Константин Гордиенко - Чужую ниву жала (Буймир - 1)
Не каждый, известно, сможет вызвать хотя бы на разговор дивчину, не говоря уже о том, чтобы развеселить ее, если девушка закусила губы, никак не оторвется от полотна.
После долгого раздумья Яков, взглянув в окно, проговорил:
- Завтра будет снег...
- Может, и будет, - нехотя отвечала девушка.
На этом разговор оборвался, снова наступила нудная тишина. Что было Якову делать? Он не нашелся, что сказать, а дивчина, должно быть нарочно, не начинает сама разговора, проверяет его, что ли?
Несмелым Яков, правда, никогда не был, однако бывают случаи в жизни, когда человек дуреет, голова словно набита паклей и язык еле ворочается. Наконец Яков таки надумал.
- А теперь ваша собака меня не кусает, - с облегчением сказал он.
На этот раз - удивительная вещь! - девушка ничего не ответила, наверное, не нашлась что сказать, застенчивая какая-то.
Орине стало не по себе, и она ни с того ни с сего дала Якову в руки полотнище. Яков как взял это вышивание, как начал рассматривать, начал любоваться - не зная, что с ним делать, - лучше бы ему сквозь землю провалиться.
Потом он принялся то напяливать, то снимать свою сивую, островерхую косматую шапку (чудесные шапки шьют в Зинькове!), посматривал в окно, ерзал на лавке... Неожиданная мысль пришла ему в голову, и он спросил:
- А ваш кабан не привередлив?
На этот раз девушка не смолчала:
- Яков, а не пора ли тебе домой?
- И в самом деле. - Яков напялил шапку, подался из хаты и, выйдя за порог, будто на свет родился. До чего душная хата и привередливая дивчина! Даже упарился, пока там сидел. Легче было бы навоз нагружать или пеньки корчевать. Вот и разбери, как держать себя с дивчиной. И что дивчине нужно...
Яков брел домой с плохим чувством. Нелегко будет, девка, справиться с тобой! Однако Яков знал: как бы девушка ни ворожила - не будет по ее.
Вернулись в хату родители, не могли ничего понять. Хоть бы слово вырвать у дочки.
- Ты хоть пристойно себя держала с женихом? - строго спросила мать.
- Пристойно, - невнятно ответила дочь. Что могла она добавить к тому, что уже говорила? Лишний раз убедилась, какой олух этот Яков.
"Вероятно, поговорила дочь с женихом по душе", - решила мать, поглядев на хмурое лицо девушки. Видно, дочь скрытничает - девичья стыдливость.
Чумаки были довольны.
И отныне Яков считает негожим горланить да выплясывать по улице, прошли беспечные дни, озабоченный парень поверяет звездам свои печали.
Ой, не видно Шкарупiвки,
Самi видно верби.
Туди мою голiвоньку
Щовечора верне...
Не выходит из головы дивчина, сердце у парня разрывается...
10
Приближались бурные свадебные дни, заботы и тревоги насели на Чумаков. Кого отрядить с приданым к Калиткам? Нужно взять таких людей, чтобы сумели показать товар лицом. Кто не знает сложности этих дел? Иной раз бывает столько добра, что даже сани трещат, да поставь неопытных людей, которые не умеют ни похвалить, ни выставить все в лучшем виде, - и пошла гулять по селу злоязычная молва: батько скупой, пожалел добра за дочерью. Бывает иногда наоборот: по одной одежине на санях, а разговору, а славы! Зная, что в таком важном деле нужны надежные люди, Чумак пригласил Грицка Хрина. А тот уже уговорил Захара.
Захар сначала и мялся и отказывался - разве ж не известно, как сын переживает разлуку с Ориной?
- Впервой, что ли? Мало ли разлучают? Одна разве дивчина на селе? убеждал Грицко Хрин.
А тут перед глазами великий соблазн... Захар с Хрином приметные люди! И сколько будет разговоров, магарычей! Кто откажется от того, чтобы прополоскать душу? Захар махнул рукой...
И теперь он восседал в Чумаковой хате, где собрался совет.
- Мы уж не ударим лицом в грязь! - заверяет Грицко Хрин, поглаживая усы.
- Доставим в самом лучшем виде, - заверяет, в свою очередь, Захар, расправляя бороду.
По всему видно, что соседи готовы услужить Чумаку. Притом выяснилось, что Грицко Хрин даже родич Чумакам, по деду - кому же и поручить такое важное дело, как не ему! Ну, а Захар за компанию... Не обошлось без того, чтобы и на столе не было кое-что поставлено.
Захар подает мысль... Кто не знает важной, зажиточной семьи Калиток? Заносчивой да всех осуждающей? Чванливой и бранчливой?.. Тут и Захар спохватился, что перешел меру, - как-никак, Калитка теперь родич Чумакам. А все же надо так доставить приданое, чтобы не было нареканий. Иной, смотришь, возьмется, чтобы чарку выпить, а потом сраму не оберешься...
