Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Евгений Юрьевич Спицын
Кстати, по информации целого ряда историков (О. В. Хлевнюк, В. А. Кутузов, М. В. Зеленов, А. В. Сушков[77]), данный проект очередной реформы аппарата ЦК готовил именно А. А. Жданов, который в своей «Пояснительной записке» не только резко атаковал А. А. Кузнецова и выступал за разделение крайне громоздкого Управления кадров ЦК ВКП(б) на целый ряд кадровоотраслевых отделов, но и предлагал изменить функции и состав секретарей ЦК, увеличив численность последних до 12 человек, каждый из которых должен был теперь курировать подбор и расстановку кадров в отдельной сфере государственного управления. Однако последнее (видимо, слишком радикальное) предложение А. А. Жданова не было учтено его коллегами по Политбюро, и новую реформу аппарата ЦК провели в урезанном варианте. Между тем, как верно подметили те же В. А. Кутузов, М. В. Зеленов и К. А. Болдовский[78], данный проект, обнаруженный в бывшем Центральном партийном архиве, вновь ставит под сомнение устоявшееся представление о существовании некой «ленинградской группировки» во главе с А. А. Ждановым и массовой «кадровой экспансии» ленинградских аппаратчиков и секретарей в высшие эшелоны власти страны. Хотя последняя задача действительно ставилась, но вовсе не А. А. Ждановым, а А. А. Кузнецовым.
При этом следует сказать, что тот же профессор В. А. Кутузов в одной из своих публикаций «А. А. Жданов и Постановление ЦК ВКП(б) о журналах "Звезда" и "Ленинград"» дословно писал, что неслучайно в закрытом письме Политбюро членам и кандидатам в члены ЦК ВКП(б) "Об антипартийной враждебной группе Кузнецова, Попкова, Родионова, Капустина, Соловьева и др." прямо отмечалась «политическая ответственность, которая ложится на Жданова А. А. за враждебную деятельность ленинградской «верхушки», ибо совершенно непонятно, «как мог А. А. Жданов не разглядеть враждебного лица А. А. Кузнецова, П. С. Попкова, Я. Ф. Капустина, Н. В. Соловьева и других, которых он настойчиво выдвигал»[79].
В результате проведенной реорганизации всего центрального партаппарата: 1) упраздненное Управление пропаганды и агитации ЦК стало одноименным Отделом ЦК, который возглавил генерал-майор Д. Т. Шепилов при прежнем его кураторстве со стороны А. А. Жданова; 2) бывшее Управление по проверке партийных органов ЦК было преобразовано в Отдел партийных, профсоюзных и комсомольских органов, главой которого был назначен второй секретарь МК ВКП(б) Б. Н. Черноусов. Кстати, именно данный Отдел, контролировавший не только все без исключения министерства и ведомства страны, но и весь партийный аппарат, стал курировать Г. М. Маленков; 3) наконец, Управление кадров, которое на протяжении многих лет оставалось неприкосновенным, впервые поделили на семь отделов, распределенных между тремя секретарями ЦК. Важнейший из них — Административный отдел, который возглавил Е. Е. Андреев, — непосредственно занимавшийся подбором и расстановкой всех руководящих кадров в Министерствах вооруженных сил, госбезопасности, внутренних дел и юстиции, включая всю судебную систему и прокуратуру, А. А. Кузнецов пока что удержал за собой, однако все остальные «кадровые» Отделы ЦК — машиностроения (В. М. Чураев), тяжелой (С. Б. Задионченко) и легкой (H. М. Пегов) промышленности, сельскохозяйственный (А. И. Козлов), транспортный (Т. А. Чумаченко) и планово-финансово-торговый (С. В. Сазонов) — были «по-братски» распределены между Г. М. Маленковым, А. А. Кузнецовым и П. К. Пономаренко. Перемены не коснулись лишь Отдела внешней политики ЦК, изменилось только его название — отныне он стал называться Отделом внешнеполитических сношений, — но его заведующим остался тот же Михаил Андреевич Суслов, который, как и другой секретарь ЦК — Георгий Михайлович Попов, — бывший одновременно Первым секретарем МК ВКП(б), не получил никаких дополнительных обязанностей по Секретариату ЦК.
По мнению ряда авторов (Ю. Н. Жуков), такой расклад сил в центральном партаппарате, все еще оставлявший А. А. Кузнецову невеликий шанс сохранить свое положение в «девятке», на самом деле оказался призрачным[80]. Хотя именно тогда резко пошатнулось здоровье А. А. Жданова, который в один из июльских дней по дороге в кремлевский кабинет вождя потерял сознание в своем служебном автомобиле. Серьезные проблемы со здоровьем начались у А. А. Жданова еще в сентябре 1941 года, когда немцы взяли Шлиссельбург и замкнули кольцо блокады Ленинграда. Тогда у него случился первый инфаркт, который он перенес на ногах, поскольку «как министр всех министерств» северной столицы не мог в столь критические дни позволить себе роскошь отлеживаться в постели.
Уже 5 июля 1948 года на стол И. В. Сталину легло заключение консилиума кремлевских эскулапов — академиков А. М. Гринштейна и В. Н. Виноградова, профессора П. И. Егорова и личного ждановского врача Г. И. Майорова, где было указано, что «за последнее время в состоянии здоровья тов. Жданова А. А. наступило значительное ухудшение — усилились явления сердечной недостаточности настолько, что уже при обычных движениях возникает одышка. Сердце значительно расширено… и в связи с ослаблением сердечной деятельности упало кровяное давление». В этой связи врачи потребовали для него два месяца отпуска: — на лечение в условиях строгого постельного режима, другой — для реабилитации и отдыха. Внимательнее ознакомившись с этим заключением врачей, И. В. Сталин красным карандашом вывел слово «за» и расписался на нем. А на следующий день в решении Политбюро появился такой пункт: «Разрешить т. Жданову А. А. отпуск с 10 июля на 2 месяца, согласно заключению врачей»[81].
Вечером 10 июля «узкий круг» собрался в кабинете И. В. Сталина и принял Постановление «О реорганизации аппарата ЦК ВКП(б)», согласно которому на Г. М. Маленкова временно возлагались все полномочия второго секретаря ЦК, которые через пару месяцев станут постоянными. А поздним вечером 12 июля А. А. Жданов в последний раз появился в сталинском кабинете в Кремле и утром следующего дня отбыл на правительственную дачу на Валдай. Первые 10 дней его здоровье шло на поправку. Но вечером 23 июля 1948 года во время телефонного разговора с Д. Т. Шепиловым у А. А. Жданова произошел тяжелый сердечный приступ, однако симптомов инфаркта на кардиограмме не обнаружили. Уже в середине августа врачи сняли строгий постельный режим, а на 9 сентября даже запланировали обсудить вопрос о возвращении своего пациента в Москву. Более того, тогда же по поручению Политбюро на Валдай приехал Н. А. Вознесенский[82]. Однако в ночь на 28 августа
