Андрей Иванов - Рожденная контрреволюцией. Борьба с агентами врага
Отношение к данной силовой структуре со стороны членов РСДРП(б) было весьма негативным. Доминирующая точка зрения по этому вопросу была озвучена большевиком Т. Д. Аверченко, назвавшим контрразведывательную деятельность «грязным делом»[192]. Однако необходимость ведения непрерывной борьбы с разведслужбами Германии, Финляндии и стран Антанты на Севере привела к сохранению на территории Архангельской губернии дореволюционных органов военного контроля. В дальнейшем этот шаг ускорил процесс превращения Русского Севера в один из очагов Белого движения, по большей части спровоцированный иностранной военной интервенцией, официальной датой начала которой принято считать 6 марта 1918 года.
Основными целями военного вмешательства иностранных держав в данном регионе были определены восстановление Восточного фронта, разрушенного большевиками, и охрана складов экспортного военного снаряжения в Мурманске и Архангельске от немцев и финнов. Борьба с большевизмом была для союзников задачей второстепенной и являлась причиной интервенции лишь опосредованно[193].
В любом случае, реализация этих планов силами одних только союзников была трудноосуществима, поэтому они избрали путь взаимодействия с местными административными органами для обеспечения безопасности региона. Ведущим из них весной 1918 года был Мурманский краевой Совет рабочих и солдатских депутатов во главе с А. М. Юрьевым. Это учреждение было заинтересовано в ликвидации оппозиции своей власти со стороны рабочего движения[194], поэтому его руководители, со своей стороны, старались заручиться поддержкой союзников. Благодаря этому, взаимоотношения русских и иностранных властей на Мурмане в первые месяцы интервенции носили характер взаимовыгодного сотрудничества.
Одной из немаловажных составляющих этого сотрудничества стало взаимодействие русских и иностранных контрразведывательных органов. Инициаторами подобной интеграции были вовсе не интервенты, а местные контрразведчики. Первым эту идею озвучил начальник Военно-контрольного пункта при штабе Кольского оборонительного района, считавший, что «при изменении положения Мурманского края развитие контрразведывательной службы абсолютно необходимо»[195].
Следует признать, что эта мера поддерживалась сотрудниками контрразведки, так как вселяла надежду на улучшение финансирования их деятельности. Ведь в январе и феврале 1918 года работники пункта не получали жалованья[196] и испытывали постоянное давление со стороны членов местных военно-демократических организаций, стремившихся то ликвидировать контрразведку, то выселить ее сотрудников из занимаемых помещений[197].
В итоге на основе контрразведывательного пункта было создано Военно-регистрационное бюро (ВРБ) Мурманского края, в состав которого приняли ряд новых сотрудников: с английской стороны — лейтенанта Кольдера, а с французской — лейтенанта Шарпантье[198]. Помимо базовых функций борьбы со шпионажем и диверсиями на новую организацию была также возложена регистрация всего населения края с целью выявления «нежелательного элемента»[199].
Контрразведывательная деятельность этого органа была направлена большей частью на противодействие финской разведке. К примеру, весной 1918 года в районе Печенги по обвинению в шпионаже были задержаны 11 финнов, которых под арестом отправили в Мурманск[200]. В то же время пресекались и попытки союзнических агентов вести разведывательную деятельность на территории края без согласия Совдепа. В частности, официальная нота Мурманского Совета рабочих и солдатских депутатов обязывала британского адмирала Т. У. Кемпа «принять меры к недопущению фотографирования, зарисовки и т. п.» военных объектов края[201].
* * *Данная оперативная работа Военно-регистрационного бюро встречала полную поддержку со стороны Совдепа[202], взявшего курс на разрыв с центральным Советским правительством. А. М. Юрьев считал невозможным защитить подконтрольный ему регион и обеспечить его всем необходимым без иностранной помощи, несмотря на официальные протесты и распоряжения Совета народных комиссаров.
