Юрий Фельштинский - Архив Троцкого (Том 1)
Как и при каких условиях национально-демократическая революция может подняться до социалистической, с перерывом или без перерыва, с долгим перерывом или с коротким — на этот счет сейчас возможны только предположения. Дальнейший ход вещей внесет необходимую ясность. Но смазывать общими соображениями о некапиталистическом развитии вопрос о буржуазном характере данной революции значит сбивать с толку коммунистическую партии и разоружать пролетариат. [То, против чего Ленин боролся в теории перманентной революции[49], это недостаточная ясность в разграничении ее этапов или, вернее, двух революций, разных по своему классовому содержанию: буржуазно-демократической и пролетарской. Но эта ошибка помножается на сто, если не на тысячу, теми, которые, разглагольствуя о переходе к некапиталистическим путям развития, в то же время закабаляют пролетарский авангард Гоминьдану, запрещая строить в нем даже фракции.] [50] Как бы мы еще не дожили до того, что международная ЦКК привлечет к ответственности китайских коммунистов за попытки строительства левой фракции в Гоминьдане.
С точки зрения классовых интересов пролетариата — а они являются нашим критерием — задача буржуазной революции состоит в том, чтобы обеспечить максимальную свободу борьбы рабочих против буржуазии. С этой точки зрения философия руководителей Гоминьдана о единой централизованной партии, не допускающей ни других партий, ни фракций внутри себя, есть враждебная пролетариату контрреволюционная философия, которая залагает идейные основы для завтрашнего китайского фашизма. Вздор, будто выход китайской компартии из Гоминьдана означает разрыв сотрудничества: это — прекращение прислужничества, а не сотрудничества. Политическое сотрудничество предполагает равноправие сторон и соглашение между ними. Этого в Китае нет. Пролетариат не заключает соглашения с мелкой буржуазией, а в замаскированном виде подчиняется ее руководству, закрепленному организационным путем. Гоминьдан в нынешнем своем виде есть воплощенный «неравноправный договор» буржуазии с пролетариатом. Если китайская революция в целом требует упразднения неравноправных договоров с империалистскими державами, то китайский пролетариат должен ликвидировать неравноправный договор со своей собственной буржуазией.
Надо призвать китайских рабочих к созданию Советов. Пролетариат Гонконга во время всеобщей стачки[51] создал организацию, очень близкую по строению и функциям к первоначальному типу рабочего Совета. Опираясь на этот опыт, надо идти дальше. Шанхайский пролетариат владеет уже неоценимым опытом борьбы и вполне способен создать Совет рабочих депутатов, который станет образцом для всего Китая и, тем самым, центром притяжения всех подлинно революционных организаций.
Л. Троцкий /3 апреля 1927 г./
Л. Троцкий:
Наброски к статье о китайской революции
5 апреля 1927 г.
Обосновать нынешнюю официальную тактическую линию в отношении китайской революции можно, только обходя классовую постановку вопроса, т. е. по существу, отказавшись от марксизма. Мы это видели на примере подробно нами разобранной передовой статьи «Коммунистического Интернационала». Ошибочно было бы думать, что эта статья представляет исключение. К несчастью, это не так. Чем больше революция приходит в противоречие с официально проводимой линией, тем более чудовищные натяжки приходится делать для ее оправдания.
В речи на собрании рабочих трамвайного парка тов. Рудзутак заявил, «что революционное правительство имеет за собой все классы Китая» (Правда[53], 9 марта 1927 г.). До сих пор мы считали, что правительство классового общества является аппаратом угнетения, что внеклассового, надклассового, бесклассового правительства нет и быть не может. Маркс некогда это твердо установил. Ленин посвятил этому вопросу одну из наиболее выдающихся своих работ («Государство и революция»), в которой, как, впрочем, и в бесчисленном ряде статей и речей, разъясняет, повторяет, что самое революционное правительство самой демократической республики является орудием грабежа, насилия, эксплуатации имущих по отношению к трудящимся. Теперь оказывается, что этот основной закон классового общества нашел первое в истории исключение: революционное правительство Китая имеет за собой все классы. Может быть, речь тов. Рудзутака передана неправильно? Но почему же не обратили на это внимания ни редакция, ни сам автор?
