100 великих речей - Виорэль Михайлович Ломов
Практически все речи Цицерона были крайне эффектны и успешны, соответствуя всем ораторским правилам. Именно речи помогали ему как политику управлять государством. Специалисты считают, что Цицерон ставил перед оратором «три основные задачи: доказать свое положение, т. е. продемонстрировать истинность приводимых фактов и аргументов; доставить эстетическое удовольствие; воздействовать на волю и поведение, побудить людей к активной деятельности». Сам он неукоснительно следовал своим заветам и заслуженно стал не только «Отцом Отечества», но и «отцом латинской литературы и красноречия». Все четыре речи Цицерона против Катилины были опубликованы в 60 г. до н. э. и стали единым эталоном ораторского искусства.
Историки отмечают, что Цицерон непомерно тщеславился тем, что раскрыл и подавил заговор Катилины и всячески превозносил самого себя в своих трудах. Плутарх отмечал, что «ни сенату, ни народу, ни судьям не удавалось собраться и разойтись, не выслушав ещё раз старой песни про Катилину… он наводнил похвальбами свои книги и сочинения, а его речи, всегда такие благозвучные и чарующие, сделались мукою для слушателей». Оно так, но, с другой стороны, имел право.
Цицерон обличает Катилину. Художник Ч. Маччари. 1889 г.
О красоте слога, эмоциональном напряжении речей Цицерона можно судить по нескольким летучим фразам. Вот как начал Цицерон свою первую речь против Катилины: «Доколе же ты, Катилина, будешь злоупотреблять нашим терпением? Как долго еще ты, в своем бешенстве, будешь издеваться над нами? До каких пределов ты будешь кичиться своей дерзостью, не знающей узды? Неужели тебя не встревожили ни ночные караулы на Палатине, ни стража, обходящая город, ни страх, охвативший народ, ни присутствие всех честных людей, ни выбор этого столь надежно защищенного места для заседания сената, ни лица и взоры всех присутствующих? Неужели ты не понимаешь, что твои намерения открыты? Не видишь, что твой заговор уже известен всем присутствующим и раскрыт? Кто из нас, по твоему мнению, не знает, что́ делал ты последней, что́ предыдущей ночью, где ты был, кого сзывал, какое решение принял?»
Тут же идет фраза, которую и ныне все ораторы любят произносить на латыни: «O tempora! O mores!» – «О, времена! О, нравы!». Есть, правда, разница между древним миром и современным. Произнесённая консулом Цицероном, она подвигла римлян к решительным действиям, а сегодня превратилась в заезженную цитату, говорящую более о бессилии оратора изменить установившийся порядок вещей.
Речь Цезаря в битве при Фарсале (48 г. до н. э.)
Древнеримский государственный и политический деятель Гай Юлий Цезарь (100—44 гг. до н. э.) остался в истории как искусный полководец, писатель и публицист. Талант оратора помогал ему в ожесточенной борьбе с политическими противниками и в подъеме духа офицеров и солдат своей армии. Исторические и литературные источники сохранили вдохновляющую речь Цезаря, обращенную к воинам перед битвой при Фарсале (Фессалия, Греция) в 48 г. до н. э. Эта битва явилась генеральным сражением Гражданской войны в Риме (49–45 гг. до н. э.), в которой Цезарь победил своего главного врага Гнея Помпея Великого, после чего сконцентрировал в своих руках власть консула и чрезвычайные полномочия диктатора.
В 53 г. до н. э. после гибели в битве с парфянами при Каррах (Месопотамия) полководца Марка Лициния Красса Первый триумвират (союз трех – Гая Юлия Цезаря, Гнея Помпея и Красса) распался. Триумвиры Цезарь и Помпей, которые ранее вместе противостояли сенату и фактически были хозяевами республики, оставшись вдвоем, в неуемном стремлении к единоличной власти над Римом превратились к 50 г. до н. э. в заклятых врагов. У каждого полководца была своя армия: у Помпея в Италии, у Цезаря в Цезальпийской Галлии, где он исполнял обязанности проконсула. В противостоянии бывших триумвиров сенат поддержал Помпея, наделив его чрезвычайными полномочиями, а проконсула пригрозил объявить врагом народа, если он с войсками явится в Рим. Цезарь пошел ва-банк. 10 января 49 г. до н. э. он приказал пятитысячному XIII легиону и тремстам кавалеристам перейти через речку Рубикон и вступить на территорию республики. Так началась очередная гражданская война. Помпей и сенат не смогли оказать сопротивление узурпатору. Помпей вывел войска из Рима, а затем и из Италии в Грецию. Цезарь, поддержанный гражданами, занял Вечный город.
После короткого победоносного похода в Испанию он перебросил свои легионы в Грецию, где намеревался покончить с Помпеем. Из-за малочисленности армии (15 тыс.), усталости, вызванной длительными переходами, и недостатка продовольствия Цезарь проиграл первую битву, произошедшую 10 июля 48 г. до н. э. у города Диррахия. Потеряв 900 легионеров и 200 кавалеристов, полководец тем не менее сохранил боеспособное войско и сумел мобилизовать офицеров и солдат к решающему сражению у Фарсала.
Сразу же после битвы при Диррахии Цезарь произнес речь, в которой «сказал войску, что поведет его на врагов при более благоприятных условиях, и призывал их не забывать своей готовности, а друзьям он добавил, что прежде надо избавить войско от великого страха, порожденного поражением, а врагов лишить сознания, что их дела находятся в цветущем состоянии. Он… немедленно направился в Аполлонию, а оттуда ночью стал скрытно отступать в Фессалию… В течение семи дней усиленно передвигаясь, расположился лагерем у Фарсала» (Аппиан). В битве под Фарсалом 9 августа армия Помпея была разгромлена и рассеяна. Помпей бежал в Египет с намерением набрать там новое войско, но при высадке с корабля на берег был коварно убит по приказу советников юного египетского царя Птолемея XIII. Провинции и зависимые царства Востока поспешили признать власть победителя. Путь к пожизненному диктаторству Цезаря (44 г. до н. э.) был расчищен, но он привел полководца и к преждевременной смерти.
Цезарь в битве при Фарсале
Перед фарсальским сражением Цезарь обратился к войску с речью, которую можно найти в «Римской истории» древнеримского историка Аппиана Александрийского.
«О, друзья, наиболее трудное мы уже одолели: вместо голода и нужды мы состязаемся теперь с людьми. Этот день решает все. Вспомните, что вы обещали мне при Диррахии и как вы на моих глазах клялись друг другу не возвращаться без победы. Это те самые люди, на которых мы идем от Геркулесовых столпов, которые убежали от нас из Италии, те самые, которые нас распустили без вознаграждения, триумфа и даров, нас, сражавшихся в течение десяти лет, нас, совершивших столько войн и одержавших бесчисленное множество побед, нас, приобретших для отечества 400 племен иберов, галлов и британцев. Хотя я их призывал к справедливости, они меня не послушались. И щедрость моя на них не
