Абдурахман Авторханов - Технология власти
Неизменное и методическое воспитание русской молодежи в ненависти к Западной Германии как к стране "реваншистов, милитаристов и неонацистов" как раз и служит
цели создания психологического "казус белли" запланированного коммунистического воссоединения Германии. В Москве великолепно понимают, что если когда-нибудь в Германии появится новый Гитлер, то именно из-за советской политики увековечения разделения Германии. Поэтому Кремль постарается предупредить его коммунистическим воссоединением Германии.
Органический недостаток западной "эволюционной теории" о Советском Союзе заключается в том, что Запад думает о большевизме рациональными и утилитарными категориями. Большевизму приписывают свойства, которыми он не наделен, и намерения, которых у него нет. За большевизмом отрицают право на действия, которые противоречат здравому смыслу западных людей. Внутренний иррациональный мир большевизма как был, так и остался неразрешимой загадкой. Вспышки прояснения и отрезвления наступают лишь тогда, когда Москва совершает очередной "иррациональный" шаг с точки зрения Запада, такой, как ракетная авантюра на Кубе или интервенция в Чехословакии. Между тем только в таких "вспышках" и проявляется истинная природа большевизма. Но дело "вспышками" не ограничивается. Большевизм сознательно и систематически готовит третье поколение к общему и решающему поединку. Очень хорошо и наглядно об этом говорил на торжественном заседании в Кремле 22 апреля 1969 года в присутствии всего Политбюро секретарь ЦК КПСС И. В. Капитонов в докладе, посвященном 99-й годовщине со дня рождения Ленина. Он сказал: "Предметом особого внимания партии является воспитание подрастающего поколения, призванного продолжить и приумножить революционные боевые традиции своих отцов и старших братьев... Наша партия была и останется верной завету Ленина - делать "максимум осуществимого в одной стране для развития, поддержки, пробуждения революции во всех странах (Аплодисменты)" (Ленин. Полное собрание сочинений, т. 37, стр. 304), ("Правда", 23.4.69, стр. 2).
Таким образом и в отношении международной политики третье поколение сохранит и, как выражается Капитонов, "приумножит революционные, боевые традиции своих отцов и старших братьев".
Как я уже оговаривал выше, преемственность в руководстве и общей политике Кремля может быть обеспечена лишь при условии нормального перехода власти из одних
рук в другие. Однако не исключена возможность и других
вариантов политического развития СССР в 70-х годах: появление русского Дубчека (эволюционный "переворот") появление русского Наполеона (военный переворот) или революция (политический переворот). За и против каждого из этих вариантов есть свои аргументы. Анализировать их - значило бы выходить за рамки данной темы.
Я знаю, в глазах иных оптимистов мой общий прогноз об облике и делах третьего поколения выглядит довольно мрачным. К сожалению, история большевизма не учит оптимизму. Каждый раз трагедия происходила не из-за переоценки, а из-за недооценки динамизма и масштаба возможностей большевизма. Новой трагедией была бы вера в способность большевизма к перерождению. Даже в Кремле убеждены, что скорее в СССР возможна революция, чем перерождение большевизма. Орган ЦК КПСС - журнал "Коммунист" - с полным согласием цитирует друга-врага Ленина старого марксиста По-тресова:
"Неосновательна надежда, что большевизм можно причесать. Большевизм тем и характерен, что никогда не позволял себя причесывать. Он непоколебим. Его можно сломить, но согнуть нельзя" (1967, No 15, стр. 86).
Так оно и есть.
1969 г.
V. ЕДИНСТВО И ПРОТИВОРЕЧИЯ В ТРЕУГОЛЬНИКЕ ДИКТАТУРЫ
(партия, полиция, армия)
1. Полиция
В деле изучения структуры послесталинского правления надо различать поддающееся точному анализу изменение места и функций правящих групп -.партии, полиции и армии - в системе власти от неизменной природы самой власти. Кажущееся изменение послесталинского режима есть изменение не самого режима, а изменение взаимоотношений между названными властными группами внутри режима. Чтобы стало ясно, в чем суть, масштаб и направление изменений, необходимо вспомнить исходное положение, а именно: что такое сталинизм как доктрина и искусство управления и какова была роль каждой из этих властных групп в эпоху самого Сталина? Не думаю, что это будет большим прегрешением против авторской скромности, если я на этот вопрос отвечу выводом, к которому я пришел ровно 25 лет назад, значит за три года до смерти Сталина, в книге "Staline au pouvoir"*, по-русски опубликованной в 1950 году под названием "Покорение партии" в еженедельнике "Посев". Вот что гласит этот вывод:
"Неправда, что в СССР - "диктатура пролетариата". Даже больше. В СССР нет и советской власти. Правда только то, что существующий ныне режим называет себя "советской властью" по традиции (...) Такое название лишь выгодно маскирует подлинную природу сталинского режима.
