Петер Фрейхен - Зверобои залива Мелвилла
Мы поняли, что Гогол хочет, чтобы Семеде что-то сказал мне. Но тот не послушался своего хозяина. Он возразил ему на их языке и, казалось, что он вовсе не хочет подчиняться тому, кто владеет кораблем и всеми богатствами. Они говорили очень быстро, все громче и громче. Никто из них не хотел отдавать куклу, хотя маленькая Аируна и ждала этого. Гогол вцепился в игрушку, но и Семеде тоже не выпускал ее из рук.
Немного погодя Семеде спросил у меня, откуда эта игрушка. Я сказал, что это совершенно бесполезный хлам, который я вырезал для своей дочери, чтобы она могла играть с ним; камень не имеет никакой цены, добавил я. Семеде не понял, что я хотел выразить этими словами. И он, и его спутник, тот, который думал за всех, вели себя так, словно совсем лишились рассудка или превратились в маленьких детей. Мы пытались указать им обоим, что такое поведение недостойно мужчин, но они продолжали разглядывать куклу моей дочери. Им очень хотелось узнать о ней побольше; особенно их интересовало место, где можно найти желтый камень.
* * *
Я еще раз попытался сказать, что играть с камешками и куклами ниже достоинства взрослого мужчины — ведь им уже говорили, что эти камни не имеют никакой ценности, хотя на них и приятно смотреть. С давних пор людям известно, что они не теряют цвета под водой. В маленьких ручейках, где камни лежат на дне, они временами сверкают, как солнце или огонь. И именно поэтому камень назвали водяным пламенем! Все это, конечно, рассказали Семеде; а он перевел Гоголу, который тотчас же снова стал просить: "Проведите нас туда, где можно найти водяной пламень!"
Им объяснили, что желтый камень можно отыскать только у большого ледника на берегу залива. Камень мелькает среди других камней и глины, когда лед движется к морю, чтобы "утолить свою жажду соли", оттесняя все в сторону. Водяной пламень можно найти только летом, когда тают льды и течет вода.
Но выяснилось, что убедить их невозможно, они настаивали, чтобы их сейчас же повели на это место. Делались все новые и новые попытки объяснить, что их интерес к негодному камню просто смехотворен. Камешки хорошая забава для маленьких детей: они играют с ними; но зачем они взрослым?! Я даже рассказал гостям о моем отце, которому однажды пришло в голову, что эти желтые камни, поскольку их легко заточить, можно, пожалуй, использовать как гарпунный наконечник; один такой наконечник он и сделал. Однако в первый же раз, как только его применили против моржа, отец понял свою оплошность. В тот миг, когда блестящий камешек ударился о крепкую моржовую кожу, он затупился; морж почти не почувствовал удара. После этого красивый желтый наконечник пришлось выбросить в море. Позже никто этой ошибки не повторил. Другого применения у желтого камня нет.
Женщины нашей страны не пренебрегают различными безделушками, чтобы приукрасить себя. Они-то и начали носить ожерелья из водяного пламени; но затем и женщины выбросили камешки, отдавая предпочтение бусинам, сделанным из зубов моржа. Дети не разбираются в ценностях, поэтому они играют куклами и небольшими фигурками медведей и собак, которых вырезают для них отцы. Когда дети подрастают и у них появляются в голове мысли, они выбрасывают фигурки и начинают заниматься полезным делом. В играх, конечно, ничего плохого нет, если только человек не вздумает остаться ребенком на веки вечные и не станет играть в куклы до самой смерти. Последнее я сказал, чтобы задеть белых и по возможности образумить их.
Но все слова были напрасны. Гогол и Семеде захотели собрать все игрушки, сделанные из желтого камня. Они велели ничего не оставлять — им нужен каждый кусочек. Правда, появились некоторые признаки того, что эти двое и сами стесняются своей детской прихоти: они попросили, чтобы мы ничего не рассказывали другим белым с корабля. Пусть никто не знает о водяном пламени, да и слово "золото", которым они назвали камень, произносить не следует.
Гогол и Семеде совершенно не обладали терпением и не стали есть замечательное мясо, поданное мною; более того, они начисто забыли, что находятся среди мужчин, и начали подробно расспрашивать каждого в отдельности, нет ли у него в доме подобных кукол. Эрe рассказал им, сохраняя презрительную улыбку на лице, что когда-то его дети были маленькими, без соображения, и вот тогда он вырезал для них фигурки из мягкого камня, поскольку никак не успевал делать игрушки из твердых зубов моржа — такое множество детей у него было. Сейчас все игрушки, естественно, валяются на свалке возле дома. Там их и можно отыскать. Когда же Гогол объявил, что готов перерыть свалку, чтобы подобрать любую игрушку, лишь бы она блестела, все прониклись к нему состраданием.
