Илья Прокофьев - Советская авиация в боях над Красным Бором и Смердыней. Февраль-март 1943
Во время столкновения самолетов, как говорилось выше, штурман экипажа самолета Черного — младший лейтенант Костюковский наблюдал за истребителями противника, которые находились ниже общей группы наших самолетов. Услышав сильный треск и почувствовав сильный удар, Костюковский только и успел увидеть, как перед ним промелькнул фонарь от кабины летчика, сорванный Черным, в это же время ему в лицо хлестнула струя воздуха. Команды «прыгай» он не слышал, но почувствовав падение самолета, выпрыгнул с парашютом.
Члены экипажей других самолетов видели, как самолет Филимошина произвел резкий противозенитный маневр, отвернув на внешнюю сторону, так как самолеты перелетали линию фронта, и по ним велся зенитный огонь. Летчик Черный не успел повторить маневр ведущего, и самолет Филимошина ударил винтами его самолет в районе кабины стрелка-радиста. Очевидцы подтвердили, что в обломках падающих самолетов погибли летчик младший лейтенант Филимошин и его штурман, старший лейтенант Третьяков. Остальные члены экипажей столкнувшихся самолетов выбросились с парашютами и опустились на землю в районе деревни Смердыня. Во время спуска в воздухе огнем противника был расстрелян стрелок-радист из экипажа самолета Черного — сержант Сергеев Георгий Ефимович, который приземлился на землю мертвым, и был похоронен наземными войсками в районе линии фронта у деревни Смердыня.
Оставшиеся пять самолетов, успешно маневрируя от огня зенитных орудий противника и избежав атаки немецких истребителей, благополучно перелетели линию фронта. Четыре самолета произвели посадку на свой аэродром, а пятый, в составе экипажа летчика лейтенанта Мельникова, штурмана, младшего лейтенанта Гапоненко и стрелка-радиста, старшины Онопко, совершил вынужденную посадку с убранными шасси в 12 км северо-восточнее аэродрома в районе деревни Замостье. В результате вынужденной посадки у самолета была повреждена правая плоскость, экипаж остался невредим и, спустя некоторое время, был доставлен на свой аэродром. Причиной вынужденной посадки оказался перерасход горючего.
В результате этой трагической случайности авиационное звено осталось без своего командира.
Осенью 2004 года в русле ручья рядом с урочищем Кородыня поисковиками отряда «Любань» под руководством И. Сурова были обнаружены обломки самолета и останки экипажа. На редукторе одного из моторов удалось обнаружить дублированный заводской номер двигателя, а в самом ручье весной 2005 года вымыло дюралевый лючок, на котором был нанесен красной краской заводской номер самолета. О том, что это самолет 46-го бомбардировочного полка и обнаруженные останки принадлежат младшему лейтенанту Ивану Филимошину и Владимиру Третьякову, удалось выяснить благодаря документам ЦАМО. 9 мая 2006 года останки погибших были торжественно захоронены на воинском мемориале «Березовая Аллея» в городе Любань Тосненского района Ленинградской области. А 28 января 2007 года на могиле своего отца и потом на месте гибели побывал сын Владимира Третьякова — Юрий Владимирович Третьяков, который помнил отца только по сохранившимся фотографиям и рассказам матери, так как сам родился в 1941 году.
Самолетный лючок с номером самолета И. Филимошина и В. Третьякова
Дублированный заводской номер двигателя самолета Филимошина И. Г. и Третьякова В. Д.
Третьяков В. Д. со своей женой
Были в этот день потери и в 293-й дивизии 1-го бомбардировочного авиакорпуса. При втором заходе на цель экипажи 780-го бомбардировочного полка капитана Стодолкина, старшего лейтенанта Румянцева и младшего лейтенанта Пискунова были атакованы истребителями противника. Самолет Пе-2, который пилотировал капитан Сергей Стодолкин, был сбит в районе Смердыни, экипаж с парашютами покинул горящий самолет уже над своей территорией. В первоочередном донесении полка указывалось, что судьба летчика не известна, штурман самолета погиб, а стрелок-радист Лошук (Лащук) упал в снег без парашюта, но остался жив. Так как, в донесении о потерях 1-го бомбардировочного авиакорпуса за февраль 1943 года экипажа капитана Стодолкина нет, то можно сделать вывод, о том, что экипаж вернулся в полк, и запись о гибели штурмана самолета была преждевременной. Гвардии майор Сергей Никитович Стодолкин погиб при катастрофе самолета 24 марта 1944 года в Полтавской области в составе уже 162-го гвардейского авиаполка.
