны на дороге Петсамо — Титовка.
14 Bf 109, имея тактическое преимущество, внезапно атаковали советские самолеты сверху и сразу сбили 4 И-15бис (трое летчиков погибли). Однако в последующей схватке на горизонтали североморцам удалось реабилитироваться, и после возвращения они тоже заявили о четырех воздушных победах.
Одновременно с поддержкой войск продолжались налеты авиации обеих сторон на аэродромы, морские базы и другие стратегические объекты противника. 29 июня 14 СБ под прикрытием 11 И-15бис нанесли бомбовый удар по порту Линахамари, где разгружались оружие и боеприпасы для горнострелкового корпуса «Норвегия». Немецкие бомбардировщики 2 июля удачно бомбили аэродромы 14-й армии, уничтожив на земле 9 советских самолетов.
3 июля немцы попытались под покровом ночи вновь атаковать аэродром Ваенга, но здесь их ожидала явная неудача. В светлую полярную ночь на перехват восьмерки Ju 88, следовавшей в сопровождении шести истребителей, успели взлететь 7 И-153, 5 И-15бис и 3 И-16.
В разгоревшемся затем бою было сбито пять фашистских самолетов, в том числе Ju 88 командира группы II/KG 30 Гауптмана Регера. Два «юнкерса» записал на свой счет ст. лейтенант В.Д. Воловников, один Bf 110 уничтожил майор Г.П. Губанов, а еще две немецкие машины были сбиты в группе. Советская сторона потерь не понесла, хотя некоторые истребители имели много пулевых пробоин.
С введением в бой 52-й стрелковой дивизии и путем высадки морских десантов немцы 6 июля были выбиты с захваченного ими плацдарма на восточном берегу реки Западная Лица и отброшены назад. На следующий день они вновь попытались форсировать реку, но все их атаки были отбиты. На кандалакшском направлении немецкие войска остановили в середине месяца, после чего и там фронт стабилизировался.
В июле, в связи с потерями в воздухе, изменилась тактика действий подразделений люфтваффе. В своей директиве командующий 5-м воздушным флотом генерал Штумпф, обеспокоенный сложившейся обстановкой, приказал: «Избегать боя с советскими истребителями во всех случаях, когда на нашей стороне нет очевидного численного превосходства». Группы немецких бомбардировщиков стали летать выше, используя прикрытие облаков, и с обязательным истребительным прикрытием. Однако при непосредственном сопровождении истребители люфтваффе теряли скорость, а она являлась их главным преимуществом в боях с маневренными советскими самолетами. Поэтому в качестве основного метода прикрытия бомбардировщиков стала практиковаться расчистка воздушного пространства перед налетом. Таким образом, немцы могли в полной мере использовать фактор внезапности в воздушном бою и сражаться только на вертикали. С другой стороны, для наземных объектов сам налет в этом случае уже не являлся неожиданным, и подразделения ПВО имели некоторое время на подготовку к отпору. Учитывая это обстоятельство, немцы нередко атаковали одновременно несколько объектов, причем с разных направлений.
Среди пилотов-истребителей люфтваффе получила распространение «свободная охота», в частности в районах советских аэродромов. В условиях постоянных бомбардировок вся советская авиатехника на земле была рассредоточена и тщательно замаскирована, и ее потери от атак с воздуха свелись к минимуму. Гораздо эффективнее стало уничтожать самолеты на взлете, и в этом особенно преуспел командир штабного звена IV/ZG 76 гауптман Герхард Шашке, в короткое время записавший на свой счет 12 воздушных побед. Действовал он обычно совместно с двумя Bf 109 из 1./JG 77 следующим образом: используя несовершенство советской системы раннего оповещения, Bf 109 внезапно пролетали на большой скорости над аэродромом, а когда им вслед начинали взлет советские истребители дежурного звена, появлялся Шашке на своем двухмоторном самолете Bf 110 и без всяких помех расстреливал противника, находившегося в самом невыгодном положении. При этом мощь бортового оружия пилота Bf 110 дополнялась пулеметом его заднего стрелка. Так, 13 июля над аэродромом Шонгуй 145-го ИАП Шашке удалось сбить на взлете сразу три советских истребителя И-16, летчики которых из-за малой высоты полета не смогли воспользоваться парашютами.
