Валерий Курганов - Рюриковичи. Исторические портреты
В Европе типографское дело не всегда развивалось гладко. Король Франциск I, не всегда удачно пытавшийся завладеть итальянскими городами, в 1535 году запретил книгопечатание во Франции. Это при том, что сам король был покровителем многих писателей, в том числе Франсуа Рабле и поэта Клемана Маро. Именно Франциск I дал приют и обеспечил достойную жизнь находившемуся тогда уже в преклонном возрасте Леонардо да Винчи, назначив ему пенсию в 100 золотых экю и подарив замок Клу, в котором тот и умер 23 апреля 1519 года. Запрет на книгоиздание продлился недолго. Возможно, здесь сыграло роль и то, что сестра просвещенного короля, Маргарита Наваррская, сама писала стихи, поэмы, пьесы. Наиболее известен ее «Гептамерон» («Семидневник»), напоминающий по своей структуре известный сборник новелл Джованни Боккаччо, но написанный на сюжеты, более реальные и близкие к жизни, чем у великого флорентийца. Как и он, королева Наваррская не жалела сатирических красок для описания церковников.
Время Ивана Грозного запомнилось россиянам появлением одной всем известной книги. Отношение к ней в разные годы было разным, от безоговорочного одобрения до столь же безоговорочного осуждения. На это можно заметить, что для того, чтобы судить книгу, надо ее прочитать. Книга представляет свод житейских правил и была написана священником Сильвестром (близким советником Ивана в раннем периоде правления). Называется она «Домострой». Ее автор был противником крепостного права: «Я всех своих рабов освободил и наделил, я чужих выкупал из рабства и отпускал на свободу».
У разных книг разные судьбы. В 1543 году была опубликована «святотатственная» книга Николая Коперника «О вращении небесных тел» (правда, после смерти автора). Предусмотрительность польского астронома не была лишней. Книга будет запрещена папой в 1616 году и вновь разрешена в 1882 году. За приверженность идеям этой книги Галилей был заключен инквизицией в тюрьму, где и умер в 1642 году. Интерес к астрономии в те годы для европейцев мог оказаться гибельным. В 1600 году инквизиторы в Риме сожгли Джордано Бруно, который пытался доказать множественность обитаемых миров во Вселенной.
В жизни трагическое странным образом соседствует со смешным и забавным. В те же времена появился обычай безобидных розыгрышей на 1 апреля. По указу короля Франции Карла IX начало нового года в 1564 году было перенесено на 1 января, тогда как ранее он праздновался после весеннего равноденствия ― 1 апреля. В дополнение к официальному новому году французы получили еще и неофициальный, «обманный», шуточный праздник. Очень быстро в этот день вместе с ними стали шутить и жители других европейских стран, а при Петре I ― и россияне: «Апреля в первый день обман ― Забава общая в народе», ― писал поэт Сумароков.
Чтобы упорядочить день празднования Пасхи (первое воскресенье после полнолуния за днем весеннего равноденствия 21 марта), папа Григорий XIII ввел взамен юлианского календаря более точный, который получил название григорианского. Для исключения расхождения календарного года с астрономическим согласно булле папы после 4 октября 1582 года во всех католических странах наступило сразу 15-е. Протестантские страны, не признававшие авторитет папы римского и его буллы, продолжали пользоваться прежним, хотя и менее точным календарем. Ориентация Петра I на протестантскую Голландию привела к тому, что и Россия стала пользоваться устаревшим юлианским исчислением длительности года. Старый стиль сохранился вплоть до декрета советского правительства, когда после 31 января 1918 года наступило сразу 14 февраля.
Великие географические открытия расширили знания европейцев о планете. Из материков осталась неоткрытой только Антарктида. Вышел «Атлас» ― сборник карт и описаний стран Европы, составленный фламандцем Герардом ван Кремером (годы жизни 1512–1594). Латинизированный вариант его имени ― Меркатор ― увековечен в названии предложенной им цилиндрической равноугольной проекции карты. Эта картографическая проекция используется сейчас в качестве основной для морских карт.
Изменилось время ― стала другой жизнь. Изменились представления о том, как следует развлекаться и чему надо посвящать свое время.
Гибель французского короля Генриха II в турнирном поединке со своим маршалом и фактическим правителем страны графом Монморанси в 1559 году совпала с падением популярности рыцарских показательных боев. Появление мушкетов сделало бессмысленными громоздкие рыцарские доспехи, весившие более 40 килограмм. Не нужно стало оттачивать и приемы таранного удара копьем, искусство владения мечом и булавой.
