Скрипка Льва - Хелена Аттли
Реки, несущие лес по течению в сторону Венеции, пересекали границу, отделяющую империю Габсбургов от Венецианской республики. Однако их роль не сводилась только лишь к транспортировке леса - это ведь была граница между Северной Европой и Средиземноморьем. Реки не только являлись торговыми путями для всех товаров с гор и из долин, но и служили обмену языками и идеями между двумя культурами, новыми стилями искусства, музыки, песен, рассказов, рецептов, машин и других изобретений.
Древесина затем попадала на берег реки к menadàs, или сплавщикам бревен, другой бригаде профессионалов, которые зарабатывали на жизнь, доставляя лес вниз по течению. Неуправляемые стволы деревьев норовили создать непроходимые скопления, производимые любым завихрением в течении или водоворотом, мешали сплаву, скапливаясь на мелководье или собираясь в плотные хлысты и устремляясь в узкие места, чтобы наглядно продемонстрировать, как на самом деле выглядит «затор из бревен». Когда такое случалось, менады были вынуждены выходить на поле из шатких бревен, балансируя на одном и выталкивая или вытаскивая другое с помощью багра, инструмента, который сочетал шипастый конец с крюком размером с бревно. Все решали секунды, поэтому, менады старались быстро выбраться из затора, как только бревна вновь приходили в движение, но несчастные случаи здесь были так же обычны, как и в лесу или на склоне горы, и часто люди были или раздавлены быстро движущимися бревнами, или унесены мощным потоком реки вниз по течению. Тающий снег делал реки бурными, а воду ледяной, и тогда риск даже просто упасть в воду становился смертельным. Иногда они, привязав себя к скале или дереву, пытались разобрать затор, повиснув в воздухе. Неудивительно, что в церквях небольших городков на берегу реки так много изображений Сан-Николо-да-Бари, покровителя всех, кто подвергается опасности на воде.
Древесина, ценившаяся при изготовлении скрипок, составляла лишь около одного процента всей древесины, попадающей с гор на море. Иногда река становилась слишком мелкой для сплава, и тогда менады призывали на помощь другую группу мастеровых - строителей плотин. Эти речные умельцы строили запруды из бревен, заделывая промежутки между ними грязью и мхом. Если обмелевшие участки были слишком длинными для такого решения, еловые стволы отправляли по постоянному каналу вдоль реки. А там, где пороги перекрывали поток, бревна перетаскивали вниз по специально построенной горке.
В империи Габсбургов любая древесина, независимо от предназначения: для строительства, для сжигания в печи или для изготовления скрипок – облагалась высокими налогами, и когда она приближалась к границе, её ждал таможенный пост в виде деревянного заграждения через реку. Здесь чиновники из имперских контор Зальцбурга проверяли каждый ствол дерева на наличие меток владельцев и подсчитывали налоги, причитающиеся с каждого купца.
Но вот горы становились далеким воспоминанием, и реки плавно текли через города и селения. В Чисмон-дель-Граппа река Чисмон сливалась с каналом Брента, на берегах которого располагались лесопилки, шелкоткацкие фабрики, мельницы, кожевенные заводы и небольшие предприятия, использующие тепло от печей, часто были связаны с рекой своими собственными небольшими каналами. Владельцы всех этих предприятий с запасом покупали пиломатериалы, в которых они нуждались в течение года, поскольку древесина проплывала через город только во время весеннего сплава.
Нельзя было допустить, чтобы бревна беспорядочно поплыли вниз по течению через более густонаселенные районы, и по этой причине на набережной каждого города обосновались артели плотоводов. Здесь бревна ореховыми жгутами связывались вместе, чтобы получились большие плоты, или заттере. Теперь менады изменили свои прозвища на zattieri, или плотоводы, сплавщики с крепкой мускулатурой, способные направить своё плохо управляемое судно вниз по реке. Они причаливали к берегу только для того, чтобы вскипятить воду и приготовить поленту, основный продукт питания и у них. Люди с реки ели свою поленту жидкой из миски, в отличие от боскьери и кондуттори, которые предпочитали употреблять её твердыми ломтиками. Плоты были одновременно средством транспортировки древесины и средством передвижения, потому что заттиери перевозили пассажиров вместе со смешанными грузами дров, кур, сыров, резных деревянных ложек и других альпийских товаров для продажи. В каждом городе были гавани, специально построенные для приема плотов, и, пришвартовавшись, заттиери продавали привезенные товары, а в конце пути и саму древесину, из которой были связаны их плоты.
Городок Кьоджа, в дальнем конце канала Брента, был основным рынком всех товаров, привозимых вниз по реке. Древесина либо продавалась там, либо транспортировалась в Венецию через канал Брента-Новиссима. Там еловые стволы разгружали на Fondamenta delle Zattere («набережной плотов»), построенной в 1519 году специально для приема товаров, доставляемых в город на плотах. На рынке древесины, где ко всем стволам наконец-то имелся доступ, лигнароли – торговцы деревом – тщательно изучали и сортировали бревна в поисках древесины для изготовления деревянных каркасов, балок, окон и дверей новых зданий. Городские торговцы деревом снабжали и обширный арсенал Венецианской республики стволами для мачт, которые, как оказалось, должны были иметь многие из тех же качеств, что и резонансное дерево. И те, и другие должны были быть легкими, упругими и не иметь сучков, полостей, залитых смолой, или других дефектов, ослаблявших мачту или искажавших колебания, производимые корпусом скрипки. Такое совпадение свойств было на пользу мастерам Кремоны, потому что, когда дело доходило до получения материалов, необходимых при строительстве и обслуживании флота, на стороне Арсенала были власть венецианского государства и столетия законодательства. Он заключал с лесоторговцами пятилетние контракты, оговаривая как количество, так и качество поставляемой древесины[16]. Соответственно, их ждали большие штрафы за любые нарушения в исполнении контрактов, так что мастера Кремоны всегда могли быть уверены в гарантированных поставках высококачественной альпийской ели в Венецию. Вместо того, чтобы самим ехать в Венецию, эти мастера обычно полагались на лигнароли, которые были способны на рынке найти для них резонансную древесину, распилить ее на небольшие бруски и погрузить на баржу для путешествия в Кремону через Кьоджиа.
Лигнароли пересекали лагуну к Кьоджиа, затем проплывали оттуда через канал к устью реки По, где они уже могли освободиться от волов, тащивших баржу, и поднять парус, если погода была подходящей. Некоторые города на берегах реки позволяли им проходить бесплатно, другие взимали пошлину, которая могла быть использована на углубление реки, чтобы сохранять судоходные каналы открытыми, на поддержание в порядке дамб и дорог или на уход