В это время прибыли посланцы от жениха - румяные лица, бороды намерзли, - поздоровались. Жених просил узнать: сколько саней прислать под добро?
Лукия сажает гостей к столу, потчует, упрашивает откушать со всеми.
Чумак колеблется, мнется.
- Четверо, - отвечает.
- Что? Четверо? - удивляется Грицко Хрин. - И пяти не хватит...
- Пять? - поражается Захар. - Вы что, смеетесь? Хватит ли шести?
Грицко Хрин:
- У Чумака добра найдется...
Захар:
- Разве он пожалеет для двора Калитки?
Грицко:
- За такой дочкой?
Чумак оторопел. Страх берет человека. Он предостерегающе поглядывает на соседей, которые хотят услужить таким опасным способом. Зачем целых шесть саней? Разве будет у него столько добра? Не думают ли они выставить Чумака на посмешище?
Однако Грицко и Захара не надо учить. Они знают, что нужно делать, наказывают завтра доставить шесть саней...
Сами хозяева, да и посланцы были поражены.
С усмешкой на пухлых лицах посланцы даже выразили недоумение:
- Где Калитка наберет столько подвод? Это нужно собирать со всего села!
- Да чтоб кони были крепкие, - добавляет Захар.
До рассвета молва о таком диве облетела все село. И когда ко двору Чумака прибыли сани, тут уже собралась немалая толпа. У людей даже спирало дыхание от любопытства - глазели, сколько добра Чумак отдает с дочкой на двор Калитки.
Грицко Хрин с Захаром распоряжались во дворе, снаряжали поезд.
- Растягивай, растягивай одежину по всем саням! - подмигивает Захар приятелю.
Но надо ли Грицка учить, он и сам знает, что следует делать.
- Разве такая куча одежи поместится на двух санях?
А уж как взялись за сундук, на что крепки Захар и Грицко, чуть не надорвались с натуги - не могли сдвинуть с места. Стали звать на подмогу. От саней притопал мужичище.
- Еще! - кричит Захар.
Через толпу протискался второй.
- Еще! - Грицко Хрин машет рукой.
Сквозь гурьбу людей пробирается третий.
- Не выдюжим! - собирает еще подмогу Захар.
- Не под силу! - добавляет Грицко Хрин.
Шестеро мужиков, кряжистых, сильных, едва поставили сундук на сани. Нечего говорить, что Захар с Грицком только придерживали.
На вторых санях поместилась одна березовая кровать, застланная цветастым одеялом. А при постели, уж как водится, стала Чумакова родня пожилая Пивниха.
Едва разместили на шести санях все имущество.
- С богом! - напутствует Чумак.
Бегут люди со всех закоулков, кричат:
- Приданое повезли!
Заманчивое зрелище! Длинный обоз вьется по заснеженной улице, - мало ли добра у Чумаковой Орины, есть на что поглядеть. Не осудят, не осрамят, как бывает, иную девушку, которая идет замуж с бедного двора:
- Молодая голой поехала!
На этот раз женщины завистливыми глазами следили за санями. Запыхавшиеся, упаренные, перекликались:
- Сколько добра привалило на двор Калитки!
Румяная молодайка (а кто тут не разрумянится на морозе?) даже пригибалась, высматривала, объявляла:
- Кожух праздничный, кожух рабочий, кофты шелковые, бархатные, кубовые, ламбоковые...
- Хутор можно одеть! - добавила вторая.
А тут пожилая Пивниха с молодухами, девчатами, что везли добро, завели свадебную, чтобы "вороги не переходили дороги", а чтобы перешла "родина и щаслива була година"...
Зрелище хоть куда!
Сколько событий выпало на этот день! В церкви новый батюшка служит... У старшины свадьба... В Лебедине ярмарка... У кума крестины... Сколько событий, сколько событий! Вышли хозяева в новых кожухах за ворота, посмотрели на небо. Какой широкий свет! Подались в шинок.
Возницы шагали за санями с веселой душой - люди, известно, во хмелю. Грицко Хрин приказывает, чтобы открыли сундук: еще, может, додумают, что пустой везут.
Захар велит ехать не напрямик, а в объезд по всему селу, через улицы, базарную площадь, выгон, мимо церкви, пусть люди убедятся - не с пустыми руками дочь Чумака замуж идет. А увидевши, пусть удивляются, сколько накоплено... Да въезжать во двор надо с правой стороны, чтобы правильная жизнь была.
Все село выбежало смотреть на достаток Чумака. Сундук, крытый вишневым лаком, блестит на всю улицу, сияет, разукрашенный, в цветах... А уж в сундуке - нетрудно догадаться: тяжелые свертки полотна, сорочки, кофты, рядна расписанные и белые, плахты, платки, рушники, сапоги...
Теплая одежда, правда, разбросана на санях - кожухи, свитки, ватные кофты... Люди считали свертки полотна, смушки, подушки, рядна - на три дня будет разговора.
