Константин Романенко - Борьба и победы Иосифа Сталина
Известный поп Гапон приводил такой факт, многие из питерских рабочих «ютятся (по) несколько семей в одной комнате», а часто «по десять и даже больше человек живут и спят по трое и больше в одной кровати». Правда, пишет фабричный инспектор, «иногда фабриканты идут навстречу» естественному стремлению человека и для семейных пар в казармах «на помосте нар делают перегородки, так что на нарах образуется ряд в полном смысле стойл на каждую пару».
Не лучше было и положение крестьянства. Избавившееся в 1861 году от крепостного права, оно продолжало выплачивать помещикам деньги за свое освобождение. По подсчетам, эта выплата должна была продолжиться до 1956 года XX столетия! Тяжелое положение крестьянства усугублялось регулярно возникавшим массовым голодом и смертью крестьян в разных регионах страны. Возможности для прекращения этого голода не предвиделось, поскольку он был связан с регулярными и, периодически повторяющимися через 5—7 лет, засухами и недородами, составлявшими особенность климатических условий России. Один из таких страшных массовых голодов случился в 1891—1892 годах.
Невыносимое положение эксплуатируемых не могло не заставлять их искать выход из кабалы в революции. Основоположники марксизма указывали, что в ходе пролетарской революции сложатся новые формы организации общества без антагонистических классов и государства. Революция была призвана уничтожить общественное состояние, когда незначительная часть населения жила за счет эксплуатации другой, большей части, присваивая результаты ее труда.
Социалистическая теория выражала идеал людей о создании общества равенства со справедливым распределением продуктов общественного производства: «от каждого по способностям — каждому по труду». Эти идеалы всеобщего, справедливого равенства нашли широкий отклик в сознании прогрессивных слоев общества, особенно молодежи.
Эти идеи проникали и за прочные стены Тифлисской семинарии. Позже, в 1906 году, Иосиф Джугашвили напишет: «Будущее общество — общество социалистическое. Это означает прежде всего то, что там не будет никаких классов: ни капиталистов, ни пролетариев, — не будет, стало быть, и эксплуатации. Там будут только коллективно работающие труженики... Вместе с наемным трудом будет уничтожена всякая частная собственность на орудия и средства производства, там не будет ни бедняков пролетариев, ни богачей капиталистов, — там будут только труженики, коллективно владеющие всей землей и ее недрами, всеми лесами, всеми фабриками и заводами, всеми железными дорогами и т.д. Главная цель будущего производства — непосредственное удовлетворение потребностей общества, а не производство товаров для продажи ради увеличения прибыли капиталистов. Здесь не будет места для... борьбы за прибыли. ...Здесь не будет места ни распыленности производства, ни конкуренции, ни кризисам, ни безработице».
Сочинение стихов стало для Иосифа лишь способом внутреннего самовыражения, но он еще не обрел себя. Еще не нашел своего предназначения. И первые два года обучения он дисциплинированно и целеустремленно отдается учебе. Его успехи отмечаются отличными оценками, с которыми он завершает переходные курсы и экзаменационные испытания.
Программа обучения духовного православного учебного заведения имела гуманитарный уклон. Помимо Священного Писания, церковной и библейской истории, богословия, литургики, в нее входили: русская словесность, грузинский, греческий и древние языки, а также математика, физика, гражданская история, логика, психология, дидактика. В числе изучаемых предметов была и «гомилетика», церковно-богословская наука о правилах красноречия в проповедничестве, по существу прививавшая навыки ораторского искусства.
Первые годы обучения Иосиф демонстрирует похвальное прилежание, и, казалось бы, неожиданно, с третьего курса наблюдается резкое снижение его успеваемости и отметок по поведению, а за знание Священного Писания в ведомости появляется даже двойка.
Что превратило отличника, примерного ученика в отстающего? Следствием каких пороков становится пренебрежение изучением наук о Боге? Почему он теряет интерес к учению?
Лето 1896 года взбудоражило умы даже монархически настроенной части населения России. Причиной этого стали события, происшедшие в Москве во время коронации Николая II. В связи с предстоящим торжеством 18 мая на Ходынском поле было объявлено народное гуляние «с дармовым угощением». На месте увеселения было сооружено множество буфетов, бараков «для раздачи узелков с подарками», разлива пива и водки. Начало празднования было назначено на 10 часов утра, но «голь и нищета» двинулись к Ходы некому полю еще с вечера 17 мая. С наступлением ночи ожидавшие стали жечь костры и собираться большими группами на огромной территории, покрытой ямами и оврагами.