Нет в СССР и диктатуры коммунистической партии, несмотря на ее шестимиллионную членскую массу. Правда только то, что сами большевики называют коммунистическую партию "авангардом трудящихся СССР", чтобы скрыть от народа лицо подлинного "авангарда" (...)
Неправда, что в СССР делят господство и власть партия и военная клика. Генералитет Советской армии является пленником своего политического опекуна - института политических работников. Но даже и эти, последние, являются только посредниками, мостиком к подлинной силе, которая имеет свое собственное имя и свое собственное место в Советской армии.
Неправда, что Политбюро ЦК ВКП(б) является всемогущей сверхсилой (...) Политбюро - хотя и яркая, но все-таки лишь одна тень той действительной сверхсилы, которая стоит за каждым креслом членов Политбюро.
Сами члены Политбюро это знают точно, партия смутно догадывается, а народ апатичен к "высокой политике". Народ учат не думать. За всех думает, действует и диктует одна абсолютная сила.
Имя этой силы - НКВД - МВД - МГБ. (...)
Сталинский режим держится не организацией Советов, не идеалами партии, не властью Политбюро, не личностью Сталина, а организацией и техникой советской полити
* Alexander Ouralov. Staline au pouvoir.Les Iles D`or,Paris,1951.
ческой полиции, в которой самому Сталину принадлежит роль первого полицейского. (...)
Сказать, что НКВД есть государственная тайная полиция - это значит ничего не сказать по существу. Тайной полицией является и "Интеллидженс Сервис", но ее существование в глазах англичан так же естественно, как, скажем, естественно существование Министерства здравоохранения.
Сказать, что НКВД есть орган массовой инквизиции - значит опять-таки ничего не сказать по существу, ибо массовой инквизицией было и Гестапо, хотя его шеф Гиммлер не годился бы и в сержанты Государственной безопасности.
Сказать, что НКВД есть "государство в государстве", значит умалить значение НКВД, ибо сама постановка вопроса допускает наличие двух сил: нормального государства и сверхнормального НКВД; в то время как сила одна универсальный чекизм. Чекизм государственный, чекизм партийный, чекизм коллективный, чекизм индивидуальный. Чекизм в идеологии, чекизм на практике. Чекизм сверху донизу. Чекизм от всемогущего Сталина до ничтожного сексота" ("Посев", No 41 (228), 8 октября 1950, стр. 13-14).
Таков был классический сталинизм.
Что же изменилось с тех пор? Охарактеризованная здесь чекистская субстанция режима не изменилась ни на йоту, но во внутренней его структуре произошла передвижка сил. Изменились роль и удельный вес властных групп между собою, что и создает вовне иллюзию изменения самой природы послесталинской диктатуры. Мы привыкли видеть и констатировать только главный факт: тиранию режима над народом, но мы с готовностью игнорировали соотношения групп внутри самого господствующего класса, а именно: тиранию чекистов против самой партии и армии. В период кризиса вокруг и после смерти Сталина эти две силы и объединились между собою, чтобы лишить чекистов их ведущей роли, поставив их под контроль партии, как это было при Ленине. Сделать это партия могла лишь апеллируя к народу и разоблачая злодеяния чекистов. Но кто посягал на чекистов, тот посягал на самого Сталина. Игра была сложная, трудная и весьма рискованная для судьбы всего режима. Куда легче было объявить Берия международным шпионом, чем совершить богоубийство - объявить Сталина главным преступником. Со Сталиным у его учеников было связано все святое
в идеологии, политике, карьере, дружбе. Сталин и привел их к вершине власти через трупы самих отцов Октября. Долг признательности и общеизвестный факт совместных преступлений со своим учителем как будто должны были удержать учеников от того, чтобы посягнуть на самого Сталина. Однако политике вообще, большевистской политике в особенности, чужды как святость исторических воспоминаний, так и всякие морально-этические побуждения вроде совести, чести, долга, благодарности... Партаппарат, поддержанный армией, решил пойти на калькулированный риск, чтобы восстановить свою власть и тем самым спасти весь режим: он объявил Сталина лжебогом. Более того, он во всеуслышание обнародовал, что все преступления режима совершены лишь одними чекистами во главе со Сталиным, а всеми успехами режима страна обязана в мирное время - партии, а в военное время - партии и армии.
