Красная Эстония. Свобода – наша реликвия - Коллектив авторов
То была героическая борьба. Но она была обречена на неудачу. Трудящиеся на материке были уже покорены. Мы не могли прийти на помощь восставшим островитянам. Кровавая баня была страшной. Кровавые псы не знали пощады. (Кроме Фельша, главными кровавыми собаками были: лейтенант Клаар с матросами-палачами с «Лембиту» и лейтенант Росалк, который был назначен на острова на пост постоянной ищейки-коменданта.) Весь трудовой народ Эстонии должен был, скрипя зубами, и в бессилии потрясая своими цепями, смотреть на это кровопролитие. […]
7. Выборы в учредительное собрание
[…] «Учредительное собрание надо разогнать! В противном случае трудовой народ будет предан!» – провозгласил первый номер подпольного «Коммуниста».
«Учредительное собрание надо разогнать! Оно предало, трудовой народ!» – так должен провозгласить последний номер подпольного «Коммуниста».
Почему бойкот провалился? – Потому, что наступления красных войск здесь на этом фронте неоднократно проваливались! […]
В такой обстановке нам пришлось сказать рабочему классу: боритесь мечом, а не избирательными бюллетенями! Но этот меч был только-что вырван из рук рабочего класса. Вся поверхность народного моря еще рябилась от окативших его волн контрреволюции. Белый террор продолжал бушевать. Каждая ночь, каждый день вырывали из рядов трудящихся мужчин и женщин, которых бросали в тюрьму, за проволоку, вели на расстрел. Каждый день, казалось, доказывал рассеянным, разбитым, обескровленным трудящимся: меч не поможет! Как же мог трудовой народ поверить, что он справится с тем, с кем, как видел ежедневно, не могли справиться даже по-военному организованная и технически хорошо оснащенная часть трудящихся – красные войска!
Вот в эту почву и стали бросать свои демократические семена буржуазные и полубуржуазные партии. В их газетах было опубликовано 300–400 объявлений о предвыборных агитационных собраниях. Если принять во внимание, что на каждом таком собрании выступали ораторы по крайней мере трех списков, то можно сказать, что было произнесено не менее 1000–1200 речей. Кроме того, в течение февраля и марта было распространено не менее 4.000.000 экземпляров буржуазных газет – этих снарядов лжи. А всего количества специальных прокламаций не знает и бухгалтер всевышнего на небесах. А мы – мы смогли отпечатать свою листовку с призывом к бойкоту всего лишь в количестве 21.000 экземпляров. Ни на одном открытом собрании мы выступить не могли.
Кровавые псы в овечьей шкуре пользовались и пользуются неограниченной свободой слова. А трудовой народ пользовался (и пользуется) неограниченной свободой стона. Все антинародные партии пользовались (и пользуются) неограниченной свободой печати. Свобода же печати распятого трудового народа ютится где-то в подпольной дыре – в тайной типографии нашей партии. Целая армия профессиональных и добровольных ищеек охотилась по всей стране за нашей листовкой, за нашими ораторами, за каждым пролетарием, который предпочитал меч избирательному бюллетеню. Из одного лишь страха – а вдруг появится в ней какая-нибудь статья против участия в выборах – была накануне выборов запрещена газета «Тёё Хяэль».
Что же удивительного в том, что народные массы попались в сети буржуазных лжецов и поверили, понадеялись, что участие в выборах облегчит все страдания и бедствия. Ведь должен же был в этом учредительном собрании решиться вопрос о земле. Кто хотел остаться посторонним наблюдателем при том, как баронам начнут «ломать хребет»! Несколько раз это пытались сделать революционным путем. В первый раз в 1905–1906 годах. Но это навлекло на народ карательные отряды. Вторично – в 1917 году. Но завоевания Октябрьской революции уничтожила германская армия. В третий раз – в ноябре и декабре 1918 года на материке и в феврале 1919 года – на островах, но на этот раз жестокость карательных отрядов была еще страшнее, чем во все предыдущие разы и столетия вместе взятые! Чего же удивляться тому, что теперь народ надеялся «законным» и «демократическим» путем, который, поговаривали, признают мировые жандармы, справиться, наконец, с этим гибким хребтом! И – пошли на выборы.
Итоги выборов оказались, будто бы, совершенно неожиданными и удивительными! Что же было в них неожиданного и удивительного? Если бы участие в выборах широких слоев народа не было неожиданностью для буржуазных партий, то не могло бы быть и речи о неожиданных итогах выборов. Ибо, само собой разумелось, что если трудящиеся массы пойдут на выборы, то они отдадут свои голоса не Пятсу, не небесному союзу[39], не Кооди-Яану. И все же удивлялись! Для сотсов итоги выборов были «большой неожиданностью» и для буржуазии не меньшим сюрпризом: гляди-ка, сколько сотсы получили голосов! – говорили повсюду… говорили – а думали, конечно, совершенно другое. В действительности, удивлялись тому, что народные массы не бойкотировали выборы! Не чиста, видно, была совесть у всех партий, призывавших народ участвовать на выборах. Так или иначе, «Список распятого трудового народа» поднял у всех волосы дыбом. Теперь же буржуазия была приятно удивлена, что убойные овцы голосовали за своих мясников. Плуты, которым удался грандиозный обман, корчили невинно-удивленную рожу и тщательно скрывали, к чему, собственно, это удивление относится.
[…] В действительности же они на выборах, как и всегда, когда они выступают на политической арене, основывали весь свой обман и всю ложь на двух основных лживых лозунгах. Этими двумя лживыми лозунгами являются демократия и независимость.
Эти два лживых лозунга представляют собой одну сплошную ложь, они сливаются, ибо в настоящей исторической обстановке как независимость, так и демократия являются псевдонимами буржуазной диктатуры, буржуазного насилия. Таким образом, главная ложь буржуазной политики заключалась (и заключается) в том, чтобы отрицать и скрывать факт буржуазного насилия.
Все граждане, богатые и бедные, равноправны. – В демократической республике в управлении страной участвует каждый гражданин, как самый бедный человек, так и король. – Высшая власть в республике принадлежит народу. – Его величество народ! – Демократия – это отрицание насилия!
Таковы были и есть лозунги, с помощью которых обманывали и еще обманывают трудовой народ.
Насилие, грубое и кровавое, давило массы трудящихся. А говорили: демократия – это конец насилию. […]
Чугунок бранил котел[40], и маалийт был превращен в козла отпущения. В эти недели самого бесстыдного обмана только лентяи не чернили Пятса! Вся политика временного правительства была заклеймлена, как политика маалийта.
Рей ездил в Финляндию нанимать мясников, теперь же все указывали
