История магии и оккультизма - Зелигманн Курт
Как только завершится ритуал размыкания уст, Ани отправится в опасное и нелегкое путешествие по загробному миру. Он встретит на пути множество злых духов, но могущественные слова отгонят их прочь. В своем путеводителе, «Книге Мертвых», Ани найдет ответы на вопросы, которые зададут ему в подземном царстве. Достигнув реки, где ожидает его старик-перевозчик, Ани скажет ему так:
«О страж таинственной ладьи, я тороплюсь, я тороплюсь, я тороплюсь. Я иду к моему отцу Осирису».
Тогда к нему обратится корпус ладьи: «Назови мое имя».
«Тьма — твое имя», — ответит Ани.
Затем раздастся голос мачты: «Назови мое имя».
«Тот, кто ведет великую богиню по предназначенному ей пути, — твое имя».
Затем парус велит: «Назови мое имя».
«Нут, богиня небес, — твое имя», — скажет Ани, и если все эти ответы он произнесет правильным тоном, они будут приняты. Ладья, по-видимому, символизирует вселенную. Корпус ладьи — Кеб, бог темной земли, вмещающей пещеры подземного мира. Мачта — это Шу, бог воздуха, который поддерживает на вытянутых руках, как на реях, изогнутое дугой тело Нут, богини небес, которую символизирует парус.
Как только писец выйдет из ладьи, его снова окликнут:
«Кто ты такой?»
Несколько голосов спросят его:
«Как тебя зовут?»
«Я — тот кто живет под цветами; обитатель его оливкового древа — мое имя».
«Проходи», — скажут боги, и Ани достигнет города «к северу от оливкового древа».
Затем последуют новые вопросы и прозвучат новые ответы на тайном языке сокровенной мудрости. Только владеющий этой мудростью сможет свободно миновать двадцать один столп, пройти через пятнадцать ворот и семь залов, ведущих в палату суда.
«И что же ты видел там?» — спросят Ани о городе, который он миновал.
«Ногу и бедро», — раздастся загадочный ответ.
«Что ты дал им в уплату?»
«Да будет мне дано узреть ликование в землях Фенху».
«А что дали тебе они?»
«Пламя огня и хрустальную скрижаль».
«Что же ты сделал с ними?»
«Я закопал их у борозды Манаат как дары для ночи».
«Что нашел ты затем у борозды Манаат?»
«Кремневый скипетр, имя которого — податель слов».
«Что же сделал ты с пламенем и хрустальной скрижалью, после того как закопал их?»
«Я произнес над ними слова в борозде, я погасил огонь, я разбил скрижаль, я устроил пруд, наполнив его водой».
«Проходи, — скажут усопшему, — и войди в двери зала двух Маат [зал суда], ибо ты знаешь нас».
Но на этом испытания не оканчиваются, ибо нужно будет еще назвать имена дверных засовов, петель, порога и пазов. Ани узнает их из «Книги Мертвых» и назовет. И тогда наконец двери распахнутся, и писец вступит в зал суда и предстанет перед Осирисом.
4. Сила слова
Все, что человек называется своей собственностью, магическим образом становится частью его самого. Обрезки его волос и ногтей не утрачивают связи с ним; предметы, к которым он прикасался, хранят частицу его личности; и имя его — такая же часть его, как любой орган тела. Более того, он может быть связан даже с предметами, к которым никогда не прикасался: так, изображение человека соединено с ним самим прочнейшими узами. Магическая сила, заключенная в человеке, входит в его портрет или скульптурное изображение. Люди из первобытных племен нередко возражают против того, чтобы их фотографировали: они опасаются, что частица их души может попасть в руки незнакомца.
Дж. Фрэзер так описывает принципы, на которых основаны эти магические поверья: «Первый из них гласит: подобное производит подобное или следствие похоже на свою причину. Согласно второму принципу, вещи, которые раз пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта». Опираясь на первый из этих принципов, который Фрэзер называет «законом подобия», маг имитирует желаемый результат с целью добиться его в реальности. С помощью же второго принципа, «закона соприкосновения», маг оказывает на предмет, принадлежавший какому-либо человеку, такое же воздействие, какое должен будет испытать сам этот человек.
