Максим Калашников - Третий Проект. Том I "Погружение"
Даже при самых лучших намерениях перевода Вооруженных сил на профессиональную основу, они, скорее всего, будут продолжать оставаться зависимыми от призыва, и это будет иметь серьезные общественные последствия. Одним из них является то, что значительная пропорция молодых мужчин и мужчин средних лет будут иметь базовую военную подготовку. Примерно 2500000 ветеранов, включая значительное большинство армейских офицеров, к 2015 году окажутся с опытом непосредственного участия в боевых действиях. Иными словами, в распадающейся РФ будет около двух с половиной миллионов человек, привычных к войне, крови и насилию.
Вооруженные силы не смогут улучшить своего внутреннего единства и будут подвержены опасности спонтанной утраты контроля. Еще одной чертой является то, что система призыва, организуемая на местах, укрепит тенденцию криминализации армии. Эта тенденция накладывается на процесс раскола страны в экономическом, транспортном, психологическом, политическом и национальном плане. И тогда эти два с половиной миллиона людей с опытом боевых действий могут стать солдатами новой Гражданской войны, пополнив собой армии сепаратистских вождей.
«Ключевым фактором здесь будет интерес региональных элит в "одомашнивании" и даже "приватизации" военных частей, расположенных в соответствующих районах. Для военных опора на местные источники снабжения может стать одной из возможных стратегий выживания, которая также предоставляет им возможность приобрести образ полезного инструмента в региональной политике…»
Таким образом, войны внутри деградирующей РФ – это возможная реальность. И они могут выплескиваться наружу. По мнению Баева, здесь многое решает география. Расстояние от Москвы ничего не определяет – здесь более важна плотность транспортной сети. С этой точки зрения, Мурманская область находится так же далеко, как и Приморье, а Калининград ненамного легче держать под контролем, нежели Сахалин. Федеральные власти могут не особенно стремиться перемещать на большие расстояния дивизии из мощного Московского военного округа, поскольку их основной задачей является обеспечение стабильности в центре. Но, увы, региональные конфликты будущего грозят выплескиваться за пределы границы и пересекаться с возможными нестабильностями в соседних государствах.
Где в нынешней России больше всего нестабильности и крови? На юге. И к югу же от РФ лежат очаги войн в других государствах. И тут аналитик рисует нечто романа-триллера.
…Сталкиваясь с насилием на соседних территориях, Ставропольский и Краснодарский края могут вступить в тесный стратегический союз, поддержанный Ростовской, Волгоградской и Астраханской областями. Недавно созданные структуры Южного федерального округа используются для сцепления "Союза пяти регионов" и превращения его в единое политическое формирование, которое не только сможет "торговаться" с Москвой, но и проводить собственную политику. Вместо "приватизации" частей Северо-Кавказского военного округа члены Союза ставят их под общий контроль, получая армию численностью до 100 тысяч солдат, поддержанных полувоенными формированиями казаков. Основной стратегической целью Южного становится укрепление и защита южных рубежей "истинной" России. Это оправдывается агрессивной националистической идеологией защиты России от "кавказцев".
Полностью отрезав Калмыкию и Дагестан, альянс заключает военно-политический союз с Северной Осетией, который выступает плацдармом в отношении неспокойных горцев и мостом на южный Кавказ. Краснодарский край, поглотив Адыгею, может также предоставить военную помощь Абхазии, чтобы попытаться сохранить Грузию в ослабленном и расколотом состоянии. В случае крупных волнений на Украине Союз, возможно, направит "добровольцев" через Керченский пролив в Крым, превращая полуостров в еще одно квази-государство со значительным военным потенциалом, но разрушенной экономикой.
Южные российские регионы, контролирующие основной нефтепровод Тенгиз-Новороссийск, а также нефтяные терминалы этого порта и, возможно, газопровод в Турцию, могут войти во вкус "Большой игры" вокруг Каспийского моря. Их замыслы может простираться до пределов, угрожающих нефтепроводу Баку-Джейхан. Даже если бы Грузия и Азербайджан смогли создать контральянс с участием некоторых квази-государств Северного Кавказа и получить какую-то поддержку Турции, их военные возможности вряд ли будут сопоставимыми с силой Южного Союза.