Тов. Рудзутак, однако, не один. За три дня до него тов. Калинин[54] говорил рабочим фабрики Госзнак: «Все классы Китая, начиная с пролетариата и кончая буржуазией, ненавидят китайских милитаристов как ставленников иностранного капитала; все классы Китая одинаково считают кантонское правительство национальным правительством Китая» (Известия[55], 6 марта 1927 г., курсив мой). Мы видим, таким образом, что московским рабочим преподносятся самые вульгарные демократические иллюзии. Подумать только, «все (!) классы Китая одинаково (!) считают кантонское правительство своим».
Прежде всего это неверно в отношении Чжан Цзолина[56], У Пейфу[57] и других милитаристов. Может быть, они не представляют классов? Но разве компрадорская буржуазия не класс? Разве это не самая сильная и влиятельная часть китайской буржуазии? Разве помещики, которым угрожает крестьянское движение, не поддерживают больших и малых милитаристов? Разве они не организуют, вместе с деревенскими кулаками и ростовщиками, контрреволюционные банды, подвергающие разгрому крестьянские союзы? Эти классы играют не малую роль в экономике и политике Китая, и они, во всяком случае, не считают кантонское правительство своим, так как находятся с ним в состоянии гражданской войны. Абстрактного национального гнета, который «одинаково» давит все классы населения, не существует. Гнет иностранного капитализма теснейшим образом сочетается с классовыми отношениями самого китайского народа. Борьба против национального гнета принимает форму гражданской войны.
Но, может быть, все остальные классы, за вычетом такой мелочи как компрадорская буржуазия, помещики, верхи бюрократии и деревенские кулаки — действительно считают кантонское правительство своим? Это утверждение правильно примерно в такой же мере, в какой после Февральской революции[58] можно было бы сказать, что все классы России считают Временное правительство[59] своим. Поскольку рабочие считали Керенского[60] своим, это объяснялось их отсталостью, политической неразвитостью, слабостью партии большевиков, а отнюдь не тем, что правительство Керенского выражало классовые интересы рабочих. Поскольку рабочие Шанхая считают национальное правительство своим — это объясняется не тем, что китайские национал-либералы выражают интересы всех классов, а тем, что китайский пролетариат в массе своей еще не уяснил себе своих основных классовых интересов революции. Отсюда вытекает лишь, что нужно коммунистическую партию как можно скорее освободить из гоминьдановского плена и помочь ей наверстать упущенное драгоценнейшее время.
Но, может быть, самым поразительным документом отречения от марксизма является передовая статья в «Правде» от 16 марта «Революция в Китае и Гоминьдан». Статья эта набрасывается на «критиков», «ликвидаторов», которые утверждают, что правые господствуют над революцией, что революция «переродилась» (!!), что компартии нужно выходить из Гоминьдана и пр. Приводим основное место целиком:
«Раз правые господствуют, раз революция переродилась, ей надо петь отходную, китайским коммунистам уйти «в себя», отказаться от «больших дел» и больших планов — такова слезливая и нехитрая логика тех, кто подпевает буржуазии о правом «засилье» в китайской революции. Предлагают компартии выйти из Гоминьдана, тем самым пособничая правым гоминьдановцам. Не понимают, что вне сотрудничества компартии с Гоминьданом невозможна руководящая роль пролетариата в революции, и тем самым обречена на провал китайская революция. Ликвидаторы наших дней не «замечают», что их проповедь выхода из Гоминьдана есть проповедь ликвидации китайской революции.»
На то, чтобы распутать клубок путаницы, заключающийся в пятнадцати газетных строках, понадобилась бы целая газетная статья, если бы предшествующий разбор передовицы «Коммунистического Интернационала» не облегчил нашу задачу. Мы слышим, прежде всего, что те, которые говорят о правом засилье в китайской революции, подпевают буржуазии. Хочет ли «Правда» сказать, что национальное правительство находится в руках левых, или она отрицает засилье национального правительства в революции? Но если бы мы даже ничего не знали о Китае, кроме того, что сказано в передовой статье «Коммунистического Интернационала», мы и тогда не могли бы отрицать, что «в национальном правительстве власть принадлежит уже центру, а центр последнее время в большинстве случаев тяготеет определенно вправо» (стр. 4). Это сказано очень мягко и слащаво. Хочет ли «Правда» сказать, что даже и злополучный передовик «Коммунистического Интернационала» подпевает буржуазии? Для зашиты ложной политики «Правда» вынуждена уже грубо подкрашивать состав и политическую линию национального правительства.
