Политическая история Римской империи - Юлий Беркович Циркин
Число чисто национальных или национально-религиозных восстаний против римского господства уменьшилось. Во II в. они происходили только на дальних окраинах империи, таких как Иудея или Британия. Этнические конфликты сменились социальными или политическими. Принадлежность к тому или иному сословию либо другой социальной группе становилась важнее этнического происхождения. Римская империя превращалась в единое государство со столицей в Риме. Правящие сословия во все большей степени пополнялись провинциалами, показателем чего являлся состав сената, в котором в начале III в. число уроженцев провинций уже превышало количество выходцев из Италии и Рима. Решающим шагом в этом направлении стала опять же гражданская война 68–69 гг., нанесшая удар по основным препятствиям на пути интеграции провинций — старой римской знати и эгоистичному римскому плебсу. Логичным завершением такой эволюции явился эдикт Каракаллы, предоставивший римское гражданство почти всем провинциалам.
Наряду с политическими и правовыми связями большое значение приобретают морально-религиозные. Все жители империи присягали каждому новому императору. Присяга устанавливала между императором и населением патроно-клиентские связи, еще более усиливаемые восприятием принцепса как «отца отечества», что являлось одним из его официальных титулов. Клиенты должны подчиняться патрону, а тот, в свою очередь, заботиться о них. Последнее было возможно при обладании императором определенными качествами. Главными достоинствами принцепса со времени Августа считались доблесть, милосердие, справедливость и благочестие. Они обеспечивали императору моральное право возглавлять государство и были основой его авторитета.
Особое значение приобрел культ императора, возникший уже при Августе. Насаждая культ Цезаря и Марса Мстителя, отомстившего убийцам его приемного отца, Август открывал дорогу собственному обожествлению. В его новом имени значительное место занимал элемент «сын божественного», и это бросало отблеск некоей сверхъестественности и на него самого. Да и другое его имя, Август, поднимало его над остальными согражданами. Как в честь Цезаря, так и в честь Августа был переименован месяц, а затем пришла пора и подлинного обожествления.
Окончательно культ императора утверждается сразу после смерти Августа. Официально его культ был оформлен уже при Тиберии, а всеимперскую организацию культ обожествленного покойного императора получил в 70-х гг. I в. при Веспасиане. Во II в. при Адриане была создана стройная система муниципального и провинциального культа императора. В календарь вставлялись праздники, связанные с императором, такие как его день рождения или годовщина обожествления. Это способствовало внедрению императорского культа в повседневную жизнь населения Римской империи. Некоторые принцепсы, не дожидаясь своей смерти, провозглашали себя богами при жизни, но это уже было явным признаком произвола, этих императоров убивали (разумеется, не только за присвоение божественности), и их акты отменялись, а сами они не обожествлялись вовсе. Постепенно культ императора принял окончательные и относительно умеренные формы и распространился по всей империи, не подвергаясь никакому сомнению со стороны подавляющего большинства ее населения.
Несомненно, что на формирование культа императора значительное влияние оказали царский и династический культы эллинистического мира. Включение в состав Римского государства восточных провинций, где этот культ укоренился, способствовало распространению подобных идей и в римской среде. Идея обожествления вождя и спасителя не была чужда и народам западной части государства. И все же основная питательная среда императорского культа была собственно римской. Религиозной основой обожествления было старинное понятие о numen, позволявшее включать в состав numina не только такие абстрактные понятия, как «свобода», «справедливость», «разум», но и фигуры выдающихся деятелей. Именно numen императора прославляли современники Августа. Другой основой стало представление о гении, который в случае опять же выдающихся деятелей не исчезает с их смертью. Именно гений императора и включался в число богов уже при жизни. И уже при жизни императору ставили статуи, посвящали почетные надписи, создавали те или иные памятные сооружения, и все они принимали священный характер. Дело доходило до того, что при некоторых императорах считалось преступлением выпороть раба перед императорской статуей или прийти в общественную уборную с монетой с изображением императора. Но собственно божественным император становился после своей смерти, и решение об этом принимал сенат. Будучи воплощением римской государственности, он и решал вопрос об обожествлении государством другого символа — покойного императора. Но надо иметь в виду, что, во-первых, не все императоры были обожествлены, и на сам этот акт огромное влияние оказывали политические соображения, а во-вторых, даже обожествленный император не становился богом — deus, а лишь божественным — divus. Римляне тонко чувствовали эту грань между бессмертными богами и смертным, хотя и выдающимся, человеком. Обожествленный император представал, скорее, особенно в первое время, как главный посредник между римским народом и божественным миром, становясь постепенно залогом величия и процветания Рима.
В провинциях император почитался вместе с богиней Рима Ромой. Были созданы специальные жреческие коллегии императорского культа. Божественным императорам воздвигались храмы и алтари. Отправление этого культа было в первую очередь свидетельством политической лояльности. Но не только. Почитатели Ромы воздавали дань величию Рима. Император же выступал и как всеобщий покровитель, а от этого покровительства часто зависела карьера, а то и жизнь человека. Знати из муниципиев и провинций, как говорилось выше, это покровительство открывало путь к высшим ступеням карьеры. Для рядового населения провинций император и Рома выступали как символ Римской державы вообще, частью которой провинциалы все больше себя ощущали. Для вольноотпущенников занятие места в коллегии жрецов императорского культа было единственной возможностью подняться в городскую или провинциальную элиту.
Императорский культ имел и определенное политическое значение. Вокруг храмов и алтарей императора собирали свои собрания представители провинций или группы провинций. На таких собраниях делегаты общин высказывали свои претензии наместникам и могли жаловаться на них императору, что служило средством давления на провинциальную администрацию. Присяга, приносимая всеми жителями империи каждому новому императору, устанавливала между главой государства и его населением определенные религиозные связи, основанные на взаимных обязательствах: император должен заботиться о подданных, а те ему подчиняться. Солдаты почитали императора как своего верховного главнокомандующего, чиновники — как главу государственного аппарата. Так что не только раболепие, но и реальные нужды людей и провинций вели к широкому распространению императорского культа. Этот культ отправлялся в римских формах и более или менее единообразно на всей территории империи, что в большой степени способствовало ее объединению.
Очень важным является то, что во всей Римской империи действовало единое право. Недаром время ранней империи в истории юридического развития Рима считается «классикой». Этот период, в свою очередь, делится на «раннюю классику», «высокую» и «позднюю». В это время юристы активно занимались теоретической разработкой юридических норм и системы права. Уже при Августе над этим работали два видных юриста — Марк Антистий Лабеон и Гней Атей Капитон. Первый был убежденным республиканцем и не скрывал своей неприязни к новому
