Двор халифов - Хью Кеннеди
Через какое-то время пытавшиеся ворваться в дом люди ушли, но вскоре вернулись с железным тараном и снова начали выбивать дверь. Тогда Зияд открыл калитку, чтобы они не разнесли весь дом; его схватили и лягушачьими прыжками (арабский вариант этого выражения — «по-страусиному») отволокли во дворец правителя, где остановился халиф. В прихожей перед комнатой с куполом, где находился халиф, задержанного встретил управляющий двором, Раби, который обругал его за то, что он доставил властям столько хлопот. Затем занавес отдернули. Комната освещалась свечами, стоявшими по углам, возле каждой свечи застыл слуга. В зыбком свете Зияд разглядел сидящего на корточках на ковре халифа — ни подушки, ни молельного коврика, чтобы устроиться поудобнее. Голова Мансура была склонена, он водил перед собой по полу железным прутом.
Раби сообщил Зияду, что халиф находится в таком состоянии весь вечер. Зияду казалось, что он стоит тут уже несколько часов, когда халиф наконец поднял голову и резко спросил: «Где Мухаммед и Ибрахим? Отвечай, сукин сын!» Потом он снова опустил голову и продолжил водить прутом. Наконец он повторил свой вопрос, добавив: «Пусть поразит меня Господь, если я не убью тебя!» Зияд, сохранив самообладание, смог ответить халифу, что это вторжение его людей спугнуло заговорщиков. «Убирайся!» — выкрикнул халиф, и Зияд исчез — без сомнения, испытав огромное облегчение, так как остался жив и не подвергся пыткам{38}.
Тогда халиф приказал, чтобы всех родственников Мухаммеда мужского пола, включая его старика-отца, арестовали и вывезли в Ирак. Схваченных собрали в мечети правителя, туда вызвали кузнеца и приказали ему изготовить для всех ножные кандалы. Длинный путь через пустыню пленники преодолели в носилках с цепями на шее и на ногах. Некоторых били, и всех без исключения прилюдно унижали{39}. Когда их поместили в тюрьму, мать Мухаммеда, Хинд, решила навестить мужа (женщин никогда не арестовывали и, похоже, оставляли им свободу передвижения), чтобы привезти послание от сына с сообщением, что он готов сдаться, чтобы старика освободили — но отец настойчиво посоветовал сыну продолжать прятаться и вести работу по сбору сторонников{40}.
Первичный план братьев заключался в том, что они одновременно поднимут восстания в Медане и в Басре, раздробив силы Аббасида. Но гонения на семью и постоянная угроза ареста заставили Мухаммеда проявить преждевременную активность. В ночь на 23 сентября 762 года он повел сторонников на штурм мечети Пророка в Медине. Одев желтый халат и желтую калан-суву (высокую круглую шапку), он объявил себя халифом и призвал последователей никого не убивать. Дворец правителя, соединенный с мечетью, был заперт, но повстанцы подожгли дверь со стороны мечети, а кто-то положил свой щит, так что люди смогли перейти через горящие угли. Слуги правителя удрали, а его самого заметили за деревянной решеткой в окне верхнего этажа. Ею привели вниз и посадили под арест{41}. Никто не был убит{42}.
Вскоре Медина оказалась в руках восставших. Новость быстро дошла до халифа. Человек из Медины проскакал тысячу с лишним километров до Куфы, где находился Мансур, за девять дней. Прибыв туда ночью, он громко потребовал, чтобы его впустили. Раби, управляющий, запротестовал из-за того, что слишком поздно, но человек настаивал, и закончилось все тем, что он рассказал халифу о восстании Чистой Души и о тех, кто был с ним. Его щедро наградили за действительно важные для халифа новости. Когда Мансур спросил мнение старого сирийского солдата, который участвовал во многих кампаниях халифа Мервана из Омейядов, тот ответил: «Слава Аллаху! Он поднял восстание там, где нет денег, нет людей, нет оружия и нет фуража. Пошли кого-нибудь из тех, кому веришь, в Вади Курра[11], чтобы перекрыть поступление провизии из Сирии, и он начнет голодать там, где находится»{43}. Мансур немедленно послал небольшую, но хорошо вооруженную армию под командованием своего кузена Исы ибн Мусы, чтобы тот пересек пустыню и отбил город.
Более реалистично настроенные люди в Медине понимали, что город не подходит для создания центра власти. Они сопротивлялись общему энтузиазму и отстранялись от мятежа{44}. Когда приблизились силы Мансура, сторонники Мухаммеда уговаривали его уехать в Египет, где он найдет продовольствие и поддержку, или уйти в пустыню и доверить свою жизнь Бану Сулейм Бедуину, у которого больше лошадей, чем у любого племени в западной Аравии. Чистая Душа воспротивился: его предок и вдохновитель, Пророк, выкопал ров для защиты Медины от врагов, и он последует его примеру{45}. Ров превратился в символ. Мухаммед выехал на место верхом, в белом подпоясанном халате, и начал копать голыми руками. Когда он нашел несколько глиняных кирпичей подлинного рва Пророка, его со- ратники сказали: «Велик Аллах! Это ров твоего деда, пророка Господа»{46}.
Эта последняя вспышка энтузиазма не выстояла против реальности войны. Когда силы Аббасидов подошли к городу, Мухаммед вышел навстречу с огромной толпой меднпцев. Когда же враги придвинулись ближе, он с характерной для него широтой души заявил своим боннам, что любой из тех, кто хочет спастись, освобождается от клятвы верности. Несколько человек ушли сразу, за ними потянулись другие, и поток стал неудержим — толпа вернулась в город и начала бросать оружие. Иса со своими людьми легко преодолел ров: сорвав двери с ближайшего дома, он перекинув их через ров и перешел его вместе с лошадьми. 6 декабря Мухаммед Чистая Душа с горстью слабо вооруженных последователей остался перед лицом вооруженных войск Аббасида. К вечеру все было кончено. Мухаммед, как говорят, отказался от всех предложений бежать и спрятаться. Один человек, утверждавший, что видел все своими глазами, рассказал, что он храбро бился мечом Пророка, точно так же, как дядя Пророка, Хамза, во времена первого рва. «Он не был ранен до тех пор, пока кто-то не выпустил в него стрелу. Я и сейчас вижу голубую сталь и красную кровь. Затем на нас понеслись лошади, и он прижался к стене… там его и настигла смерть»{47}. Говорят, когда сражение закончилось и войска Аббасида вошли в Медину, на город обрушился страшный ливень, какого никто не помнил{48}. Голову Мухаммеда отвезли Мансуру,