Проявляли находчивость и смекалку в ходе военных действий и советские ВВС. Например, вечером 7 июля девятка СБ из 72-го САП нанесла весьма эффективный удар по аэродрому Хебуктен. Самолеты на большой высоте обошли вражеский аэродром с тыла, а потом с приглушенными моторами снизились и тремя звеньями с интервалами 1–2 минуты атаковали наземные цели. Причем, если первые два звена сбрасывали обычные фугасные бомбы, то третье звено в обстановке всеобщей паники на аэродроме забросало немцев мелкими осколочными бомбами. В результате наряду с 15 уничтоженными на земле, по советским данным, самолетами противник понес существенные потери и в личном составе. СБ вернулись назад все.
К середине июля 1941 года подразделения 5-го воздушного флота люфтваффе на Севере получили очередное пополнение, и их общая численность достигла 170 самолетов (в том числе около 70 бомбардировщиков и 45 истребителей), большая часть которых базировалась в Киркенесе на аэродроме Хебуктен. Советские ВВС также начали пополняться современными бомбардировщиками и истребителями. В 72-й САП в июле поступили 10 новых истребителей МиГ-3, а в 145-й ИАП 14-й армии в конце месяца прибыли 12 ЛаГГ-3. Бомбардировочная эскадрилья 72-го САП пополнилась в середине июля двумя новейшими самолетами Пе-2 (к августу поступили еще два), а с Балтийского и Тихоокеанского флотов начали в качестве помощи перебрасываться дальние бомбардировщики ДБ-ЗФ (всего в течение июля — августа в Заполярье прибыли 19 таких самолетов).
Получив подкрепления, части 5-го воздушного флота люфтваффе начали очередной этап борьбы за воздушное господство, основным средством достижения которого немецкое командование считало нанесение ударов по советским аэродромам. Если ранее налеты на аэродромы производились силами преимущественно 5–8 самолетов, то теперь количество ударных машин возросло и нередко достигало 15–20 бомбардировщиков Ju 87 и Ju 88. Естественно, в воздухе «юнкерсы» прикрывались истребителями Bf 109 и Bf 110. Тем не менее эффективность бомбардировок не увеличилась, а даже уменьшилась, благодаря улучшению советской системы раннего оповещения (особенно в районе Мурманска) и росту боевого опыта советских летчиков. Например, 17 июля немцы трижды в течение суток атаковали аэродром Ваенга и смогли уничтожить на земле лишь один И-16, заплатив за это четырьмя собственными самолетами.
Гораздо большего успеха в тот период времени немецкие бомбардировщики добились в ходе налетов на пункты базирования кораблей Северного флота. 18 июля им удалось потопить баржу «Териберка», перевозившую боеприпасы, а 20 июля девятка Ju 88 нанесла неожиданный удар по базе Полярное, атаковав находившийся на рейде эсминец «Стремительный». «В тот день «Стремительный» вошел в Екатерининскую гавань, — вспоминал адмирал А.Г. Головко, — и встал на якорь у скалистого берега горы Вестник. Мне казалось, что корабль, стоя под скалой, находится как бы в тени, и для бомбардировщиков мало возможности при заходе с запада прицелиться и пикировать на него. Командира «Стремительного» я вызвал в штаб для уточнения его задачи. Стояла ясная солнечная погода. Ветра почти не было. Такие погожие дни для Севера вообще редки. Видимо, на большой высоте прошел разведчик и сфотографировал «Стремительный»… Раздался сигнал воздушной тревоги. Я выскочил из КП на причал, и первое, что увидел, — большой взрыв, вернее много взрывов вокруг «Стремительного». Огромный столб дыма и пламени стал подниматься над самим кораблем. Эсминец тут же разломился, над водой поднялись его корма и нос. В течение двух-трех минут корма затонула. Носовая часть корабля минут двадцать оставалась на плаву. Люди оказались на воде в слое мазута». Посты ВНОС засекли «юнкерсы» слишком поздно, а когда они начали атаку, корабельные и береговые зенитчики успели сделать всего лишь несколько выстрелов. В «Стремительный» попали четыре бомбы, причем одна из них угодила в первое котельное отделение, и от ее взрыва корабль попросту разломился пополам. Потери при этом составили 121 человек, в числе которых были также артисты военного ансамбля, выступавшие на корабле с концертом.
