Очерки истории гражданской войны и иностранной военной интервенции на Украине (1918—1920) - Николай Иванович Супруненко
Удовлетворяя требования капиталистов, гетманское «правительство» обрушилось на рабочий класс и его организации. Была ликвидирована свобода слова, печати, собраний для рабочих и крестьян. Министр путей сообщения Б. Бутенко запретил на железных дорогах деятельность профессиональных организаций. Приказом премьер-министра Ф. Лизогуба были восстановлены царские законы, каравшие рабочих тюрьмой за участие в забастовках. Министерство внутренних дел издало приказ о запрещении съездов и собраний.
Положение рабочего класса и трудящегося крестьянства резко ухудшилось и стало настолько тяжёлым, что даже меньшевистско-эсеровский Всеукраинский совет профсоюзов вынужден был признать: «В Донецком бассейне почти повсеместно отменен 8‑часовой рабочий день. Заработная плата понижена до прошлогодних размеров, повышены цены на отпускаемые продукты… Из того же Донецкого бассейна несутся жалобы о явлениях, неслыханных даже при самодержавном режиме: зарегистрированы десятки случаев порки рабочих по приговорам начальников отрядов украинских войск; на Вознесенском руднике имел место случай подвешивания рабочего на столбе, вследствие чего у него открылась скоротечная чахотка. На почве голода происходят самоубийства рабочих. Вопросы чести и жизни рабочих всецело отданы в руки местных агентов власти, набираемых в большинстве случаев из ревностных слуг царского режима»[86].
Помещики повели ожесточённое наступление против трудящегося крестьянства. Уманский союз землевладельцев в письме гетманскому «правительству» от 20 мая 1918 г. требовал, чтобы «помещики и арендаторы были немедленно возвращены в свои хозяйства, чтобы им, наконец, были возвращены их имения, усадьбы, леса, пруды, разграбленное и расхищенное имущество, хлеб и фураж, чтобы им было уплачено за всё испорченное и недостающее, а разрушенные или сожжённые постройки восстановлены и приведены в порядок»[87] Этого же требовали помещики Подолии, причём они дополнительно ещё просили о принятии мер, обязывающих местных крестьян обрабатывать помещичьи плантации сахарной свёклы.
Защита интересов помещиков находилась в центре внимания гетманского «правительства». Но вместе с тем оно заботилось и о создании благоприятных условий для роста новых кулацких хозяйств. Этим целям служил принятый 14 июня 1918 г. «Закон о праве продажи и купли земли внегородских поселений», который повторял положение гетманской грамоты о свободной купле- продаже земли, но не более 25 десятин в одни руки. В июле были созданы земельно-ликвидационные комиссии, состав которых укомплектовывался представителями помещиков и гетманского административно-судебного аппарата. Задачей этих комиссий было восстановление имущественных прав помещиков и обеспечение «контрибуции за убытки».
Используя гетманские законы, помещики хотели не только вознаградить себя за всё, что они утратили во время революции» но ещё и нажиться на этом. Они во много раз увеличивали оценку национализированного у них и переданного крестьянам имущества. Очень часто помещики отказывались принимать возвращаемое им крестьянами имущество и требовали уплаты деньгами по произвольной цене, установленной ими самими[88].
На основе гетманского закона и распоряжений губернских и уездных властей на местах усилился массовый грабёж крестьян. В сёлах хозяйничали немецко-гетманские карательные экспедиции. Прежде чем войти в село, каратели часто вели артиллерийский обстрел. В каждом селе уездный староста распускал земельный комитет, приказывал возвратить помещичье и казённое имущество, сдать оружие, вывесить на видном месте гетманскую «грамоту». После этого расстреливали революционно настроенных крестьян, на которых указывали кулаки; многих избивали, глумились над беднотой. Карательные экспедиции накладывали на непокорных крестьян огромные «контрибуции». Многочисленные акты и донесения о действиях карателей раскрывают ужасающую картину террора и издевательств, которым подвергалось трудящееся крестьянство Украины. Так, карательная экспедиция, подавлявшая революционное движение крестьян в Золотоношском уезде, «наложила и собрала денежную контрибуцию с крестьян в следующих размерах: в с. Великая Буромка — 30 тыс. руб., Малая Буромка — 15 тыс. руб., Богодуховка — 15 тыс. руб., Чернобай — 10 тыс. руб., Великие Каневцы — 987 руб. 75 коп., а всего 70 987 руб. 75 коп.»[89]. 14 июня во время возвращения имущества помещику Габриелю в селе Ташино Анатолийской волости Одесского уезда немецкий отряд вместе с местными немцами-колонистами оцепил село и подверг массовой порке крестьян, в том числе женщин и стариков. Как зафиксировано в протоколе начальника милиции 3‑го участка, после этого каратели «приказывали становиться в угол молиться богу, а затем требовали благодарности за нанесение побоев»[90].
С неимоверной жадностью оккупанты грабили народное хозяйство Украины. Так называемые заготовки промышленного сырья, хлеба и продовольствия ничем не отличались от обычного грабежа. Немецкая военщина рассматривала всё народное имущество Украины как свою добычу. 27 мая в Николаеве немецкий комендант опубликовал такое объявление: «Заводы общества Николаевских заводов и верфей („Наваль“), заводы Русского судостроительного общества („Руссуд“), отделение Балтийского судостроительного и механического завода („Балтвод“), плавучий док на Буге в 30 тыс. тонн, а также все принадлежащие вышеназванным заводам или находящиеся на территории завода, на суше и на воде, всякого рода суда, понтоны, лодки, землечерпалки, буйки и т. п. с 5 мая 1918 г. перешли во временное владение германских военных властей и находятся под военной охраной»[91].
Грабёж оккупантов, спекулятивные аферы капиталистов, возвратившихся на предприятия, гибельно отражались на народном хозяйстве Украины. Быстро приходила в упадок угольная промышленность. Добыча угля за девять месяцев 1918 г. составила лишь 341 млн пуд., что на 715 млн пуд. меньше соответствующего периода 1917 г.; в октябре 1918 г. добыча угля упала до 27 млн пуд. Резко сократилось число рабочих в угольной промышленности. Если в марте их было 215 тыс., то в октябре — лишь 78 тыс.[92] Заработная плата рабочих в большинстве случаев записывалась в расчётные книжки, а на руки деньги почти не выдавались. Ещё более тяжёлым было положение в Криворожском железнорудном районе. Все рудники прекратили работу, большинство из них было залито водой. Из 25 тыс. рабочих, ранее занятых на рудниках, осталось всего 2—2,5 тыс.
Из-за недостатка угля и сырья прекращали работу металлургические заводы. Летом 1918 г. из 63 доменных печей на Украине работало только 4[93]. Быстро росла безработица. В июне 1918 г. число безработных, по значительно преуменьшенным данным, достигло 200 тыс. человек. Предполагалось, что в ближайшие месяцы число безработных достигнет 500 тыс.[94] В результате систематического недоедания чрезвычайно быстро росло количество инфекционных заболеваний, вызывавших огромную смертность среди трудящихся.
Оккупанты хищнически разрушали производительные силы сельского хозяйства Украины. Не считаясь ни с чем, они отбирали у крестьян тягловую силу — лошадей и рабочий скот — и вывозили в Германию
