История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III - Семен Маркович Дубнов
Эта варварская теория, возвращавшая Россию к традициям древней Московии, была подробно изложена в протоколе заседания «антиеврейского комитета», как своего рода преамбула к представленному им юридическому проекту.
Занимаясь этими работами, члены комитета получили известие о погроме в Варшаве и очень воодушевились им. Они не преминули сделать в протоколе запись о том, что «беспорядки», имевшие место в Царстве Польском, «где евреи пользуются равными правами» (т. е. правом проживания), склонны поддерживать теорию «вредоносность» еврейского народа. Официальные перья начали строчить быстрее, и вскоре, к весне 1882 года, был готов проект, который должен был быть нанесен в качестве сурового наказания евреям за совершенные над ними зверства. «Побежденный враг», представленный еврейским населением, должен был быть вытеснен с большой территории внутри, черты оседлости, хотя последняя и стала перенаселенной, путем запрета евреям вновь селиться за пределами городов и местечек, т. е. В деревне. Те, кто уже поселился там, подлежали либо выселению по приговору сельских общин, либо лишению средств к существованию путем запрета на покупку или аренду недвижимого имущества и торговлю спиртными напитками.
Этот проект был представлен Игнатьевым в Комитет министров вместе с предложением ввести новые ограничения не в установленном законом порядке (Государственным советом), а в виде «Временных правил», санкционированных во внеочередном порядке. законным путем царем с целью «покончить с обострившимися отношениями между евреями и коренным населением».
Однако проект Игнатьева смутил даже членов реакционного Комитета министров. Комитет полагал, что экспроприация личных и имущественных прав в столь широких масштабах невозможна без надлежащей правовой процедуры и что разрешение, данное сельским общинам на изгнание евреев из деревень, равносильно выходу из последний на нежную милость отсталых русских масс, которые, таким образом, более чем когда-либо укрепятся в своем убеждении, что евреев можно будет изгонять и нападать на них безнаказанно, так что отношения между двумя элементами населения, вместо того, чтобы улучшаться, только усугубится. С другой стороны, Комитет министров официально заявил, что считает необходимым принять суровые меры против евреев, чтобы крестьяне не подумали, «что царская воля избавить их от еврейской эксплуатации не была приведена в исполнение».
В результате этих разногласий Игнатьев пошел на ряд уступок, и был достигнут следующий компромисс: пункт о выселении сотен тысяч евреев, уже осевших в деревнях, был отменен, а запрет был ограничен евреями. которые хотели поселиться за пределами городов и поселков anew.
В свою очередь, Комитет министров уступил требованию Игнатьева о том, чтобы проект был принят со всей возможной срочностью, без предварительного представления в Государственный совет.
Таков был генезис знаменитых «Временных правил», утвержденных царем 3 мая 1882 года. Освободившись от всякой бюрократической риторики, новые законы можно свести к следующим лаконичным положениям: во-первых, запретить впредь евреям селиться заново за пределами городов и поселков.
Второе, приостановить совершение актов о покупке недвижимого имущества и товаров на имя евреев за пределами городов и поселков.
В-третьих, запретить евреям заниматься бизнесом по воскресеньям и христианским праздникам.
Первые два «Правила» содержали в своих безобидных формулировках жестокий карательный закон, вытеснявший евреев с девяти десятых доселе доступной им территории и стремившийся запереть миллионы людей в удушающих теснинах городов и поселков Западный регион. И все же, несмотря на его огромные последствия, закон был принят вне обычного судебного процесса — под видом «Временных правил», которые, несмотря на свое название, применялись с беспощадной жестокостью на протяжении более чем одного поколения.
2. ОТКАЗ ОТ ПОГРОМНОЙ ПОЛИТИКИ
Наложив на русское еврейство суровое и немедленно вступившее в силу наказание за разорение погромами, правительство вдруг вспомнило о своем долге и угрожало будущими наказаниями предполагаемым зачинщикам еврейских беспорядков. Того же рокового третьего мая царь санкционировал решение Комитета министров о необходимости торжественно заявить, что «правительство твердо намерено преследовать неизменно всякую попытку насилия над личностью и имуществом евреев, находящихся под арестом». защиту общих законов». В соответствии с этим заявлением губернаторам был разослан сенаторский указ от 10 мая, в котором предупреждалось, что «главы губернаторских управлений несут ответственность за принятие своевременных мер по предупреждению условий, ведущих к подобным беспорядкам». и за пресечение этих беспорядков в самом начале, и что всякая небрежность в этом отношении со стороны администрации и полицейских властей влечет за собой отстранение от должности виновных». Это предостережение сопровождалось следующим признанием: Ввиду того, что печальные события в прошлом показали, что местное население, подстрекаемое злонамеренными лицами из корыстных или иных побуждений, принимало участие в беспорядках, обязанность губернаторской администрации разъяснить местным общинам, что они обязаны принимать меры с целью... внушения жителям тяжких уголовных преступлений, заключающихся в умышленном совершении насильственных действий против чьей-либо личности и имущества.
Может показаться, что правительство, издав в один и тот же день «Временные правила» против евреев и циркуляр против погромов, хотело дать понять русскому народу, что, поскольку теперь евреев уничтожают посредством Агентства закона, не было больше необходимости истреблять их на улицах.
Создатели «Временных правил», по-видимому, не понимали, что последние были не чем иным, как разновидностью тех «насилий против личности и имущества», от которых уличная толпа была предупреждена воздерживаться за лишение свободы передвижения. является насилием над личностью, а отказ в праве приобретения недвижимости есть насилием над собственностью. Даже русская печать, хотя и находившаяся в то время в тисках цензуры, не могла не отметить того факта, что действие официального циркуляра против погромов было сильно ослаблено одновременным изданием «Временных правил».
Казалось бы, страшные зверства в Балте заставили высшие правительственные круги осознать, что прежняя политика попустительства погромам, практиковавшаяся целый год, не могла не опозорить Россию в глазах всего мира и подорвать общественное мнение. порядок в самой России. Как только это осозналось, незадачливый министр, который весь тот страшный год был лоцманом российской политики, должен был исчезнуть со сцены. 30 мая граф Игнатьев был отправлен в отставку, а граф Дмитрий Толстой был назначен министром внутренних дел.
Толстой был мрачным реакционером и поборником самодержавия и полицейской власти, но в то же время он был врагом всех проявлений самодурства, направленных на подрыв авторитета государства. Через несколько дней после своего назначения новый министр издал циркуляр, в котором повторил недавнее заявление своего предшественника о «решимости правительства преследовать в судебном порядке все виды
