Альфред Бёрн - Битва при Азенкуре. История Столетней войны с 1369 по 1453 год
В лагере противника дела обстояли совершенно по-другому. С одной стороны, представители французской знати возбужденно спорили о том, кто из них должен пленить английского короля. Полидор Вергилий утверждает, что они приготовили даже телегу, по-особенному выкрашенную, на которой намеревались провезти короля по улицам Парижа. Другое отличие в положении противостоящих станов заключалось в том, что во французском военном лагере господствовали шум и суматоха, почти хаос. Крики знатных особ, конюхов и слуг доносились даже до расположения английских войск, отстоявших более чем на полмили. Всю ночь непрерывно шел дождь, и дворяне с криками и руганью посылали своих слуг на поиски повсюду соломы, чтобы выстелить ею пропитанную влагой рыхлую землю (недавно засеянную озимой пшеницей) для ночного отдыха. С одной стороны, в отдельных, отборных частях армии поддерживалась строгая дисциплина, с другой – армия представляла собой огромную, беспорядочную, разрозненную орду наспех сформированных отрядов, собранных со всех уголков Франции и даже за ее пределами, лишенную одного главнокомандующего с непререкаемым авторитетом, к приказам которого в ходе битвы солдаты относились бы с почтением и доверием. Действительно, трудно было найти большее различие между двумя средневековыми армиями, разве что в оружии и доспехах англичане и французы не особенно отличались друг от друга.
Английский король остановился в деревне Мезонсель, но вряд ли он долго спал в ту ночь. Должно быть, он пребывал в состоянии чрезвычайного возбуждения. Трудно представить, какие чувства обуревали его. До недавнего времени Генрих желал битвы с французами и, по общему мнению, его желание было искренним. Но вид огромной французской армии, явившейся перед ним в полдень, несомненно, избавил его от подобного желания. Тем не менее, если у него и были дурные предчувствия, то он их тщательно скрывал. Речь идет о вполне реальной истории, которая отнюдь не является плодом воображения Шекспира, в случае, когда неизбежность битвы стала очевидной и сэр Хангерфорд восклицает: «Хотелось бы, чтобы у нас было еще 10 000 хороших английских лучников, которые были бы рады находиться здесь вместе с нами сегодня».
На это король отвечает: «Ты говоришь глупость! Клянусь Господом Богом, на милость которого уповаю, я не пожелал бы иметь ни одного лишнего воина, если бы даже и мог. Эти люди – Божьи воины. Господь доверил их мне сегодня, и Он в состоянии смирить гордость этих французов, столь хвастающих своей численностью и мощью».
Но каковы бы ни были тайные помыслы короля, в эти ночные часы он занимался более важными делами. Монарх, что бы он ни говорил, готовился заключить сделку, позволившую бы английской армии дойти до Кале без сражения. С этой целью между командованием обеих армий велись переговоры, так же как они происходили в ночь перед битвой при Пуатье. В качестве цены за беспрепятственный проход англичан король был готов заплатить возвращением Арфлера его прежним владельцам. Однако французы, уверенные в превосходстве своих сил, не согласились на это и потребовали цены, заплатить которую не позволяла гордость Генриха. Таким образом, переговоры завершились ничем и сражение на следующий день стало неотвратимым.
На заре 25 октября 1415 года, в праздник Св. Криспена и Криспиниана, двух сапожников-мучеников из Суасона, дождь прекратился. Две усталые армии поднялись и стали строиться в боевые порядки под командованием своих военачальников. Король Англии, отстояв мессу, надел поверх доспехов мантию, с яркими геральдическими леопардами и герольдической лилией французского королевского дома, свой шлем, который охватывала золотая корона, усеянная бриллиантами, сапфирами и рубинами. Затем он оседлал серого коня, сняв по какой-то причине шпоры, и поскакал вдоль линии войск, делая частые остановки, приветствуя воинов и принимая ответные их приветствия.
После этого король занял место во главе центра войск, герцог Йорк взял под свое командование правый фланг, а лорд Кемойз – левый. Французы между тем еще не приготовились к битве. Последовала долгая и, несомненно, мучительная пауза, которая дает нам возможность описать поле боя.