Нанося повреждения портрету своей жертвы, маг заставляет страдать изображенного на портрете человека, как бы далеко тот ни находился. Если же маг снабдит изображение прядью волос жертвы или, скажем, посохом, который принадлежал ей, то сила магического воздействия возрастет, поскольку два основных принципа — подобия и соприкосновения — объединятся. Еще мощнее будет воздействие, если маг назовет свою жертву по имени. Имя — единственная часть человека, с которой может работать маг при условии, что жертва его находится далеко и в распоряжении чародея нет никаких принадлежавших ей предметов. Вот почему имя — ценнейшее достояние, которое следует ревностно оберегать. В магическую силу имени верили и до сих пор верят очень многие люди. Но особенно сильна эта вера была среди древних египтян. Каждому из них при рождении давалось два имени: истинное (великое) и благое (малое). Общеизвестным становилось только малое имя, великое же принадлежало Ка человека и заключало в себе всю его магическую силу. Злые духи и боги могли сколько угодно обращать свой гнев против малого имени: человеку это ничуть не вредило.
Учитывая эти поверья, не удивительно, что египетские жрецы стремились раскрыть истинные имена богов и тем самым обрести сверхъестественную власть. Стоило произнести истинное имя божества — и вся его сила оказывалась в распоряжении заклинателя. «Если это имя произнести на берегу реки, поток пересохнет. А если произнести его в полях, вспыхнут искры. Если на мага, ведающего истинное имя бога, нападет крокодил, властью этого имени земля обрушится в воду; юг станет севером, и земля перевернется».
В египетских магических заклинаниях сверхъестественной силой обладало не только имя, но и каждое произнесенное слово. Ничто не могло появиться на свет прежде, чем будет произнесено его имя. Лишь после того, как идея вещи будет «спроецирована» на внешний мир, вещь обретет реальное существование. «Слово, — сообщает нам иероглифическая надпись, — творит все вещи: все, что мы любим и ненавидим, всю совокупность бытия. Ничто не существует до тех пор, пока оно не названо отчетливым голосом». Для полноты эффекта слово должно произноситься правильно. При чтении заклинаний необходимо соблюдать верную интонацию, тайный ритм, которому научил мудрецов Тот, бог магии и изобретатель речи. Успех магической операции определялся тем, насколько точно произнесена формула. Ритмам и мелодиям заклинаний египетских магов обучали в особой школе — «доме жизни», где ученики осваивали все магические искусства. В ходе столетий примитивные верования преобразовались в сложнейшие методики. Чтобы магия срабатывала эффективно, требовалось все больше и больше знаний.
Прежде чем приступить к магическому обряду, нужно было провести длительную подготовительную работу. В течение девяти дней маг совершал ритуальное очищение. Затем он умащал тело благовониями и омывал рот натром. Он обязательно должен был облачиться в чистую одежду — белую и совершенно новую, которую предварительно следовало окурить благовониями. Затем маг рисовал себе на языке зеленой тушью перо — символ истины. И, наконец, он чертил на земле магический круг краской цвет которой должен был соответствовать божеству того часа, в который проводился ритуал. И лишь затем можно было приступать к заклинаниям.
Чтобы обезвредить врага, маг обмазывал себе ступни глиной, помещал между ними отрубленную голову осла и натирал себе рот и кисть руки кровью этого осла. Затем он поворачивался лицом к солнцу и, вытянув одну руку перед собой, а другую отведя назад, обращался к Сету-Тифону, владыке зла, произнося с соблюдением магического ритма следующую формулу: «О ужасный, незримый, всемогущий, бог богов, убийца и разрушитель…». Во многих церемониях магу полагалось издавать странные нечленораздельные звуки и произносить слова, неизвестные в египетском языке. Нередко заклинатель призывал богов с помощью имен, которые либо имели семитское происхождение, либо и вовсе представляли собой причудливые плоды фантазии. Поскольку слово было наделено магической силой, отступать от его предписанного произношения запрещалось. Тайные слова магического языка передавались из поколения в поколение, и давно уже почти никто не знал, каким именно богам соответствуют эти диковинные звукосочетания. Заклинание, дошедшее до нас от эпохи Рамсеса II (1292 — 1225 гг. до н. э.), содержало совершенно непонятные слова:
