Горечь войны. Новый взгляд на Первую мировую - Нил Фергюсон
Война… в которой великие державы, вооруженные до зубов… бросят все средства на борьбу не на жизнь, а на смерть… с каждым днем становится все менее вероятной… Война между Тройственным союзом [Германия, Австрия и Италия] и франко-российским альянсом… теперь совершенно немыслима… Характер современных вооружений и общественного устройства делают ее экономически невозможной, и… любая попытка показать ошибочность моих суждений, поставив крупномасштабный эксперимент, неминуемо окончится катастрофой, которая разрушит все существующее политическое устройство. Таким образом, большая война теперь немыслима, и всякая попытка ее начать окажется самоубийственной{184}.
Блиоха иногда представляют наивным идеалистом — и напрасно. Он делает важную оговорку: “Не отрицаю, что народы способны ввергнуть себя и соседей в череду катастроф, могущих привести к полному ниспровержению цивилизованного порядка”{185}. (Глубокая ирония видится в том, что книга получила самое горячее одобрение русского правительства. Якобы под впечатлением от чтения “книги варшавского банкира Блиоха” Николай II в 1898 году обратился к державам и выступил инициатором мирной конференции в Гааге{186}.) Самая серьезная ошибка Блиоха следующая: он упустил из виду, что революции едва ли произойдут во всех сражающихся государствах одновременно и победителем окажется та сторона, которая сможет дольше оттягивать социальный коллапс. Поэтому в случае войны важно держаться — в надежде на то, что противник придет к катастрофе первым. Как мы увидим, примерно это и произошло после 1914 года.
Писаки и агенты
Как правило, людьми, которые пытались изобразить будущую войну, двигали два мотива: заработать на продаже книг (либо газет, печатавших романы с продолжением) или высказаться в пользу той или иной политической позиции. Поэтому дикие фантазии Уильяма Ле Ке были полезны владельцам газет вроде лорда Нортклиффа (он проложил маршрут воображаемого германского вторжения так, чтобы тот пролегал через города с наибольшим числом потенциальных подписчиков Daily Mail) и Д. К. Томпсона. Последний печатал отрывки из “Шпионов кайзера” в газете Weekly News, попутно предлагая читателям награду в 10 фунтов за сведения об “иностранных шпионах в Англии”{187}. Когда редактора одного из изданий Нортклифа спросили, что подхлестывает продажи, тот ответил: “Во-первых, война. Она не только поставляет новости, но и формирует спрос на них. Восхищение войной и всем сопутствующим ей коренится настолько глубоко, что… стоит лишь напечатать на афише слова «Большое сражение», как продажи газеты взлетят”{188}. После войны с бурами английскому читателю не хватало по-настоящему интересных конфликтов. Уильям Ле Ке и ему подобные снабжали прессу эрзацами. (Вызывает определенную симпатию поступок берлинского чиновника, в 1914 году отказавшегося выдать паспорт стрингеру Daily Mail, поскольку “тот явился во многом орудием провоцирования войны”{189}.)
Кроме того, паникеры играли на политическом поле, выступая по поводу армейской реформы. “Нашествие 1910 года” Ле Ке — довольно откровенная агитка за введение новой системы призыва на военную службу, ради чего в свое время британский фельдмаршал Фредерик Робертс оставил пост главнокомандующего: “Повсюду люди выражали сожаление, что в 1906 году проигнорировали мрачные предсказания лорда Робертса, поскольку, если бы мы приняли его проект всеобщей воинской повинности, этой ужасной катастрофы никогда не случилось бы”. (Сказано очень осторожно: именно Робертс убедил Ле Ке написать эту книгу{190}.) Среди других неравнодушных к Ле Ке людей оказался адмирал Чарльз Бересфорд, который в то время вел кампанию против развертывания Джоном Фишером Флота канала в Ла-Манше{191}. Также паникеры могли недвусмысленно выступать за ограничение иммиграции, приравнивая иностранцев к шпионам. “Вот что получается, если Лондон превращают в прибежище для иностранного отребья”, — восклицает персонаж “Творца истории” Оппенгейма{192}.
Отметим, что Уильям Ле Ке и ему подобные сыграли удивительно важную роль в создании в Англии разведслужбы современного типа. Главным образом в результате усилий писак и карьеристов вроде подполковника Джеймса Эдмондса (позднее автора английской официальной истории боев на Западном фронте) и капитана Вернона Келла (“майора К.”) появилось контрразведывательное Бюро секретной службы, являвшееся подразделением МО-5 — Специального отдела Директората военных операций и разведки (предшественник МИ-5) Военного министерства. Кроме того, во многом из-за этого нечестивого союза довоенная английская разведдеятельность в Германии была настолько сильно искажена фантазией репортеров и домыслами людей, желающих поиграть в контрразведчиков{193}.
Конечно, сам по себе шпионаж не был плодом фантазий. У германского Военно-морского министерства имелись агенты, чьей задачей являлся сбор данных об английском ВМФ. С августа 1911-го до начала войны МО-5 арестовало с десяток подозреваемых в шпионаже. Шестеро из них получили тюремные сроки{194}. Контрразведчики также раскрыли сеть из 22 агентов, связанных с Густавом Штайнхауэром, офицером германского ВМФ, ответственным за разведывательные операции в Великобритании. Всех этих людей, кроме одного, арестовали 4 августа 1914 года, однако в итоге перед судом предстал лишь один{195}. Кристофер Эндрю заявил, что Келл и одиннадцать его коллег “совершенно устранили” угрозу со стороны немецких шпионов, пусть и “третьеразрядную”{196}. Еще 31 вероятный германский агент был схвачен в октябре 1914-го — сентябре 1917 года, причем 19 из них были приговорены к смертной казни, а 10 — к тюремному заключению. Одновременно 354 иностранца было “рекомендовано депортировать”{197}. У немцев в районах, примыкающих к западной и восточной границам Германии, где в случае войны намечалось развертывание войск, также имелась агентурная сеть. Именно она в августе 1914 года предупредила Берлин о мобилизации в России{198}.
Англичане также вели разведку. В 1907 году Военное министерство приступило к разведке местности в Бельгии, в окрестностях Шарлеруа, где, как предполагалось, должны были действовать в случае войны с Германией части Британского экспедиционного корпуса{199}. Одновременно Эдмондс пытался организовать разведывательную сеть МО-5 в Германии{200}. В 1910 году коммандеру Мэнсфилду Смит-Каммингу