Торнге никогда не считался великим охотником, и сейчас он решил использовать представившийся случай для укрепления своего авторитета; он объявил, что в его доме имеются подобные игрушки, дети до сих пор играют ими. Он мог бы все отдать Гоголу, но не стал бы возражать, если бы ему взамен дали немного дерева, в нем он очень нуждается. И вот случилось нечто необычное — Семеде стал говорить, не спросившись своего хозяина. Он сказал, что все мы получим много дерева и, возможно, даже ножи, если соберем для Семеде все то "золото", которое нам удастся обнаружить. Мы можем не стесняться и приносить ему даже маленькие кусочки золота, он объявил, что примет все. Еще раньше я говорил ему, что камни эти обычно не бывают больше мужского пальца, а иногда и величиной с зуб, но он хотел получить все, даже такие камешки, из которых ничего невозможно сделать, поскольку их нельзя удержать в руке при обработке.
Прошло довольно много времени и Аируна стала требовать, чтобы ей возвратили куклу: она хотела бы поиграть; но Гогол поначалу отказался отдать ей игрушку. Было очень удивительно узнать, что белые, очевидно, никогда не выходят из возраста, когда играют в куклы, но я решил, что моя маленькая Аируна должна получить обратно свою игрушку, которая была величиной с ее ручку. Именно поэтому я наклонился, чтобы взять ее из рук Гогола. Однако он вцепился в нее крепко: как видно, успел к ней привязаться. Хотя я и рассердился, но, когда вырвал куклу из его рук, я засмеялся. В его пальцах не было никакой силы.
Но как только Аируна опять начала играть со своей куклой, Гогол вырвал игрушку из ее рук. Произошло нечто совершенно непостижимое.
Старый Эрe сообщил мне шепотом, что Семеде, когда остальные разговаривали, засунул себе в карман две небольшие фигурки. Аируна не могла понять, почему пришельцы отбирают у нее игрушки, и опять заплакала. И вышло так, что я разозлился. Семеде я сказал, что никогда еще люди не видели, как взрослые играют детскими куклами. Я сказал, что нельзя отбирать у моей дочери вещи, принадлежащие ей, если она не хочет их отдавать. Она, правда, еще ребенок, но у меня нет других детей, и я не позволю, чтобы у нее забрали двух собачек и куклу.
Когда Семеде вынул из кармана спрятанные вещи, оказалось, что Гогол устыдился поступка своего провожатого. Он громко выговаривал ему, но Семеде отвечал дерзко, и мы думали, что они уже готовы нарушить мир в доме и вцепиться друг в друга. Таким образом, мы обнаружили, что желтый камень имеет власть над кавдлунаками и способен рассорить их.
Но через некоторое время они вдруг освободились из-под власти камня. Они спокойно объявили, что дети, которые пожелают отдать им свои золотые игрушки, получат взамен сахар, чай и, возможно, печенье. Мужчин они просили поискать поломанные фигурки и даже небольшие кусочки водяного пламени. Однако всех предупредили, чтобы никто не вздумал приносить камешки на корабль или же показывать их другим членам команды. Гогол и Семеде будут сами за ними приходить и приносить свои подарки. Мы улыбнулись, так как нам стало понятно, что эти двое не желают, чтобы другие с корабля знали об их пристрастии к игрушкам: это дало бы повод для насмешек.
Вскоре в доме раздались громкий смех и радостные возгласы. Мужчины отправили своих детей за куклами из желтого камня. Все же я, Маярк и некоторые другие из старших считали, что детям надо оставить те игрушки, которые они пожелают, но большинство отцов высказалось за то, чтобы отдать белым все. Это были те, кого разбирало любопытство, что им дадут взамен. Лица у Гогола и Семеде расплылись в сияющей улыбке, когда собачки, медвежата и куклы легли перед ними в кучку на полу. Но их совершенно не трогали игрушки из моржовых зубов, хотя они и были больше. Детям они обещали богатые подарки, и Гогол отправился на судно за деревянным ящиком с чаем, сахаром и печеньем. Нам объявили, что Семеде останется в моем доме, охранять камни и следить за тем, чтобы кто-нибудь из детей не передумал и не забрал свои игрушки обратно. Такие слова было неприятно слышать, поскольку можно подумать, что кто-то в состоянии отобрать свой подарок.
Однако, как потом оказалось, Гоголу тоже следовало бы кого-нибудь оставить, чтобы следить за Семеде. Когда он вернулся со своими подарками, между ними опять разгорелся спор. Дело в том, что Семеде решил подшутить над напарником и спрятал несколько фигурок в голенище своих камиков. Но тут выяснилось, что Гогол легко считает предметы, даже если их много. И перед тем как уйти, он пересчитал все фигурки; а теперь, обнаружив пропажу, потребовал их возвращения. Никогда раньше мы не видели, что белые могут быть такими злыми. Они кричали друг на друга, но Гогол все же знал больше умных слов, так как Семеде, очевидно, застеснялся и вынул фигурки, которые он спрятал, чтобы подшутить. После этого они опять стали друзьями.