Весь Кавказский регион тогда превратится в театр пересекающихся конфликтов низкой интенсивности, где столкнутся нерегулярные формирования, управляемые мощной военной структурой с Севера…
Но не только Юг может заполыхать пожаром войны. Не менее опасен и север РФ.
Дело в том, читатель, что страны «Золотого миллиарда» преследует тяжелый кошмар – утрата слабеющей РФ контроля над собственным ядерным оружием. Если раньше они боялись вооруженного до зубов Советского Союза и атомной войны, то теперь – хаоса на нашей территории. Например, американский политолог Майкл Мандельбаум считает: «Запад в настоящее время подвергается угрозам слабостью России, как в свое время ее силой, но, возможно, эта угроза еще страшнее». Политолог и дипломат Томас Грэхем, долго работавший в Москве, дополняет своего коллегу: «Прежнее поколение американцев было обеспокоено громадным военным потенциалом СССР, помноженным на его враждебные намерения. Нынешнее же больше встревожено риском «взбесившейся боеголовки», развалом способности России обеспечить безопасность оружия массового поражения… Прежнее поколение волновал экономический потенциал СССР и как производное – его военная мощь. Нынешнее озабочено тем, что упадок России может достичь таких пределов, что превратит Россию в объект конкуренции более передовых с точки зрения экономики держав…»
Мы отметим прогрессирование «ядерного синдрома» – теперь в виде ужаса перед мятежами на ядерных базах РФ. Кольский полуостров, считает Баев, остается одним из наиболее милитаризованных регионов мира с самой мощной концентрацией ядерного оружия, реакторов и материалов. Но Ленинградский военный округ больше не рассматривается как "прифронтовой". Многие армейские части этого округа подвергнутся расформированию или сокращению. Единственной полнокровной частью останется 76-я Псковская дивизия ВДВ, расположенная в 1300 км от Мурманска. Что касается Северного флота, в течение 1990-х годов его положение продолжало ухудшаться до уровня, угрожающего серьезными потрясениями. И дело даже не в том, что боевые суда содержатся исключительно плохо (нормального технического обеспечения крупных судов фактически никогда и не существовало). Вся тыловая инфраструктура находится в состоянии распада. И даже слабые попытки увеличить финансирование или завершить строительство нескольких боевых кораблей не повернут вспять тенденцию к распаду флота.
В тоже время, потребности "большой стратегии" и престижные соображения будут подталкивать Северный флот к тому, чтобы при скудном финансировании сохранить в строю несколько атомных подводных лодок и несколько крупных надводных кораблей, даже если они небоеготовы. Одним из последствий этого станет высокий риск технологических катастроф. Еще одним последствием недофинансирования, нехватки личного состава и их слабой подготовки в ВМФ неизбежно будет не только различные "человеческие ошибки" (которые усугубляют технологические катастрофы), а также падение дисциплины, неподчинение старшим начальникам и даже мятежи.
«У русского флота – богатая история мятежей в начале ХХ века как на боевых судах ("Потемкин", "Очаков", Память Азова"), так и на военно-морских базах (Свеаборг, Кронштадт), вызванных, прежде всего, ухудшением социальных условий и унизительным поражением в войне против Японии. В настоящее время мятеж может быть вызван технологической катастрофой, ведущий к панике и утрате контроля над положением. Мятеж способен быстро распространиться на несколько баз. Бригада морской пехоты Северного флота может отказаться воевать против восставших гарнизонов, а командование Ленинградского военного округа – оказаться не в состоянии найти надежные боевые части и доставить их в Мурманск по единственной железной дороге, которую легко перерезать или разрушить. Не имея какой либо организации или идеологии, мятежники вряд ли обеспечат даже какое-то подобие общественного порядка. Некоторые попытаются сбежать в Норвегию. Но наиболее твердолобые группы, захватив контроль над несколькимиединицами ядерного оружия, смогут шантажировать Москву и выдвигать широкий набор требований – от выкупа до отставки президента…" – пугает своих заказчиков из западной военной элиты товарищ Баев.