Однако 700-летняя история рыцарских турнирных боев с их подробными правилами ведения схватки и кодексом рыцарской чести не могла не оставить глубочайшего следа во всей западноевропейской культуре, системе общественных связей и отношений. Турнирные схватки проводились не только среди профессиональных воинов. Они были популярны и среди «низшего сословия». Горожане тоже проводили свои состязания: схватки на дубинках, бои без оружия, соревнования в стрельбе из лука и арбалета.
Наступление новой эпохи проявилось и в других областях. В 1571 году, 7 октября, состоялось последнее сражение на море с использованием гребных судов. При Лепанто ранее непобедимый османский флот потерпел поражение от кораблей Святой лиги (соединенные силы Венеции и Испании). В бою участвовал рядовым волонтером Мигель де Сервантес Сааведра. Два ранения в грудь и изувеченная левая рука не помешают ему впоследствии прославить свое имя. Оставшейся здоровой правой рукой он напишет множество литературных произведений и среди них ― бессмертный «Дон Кихот». Время рыцарских подвигов ушло, и нищий Рыцарь печального образа не может не вызвать ничего, кроме сочувствия и насмешки. Несмотря на все старания, ему не удается установить на земле власть истины и справедливости, устранить насилие и защитить слабых.
Бессмертие Дон Кихота в мировой литературе во многом определено противоречием между высокими мыслями и чувствами и нелепыми поступками, которые были вызваны порывами его сердца и ума. В Иване Грозном поражает несоответствие между теми целями, которые он ставил перед страной, и теми тираническими методами, которыми пытался их достичь.
Иван Васильевич ― это далеко не Рыцарь печального образа. Но его жизнь тоже являет собой пример раздвоения личности или «двойственности характера», как удачно выразился В.О. Ключевский.
Одно из самых впечатляющих воплощений образа Ивана Грозного в искусстве принадлежит Марку Антокольскому. Созданная им в 1871 году скульптура находится в Русском музее (бронза), Третьяковской галерее (мраморное повторение, 1875), в лондонском Кенсингтонском музее (гипсовая копия).
На коленях царя раскрытая книга с закладкой, видно, что ее часто читали и подолгу размышляли над прочитанным. В левой руке ― четки с крестиком, на голове ― монашеская скуфья, небольшая мягкая круглая шапочка. Но в его облике нет ничего от смиренного книжника. Четки стиснуты так, что на напряженном кулаке выступили костяшки. Правая рука судорожно сжимает подлокотник трона. Пальцы ― как когти хищной птицы. Локоть руки приподнят, одна нога выдвинута вперед. Кажется, уже сейчас сидящий царь готов встать, чтобы идти и стремительно вершить свой скорый суд. Но само тело как бы вжалось в спинку кресла и даже немного отклонилось. Как будто стремясь вперед, царь в то же время ищет укрытия от реальной или воображаемой опасности. Из-под сдвинутых бровей настороженный взгляд. Лицо худое, даже изможденное, с глубокими резкими складками. Но в нем нет слабости, наоборот, все черты излучают властность, волю и силу, показывают сосредоточенную работу мысли. И при этом в напряженном лице видна какая-то задумчивость и странная отрешенность. Рядом с троном ― знаменитый посох царя. Его страшный острый наконечник не виден, он погружен в пол.
Иван Грозный стал героем многих художественных произведений в литературе, живописи, кинематографе, даже в музыке. А памятника ему в нашей стране нет. Трудно объяснить, почему среди скульптур памятника «Тысячелетие России» есть казацкий атаман Ермак, но нет царя, который присоединил Сибирь к России. Сложно понять, почему на памятнике можно видеть фигуры Алексея Адашева и Сильвестра, но нет царя, советниками которого они были. Есть среди государственных деятелей даже Анастасия, первая жена Ивана Васильевича, а его самого нет.
Справедливо ли, что отдана дань уважения перечисленным персонажам русской истории, а центральная фигура событий того времени отсутствует?
Дважды на памятнике представлена скульптура Ивана III, деда московского царя. Один раз ― среди фигур среднего яруса, символизирующих основание самодержавного государство и свержение татарской власти. Второй раз ― среди государственных деятелей на нижнем горельефе.