В связи с этим, вновь остро вставал вопрос о финансировании органов военно-морской контрразведки, официально состоявших на довольствии Морского Генерального штаба РСФСР[203]. В результате в начале апреля 1918 года Военно-регистрационное бюро было в одностороннем порядке передано под юрисдикцию краевого Совета[204].
Этот шаг был закономерным продолжением сепаратистской политики мурманских властей, стремившихся выйти из подчинения большевистского Петрограда. Как следствие контрразведчики старались свести контакты со столицей к минимуму, но при этом тесно взаимодействовали с архангельскими коллегами. Правда, инициаторами этого взаимодействия выступали архангельские борцы со шпионажем, привыкшие считать работников Мурманского ВКП своими подчиненными, что наложило отпечаток на характер переписки между данными органами. Фактически она сводилась либо к отдаче распоряжений, выполнение которых в новых условиях было необязательно, либо к простому обмену информацией.
К примеру, начальник Архангельского Военно-морского контроля М. К. Рындин уведомлял сотрудников Военно-регистрационного бюро, что на контролируемую ими территорию были посланы иностранные диверсанты для «порчи военных судов»[205]. А комиссар Беломорского военного округа А. И. Геккер даже требовал от мурманских контрразведчиков воспрепятствовать проникновению на Север немецких агентов, направленных в этот регион с целью помешать формированию Красной Армии[206].
Схожие сообщения поступали к работникам ВРБ и от их британских коллег. По данным союзников, немецкие разведслужбы завербовали шестерых китайцев, нанятых для участия в строительстве Мурманской железной дороги, дав им задание ликвидировать нескольких русских и иностранных официальных лиц[207]. Благодаря своевременному получению этой информации вражеские агенты были оперативно обезврежены, что свидетельствует о создании на Мурмане единого информационного пространства в области борьбы со шпионажем.
В то же время начало антисоветского этапа интервенции летом 1918 года, отчасти спровоцированного обострением отношений краевого Совдепа с центральными властями РСФСР[208], повлекло за собой изменение функций и союзной контрразведки. Ее сотрудники стали уделять все большее внимание перехвату телеграмм, направляемых в Мурманск из Петрограда[209], с целью нарушить связь местных сторонников советской власти с центральным правительством большевиков. Союзники все больше расширяли свое вмешательство во внутренние дела края, начав подготовку антисоветского этапа интервенции.
* * *Однако, несмотря на общность задач, взаимоотношения сотрудников Военно-регистрационной службы с британскими и американскими коллегами складывались весьма непросто. Одним из главных противоречий между ними была проблема распределения обязанностей и полномочий. Несмотря на то что по соглашению лидеров Совдепа с союзниками «условия въезда и выезда в Мурманский край определяются Мурманским краевым Советом»[210], данную функцию самовольно взяли на себя сотрудники спецслужб Великобритании[211]. Этот факт вызывал недовольство русских контрразведчиков, однако зависимость Мурмана от иностранной военной и финансовой поддержки вынуждала их примиряться с таким положением дел.
Союзники все больше расширяли свое вмешательство во внутренние дела края. Летом 1918 года в Мурманском крае находилось уже 13 000 иностранных солдат[212], и начался набор добровольцев в Славяно-британский легион, где русские солдаты служили под командованием английских офицеров. Эти мероприятия интервентов вызывали протест со стороны моряков крейсера «Аскольд» и других военных кораблей, базировавшихся в Кольском заливе. Они открыто выражали недовольство деятельностью А. М. Юрьева, но, не обладая реальной властью, не могли повлиять на политику Совдепа. В итоге было принято решение физически устранить ряд неугодных морякам краевых руководителей[213].
В начале июля 1918 года было совершено неудачное покушение на начальника штаба Кольского укрепленного района Г. М. Веселаго, что повлекло за собой арест большинства оппозиционеров из числа «аскольдовцев». Впоследствии некоторые сторонники установления Советской власти на Мурмане совсем иначе описывали этот эпизод истории края: «Набившая руку на диверсиях и провокациях английская контрразведка […] инсценировала покушение на капитана 2-го ранга Веселаго. Это и послужило предлогом к развертыванию широчайшей волны белого террора»[214].