Толпа росла, и к полуночи на громадной территории «собралось более полумиллиона человек», спрессовывающихся в плотную массу. Из нее стали раздаваться первые жалобы на тесноту, и «жалобы эти иногда переходили в рев, указывая на то, что в толпе гибнут люди...».
Газеты писали, что пришедший рассвет явил страшную картину: «над людскою массою густым туманом нависал пар, мешавший на близком расстоянии различать отдельные лица; даже в первых рядах люди обливались потом, имея измученный вид; иные стояли с широко раскрытыми, налитыми кровью глазами, у других лица были искажены, как у мертвецов; немолчно неслись предсмертные вопли, атмосфера была настолько насыщена испарениями, что люди задыхались от недостатка воздуха и зловония».
Изредка в массе удавалось поднять над головами потерявших сознание женщин, и «они перекатывались по головам до линии буфетов, где их принимали солдаты». Умершие оставались в сжатой толпе, «народ с ужасом старался отодвинуться от покойников, но это только усиливало давку». Нарушив программу, организаторы праздника решили раздать царские подарки не в одиннадцать, а в 6 часов утра. И тогда под крик «ура, дают!» толпа смяла барьеры и устремилась к местам раздачи «гостинцев», при этом «мертвецы двинулись вместе с живыми...».
Получив вожделенный узелок с куском колбасы, обычной сайкой, горстью пряников и кружку с гербом, люди выбирались из толпы «оборванные, мокрые, с дикими глазами; многие тут же со стоном падали, другие ложились на землю, клали под голову царские гостинцы и умирали... После того как схлынула толпа, на поле, кроме трупов, оказалось множество шапок, шляп, зонтиков, тростей, башмаков...»
Случившееся потрясло всех. Однако коронацию Николая II не отменили. «Ходынкой началось — Ходынкой и кончится!» — этой фразе суждено будет стать исторической. Царь короновался на крови. Пышная коронация, окровавленная ходынской трагедией, не прибавила новому императору популярности в народе.
Вернувшиеся с летних каникул воспитанники семинарии возбужденно обсуждали в своем кругу еще не устаревшие вести из столицы. К этому времени в сознании Сосо уже сложилось собственное и далеко не верноподданническое отношение к власти царизма. Вместе с тем еще в детстве, сначала полуосознанно, затем более осмысленно у него подспудно формировалось убеждение, что высшей целью, достойной устремлений честного человека, является служение униженным и обиженным властями людям, восстановление попранной справедливости.
Исследователи почти традиционно отмечают, что в детстве неизгладимое впечатление на Иосифа произвела романтическая книга Александра Казбеги о «защитнике бедноты и народном мстителе Кобе». Она перекликалась с легендой о Робине Гуде и произведениями об индейцах Фенимора Купера, На страницах романтической повести рисовалась борьба любви и героизма с подлостью и предательством, в которой один из героев произведения, даже выданный односельчанами врагам, остался несломленным.
Герой А. Казбеги был решителен и жесток с врагами, отчаянно смел и благороден. И, став профессиональным революционером, Иосиф почти двадцать лет будет носить нелегальную кличку Коба, что означает «Неукротимый». Конечно, не следует преувеличивать роль литературного героя в жизни будущего революционера, но образ народного мстителя стал для юноши неким символом несгибаемого правдоборства, героического, доведенного до самопожертвования, правдолюбия.
Несомненно, что у каждого человека есть какая-то главная струна, определяющая звучание души и смысл собственного существования. Иосиф нашел его в том, о чем Николай Островский позднее напишет: жить так, чтобы «вся жизнь, все силы были отданы самому дорогому в мире — борьбе за освобождение человечества».
Нельзя умалять ту роль, которую в жизни Сталина сыграла литература. Именно она сделала его убежденным революционером. Она стала и одним из всепоглощающих его увлечений, пронесенным через всю жизнь; можно сказать, что чтение стало для него «неизменной страстью». Еще в Гори, когда его товарищи играли, он проводил отдых за чтением книг. И жизнь в семинарии не только укрепила его страсть, она определила и новые приоритеты. Соученик Иосифа рассказывал: «Тайно на занятиях, на молитве и во время богослужения мы читали свои книги. Библия лежала открытой на столе, а на коленях мы держали Дарвина, Маркса, Плеханова...»
