Армия короля Франции - Ксавье Элари
До своей гибели под Куртре главным военачальником рода Капетингов был Роберт II, граф Артуа. Вступив во владение графством в 1267 году, он вместе со своим кузеном, будущим Филиппом III, принял участие в Тунисском крестовом походе (1270) и восстановил порядок в Памплоне (1276). В 1282 году, после Сицилийской вечерни, он командовал войсками посланными Филиппом III на помощь Карлу I Анжуйскому. До 1291 года он вел войну против сицилийских повстанцев и их каталонских и арагонских союзников. По возвращении во Францию Роберт разгромил англо-гасконцев (1296–1297) и одержал победу над фламандцами при Фюрне (1297). Ему было поручено подавить восстание в Брюгге и части Фландрии, но он потерпел поражение и был убит при Куртре 11 июля 1302 года[85].
Роберт д'Артуа и Карл де Валуа провели значительную часть своих жизней в войнах. Насколько мы можем судить, им это было по вкусу. Другие капетингские принцы, напротив, принимали участие в сражениях только в случае крайней необходимости. Так было с Людовиком, графом Эврё, единокровным братом Филиппа Красивого, и Карла де Валуа, который участвовал в битве при Монс-ан-Певель, но которого чаще видели во главе посольств, чем в армии. То же самое, вероятно, можно сказать о Пьере, графе Алансонском, одном из братьев Филиппа III, и Альфонсе де Пуатье. Однако все капетингские принцы стали рыцарями. Так было не всегда: в первые десятилетия XIII века еще жива была традиция, согласно которой в церковники направляли по одному мужчине из поколение. Последнему сыну Людовика VIII и Бланке Кастильской, будущему Карлу Анжуйскому, была предназначена судьба священника, но он предпочел остаться в миру. Несколькими поколениями ранее будущий Людовик VII стал наследником короны в результате случайной смерти своего старшего брата, хотя до этого он готовился стать священником; другой его брат, Генрих, пошел по церковной стезе, став епископом Бове, а затем архиепископом Реймса[86]. Но Карл Анжуйский был последним принцем, кого предназначали для Церкви.
Возведение принцев в рыцарское достоинство отмечалось пышными празднествами, которые, пожалуй, являлись главными из тех, которые проводила строгая капетингская королевская власть: в Компьене для Роберта д'Артуа (1237), в Сомюре для Альфонса де Пуатье (1241), в Компьене для будущего Филиппа III (1267), в Париже для будущего Филиппа Красивого и его брата Карла де Валуа (1284), снова в Париже для сыновей Филиппа Красивого (1313)[87]. Празднование посвящения принцев в рыцарство могло быть связано и с другими событиями, так Пьер Алансонский был посвящен в рыцари по случаю коронации своего брата, Филиппа III, 15 августа 1271 года. Но наиболее значимым поводом для посвящения в рыцари являлось принятие или возобновление обета крестового похода, как в 1267 и 1313 годах. И это совпадение двух действ было вполне логичным. Какой новый рыцарь мог отказаться принять крест, не рискуя прослыть трусом и плохим христианином? С другой стороны, вполне вероятно, что в 1267 году Людовик IX, зная о нежелании баронства участвовать во втором крестовом походе, намеренно воспользовался атмосферой празднества, по поводу посвящения в рыцари старшего сына и нескольких десятков других дворян, чтобы идея нового обета крестового похода восторжествовала. В 1313 году, когда он посвятил в рыцари трех своих сыновей и несколько сотен других молодых дворян, намерения Филиппа Красивого, несомненно, были теми же, если только он не пытался укрепить сплоченность дворянства вокруг себя, так как в предыдущие годы не было недостатка в испытаниях. 15 августа 1284 года будущий Филипп Красивый, который в тот же день должен был стать королем Наварры в результате брака с наследницей королевства Жанной, и Карл де Валуа, который должен был стать королем Арагона, оба были посвящены в рыцари. Они были еще молоды (Филиппу было семнадцать, Карлу — пятнадцать), но будущий король обязательно должен был быть рыцарем; другой капетингский принц, их кузен Филипп Артуа, был посвящен в рыцари в тот же день[88]. Людовик д'Эврё, в свою очередь, стал рыцарем в июне 1297 года, когда королевская армия собиралась в Компьене перед началом кампании во Фландрии. Людовик де Клермон (будущий герцог Бурбонский), кузен короля, и сто двадцать молодых дворян были посвящены в рыцари по тому же случаю[89].
Для капетингских принцев, как и для любого нового рыцаря, день посвящения в рыцари является запоминающимся на всю жизнь моментом. К сожалению, мы не знаем, насколько военная подготовка была частью образования этих людей. Эти благочестивые принцы, безусловно, были обучены искусству верховой езды, обращению с оружием и основам командования войсками. Но источники ничего об этом не сообщают. В случае с Людовиком IX, который был посвящен в рыцари в возрасте двенадцати лет и сразу же столкнулся с мятежами баронов, можно предположить, что его способности к командованию поначалу были весьма ограниченными. Однако позже он принимал самое активное участие как в битве при Тайбуре, так и в боевых действиях Египетского крестового похода. "Я никогда не видел более красивого человека при оружии, ибо он выделялся высотой своих плеч над всеми своими людьми, с золотым шлемом на голове и немецким мечом в руке", — вспоминал Жуанвиль, рассказывая о сражениях в Египте в 1250 году. В какой-то момент во время сражения Людовик был на короткое время окружен турками схватившими его лошадь за уздечку, но ему удалось вырваться без посторонней помощи[90]. Внук Людовика IX, Филипп IV Красивый, также оказался окруженным врагами, вплоть до того, что его чуть не убили при Монс-ан-Певель. Довольно часто обязанности по командованию войсками возлагались на сыновей короля вполне намеренно. Во время Арагонского крестового похода, когда ему было всего шестнадцать лет, Филипп Красивый отличился командуя частью войск, а экспедиция в Наварру в 1307 году и Лионская армия в 1310 году были поручены Людовику Сварливому (родился в 1289 году) под присмотром коннетабля Гоше де Шатийона, а в 1310 году — его дяди Карла де Валуа; в августе 1314 года во Фландрии три сына Филиппа Красивого, Людовик, Филипп и Карл, командовали каждый своим