Это легко сделать, поскольку поле было удивительно симметричным. Если противники действительно искали поле боя, которое не давало бы преимуществ ни одной из сторон, то они, несомненно, нашли его в Азенкуре. Как видно из моей карты-схемы, поле представляло собой прямоугольник, две стороны которого составляли края лесов, окружавших деревни Азенкур и Трамкур[16]. Ширина открытого пространства в сужающейся части прямоугольника составляла 940 ярдов. Обе армии выстроились в линии на расстоянии более тысячи ярдов друг от друга. Пространство между двумя армиями чуть заметно шло под уклон, тогда как его протяженные стороны резко обрывались вниз, что для меня явилось сюрпризом, поскольку ни одно из исторических свидетельств не упоминает об этом факте. Благодаря легкому уклону обе армии отчетливо видели друг друга. Каждая из армий занимала свое место на открытом пространстве, вновь засеянном пшеницей поле, и, поскольку поле на стороне французов расширялось, их боевая линия была несколько протяженнее, чем английская, примерно 1200 ярдов к 950. Но французы, будучи в несколько раз многочисленнее, имели более широкую линию. Тяжеловооруженные английские воины стояли по четверо на ярд, лучники – примерно по семи на ярд. Число войск было столь небольшим, что английский король не мог позволить себе сформировать резерв, не считая милицейских формирований, охранявших в лагере обоз. В этом таился большой риск, но крайняя нужда требует крайних средств.
Существует большой разброс мнений относительно организации боевого строя английской армии, но я вижу его таким. Он состоял из трех основных частей, каждая из которых имела в центре тяжеловооруженных воинов, а по флангам лучников. Кроме того, имелось мощное формирование, – назовем его формированием «армейских лучников», – которое не прикреплялось ни к какой основной части, но строилось двумя колоннами на каждом фланге. Лучники центра боевой линии взаимодействовали, стало быть, с лучниками колонн, располагавшихся на флангах. Таким образом, при взгляде с фронта на дистанции, с которой французы и могли видеть его (и это существенно в моей аргументации), английская армия выглядела так. В ее центре находились тяжеловооруженные воины, разделенные двумя небольшими отрядами лучников, в то время как основные силы лучников располагались на флангах. Полагаю, что численность армейских лучников составляла около 3100 человек, тогда как лучников при основных частях сил – 1850 человек. Наибольшие формирования лучников, при взгляде с фронта, находились на флангах, приблизительно по 1900 человек. Простой подсчет показывает, что такое формирование должно было заполнить расстояние в 940 ярдов между лесами.
Французская армия, в отличие от английской, состояла в основном из тяжеловооруженных воинов. Они выстроились в три линии в пешем порядке, за исключением последней линии. На флангах размещались два кавалерийских отряда, численностью по 600 всадников каждый. Они предназначались для кавалерийской атаки на английских лучников, которые были сосредоточены на флангах. Французская армия фактически представляла собой недисциплинированный сброд, когда я говорю о ее боевых линиях, то имею в виду только теоретическое построение. На практике наблюдалось много толчеи, тесноты и смешения тяжеловооруженных воинов с лучниками, в то время как артиллерия была выведена из участия в битве. Сомнительно, чтобы французские пушки выпустили больше чем несколько ядер. Для упрощения карта-схема изображает лишь две боевые линии.
* * *Итак, две армии выстроились на заре 25 октября 1415 года и в следующие четыре часа стояли неподвижно, глядя друг на друга и ожидая атаки противника. Но сражение не может состояться, если ни одна из сторон не предпринимает атакующих действий, и в 11.00 утра король Англии решил взять инициативу на себя. «Стяг к наступлению» воспринимался как знакомый приказ, заставивший каждого воина «стать на колени, начертить на земле крест и поцеловать его» (хроника «Брут»). Боевой строй армии начал двигаться вперед.
Французы стояли, как я полагаю, в 470 ярдах к северу от дороги Азенкур – Трамкур. Английская армия упорно продвигалась вперед, пока не подошла на 170 ярдов к северу от пересечения дорог, находившегося в 50 ярдах от места, где ныне расположена рощица, а в ней скрывается самая глубокая шахта Франции. Англичане двигались медленно, часто останавливаясь, чтобы дать передохнуть тяжеловооруженным рыцарям. На максимальной дистанции сохранения убойной силы стрелы их боевой строй остановился, лучники воткнули перед первой боевой линией заостренные шесты, создав своеобразный частокол, и начали стрелять.