Также преждевременно в донесении полка было указано, что экипаж самолета Пе-2 летчика Румянцева и штурмана Шкрятко (стрелок-радист в документах не указан) не вернулся с боевого задания. Оказалось, что экипаж на дымящем самолете совершил вынужденную посадку на лес в районе Верхняя Влоя на нашей территории. И хотя, самолет оказался разбитым, летчик и штурман были только легко ранены.
А вот судьбу третьего экипажа этого авиаполка удалось выяснить, только в марте 1945 года, когда был освобожден из плена и вернулся в полк летчик самолета, лейтенант Василий Евстафьевич Пискунов. Со слов Пискунова, самолет был подбит над целью зенитной артиллерией немцев, он выбросился с парашютом над территорией противника. Что стало со стрелком-радистом экипажа он сказать не мог. Вместе со штурманом, младшим лейтенантом Петром Васильевичем Давыдовым, который тоже выпрыгнул с парашютом, они, не успев прийти в себя, были окружены немцами и взяты в плен. О дальнейшей судьбе своего штурмана Пискунов тоже не знал. В документах о безвозвратных потерях полка в период Смердынской операции напротив фамилий Пискунова и Давыдова были сделаны записи как о пропавших без вести. Данные на стрелка-радиста в потерях полка не указаны, что говорит о том, что он смог вернутся в полк до момента составления этих донесений.
У истребителей в этот день были две потери. Не вернулся на свой аэродром из района Будково самолет Ла-5 из состава 522-го истребительного авиаполка 215-й дивизии, который пилотировал капитан Михаил Николаевич Карабанов. Это была весомая потеря для полка. Михаил Карабанов на это время был уже состоявшимся пилотом, на его счету было 10 личных и 14 групповых побед (по другим источникам 15 личных и 13 групповых). Последний самолет противника, Хш-126, записанный на его счет, был сбит в группе с другими летчиками полка накануне 10 февраля 1943 года юго-западнее деревни Липовик.
«Что это был за летчик!» — с восхищением вспоминает Герой Советского Союза, бывший командир 2-го гвардейского истребительного авиаполка Емельян Филаретович Кондрат. В своей книге «Достался нам век неспокойный» он описывает события января-февраля 1943 года, когда его полк в составе 215-й истребительной дивизии находился под Ленинградом. Самый яркий момент его воспоминаний как раз связан с капитаном Карабановым. В это время полки дивизии проводили облеты территории, на которой должно было начаться наступление. Командир полка вместе с группой летчиков полка следили за посадкой своих самолетов: «Майоров говорил, а в это время на посадку шел Соколов. Вдруг из-за леса на бреющем выскочил истребитель, догнал Соколова и, обгоняя, закрутил вокруг него спираль, потом перевернулся на спину и понесся почти над землей вот так, кабиной вниз.
— Ё-моё! — воскликнул Майоров. Он подался всем телом, следя за таким удивительным полетом, в глазах полыхали восхищение и зависть.
— Карабанов! — уважительно произнес Соболев.
Карабанова знали все — кто лично, кто понаслышке. Волшебник пилотажа, виртуоз. В бою неописуемо дерзок. Мастерское владение машиной позволяло ему применять в бою такие маневры, что порой в голове не укладывалось.
На фюзеляже его самолета нарисована пасть разъяренного тигра — символ, хорошо соответствующий бойцовской беспощадности Карабанова. Знали его и фашисты. По отличительному знаку, по манере боя, по тому урону, какой он наносил, по фамилии, которая звучала в эфире. Они и сами ее произносили. Нередко наши радисты, настраиваясь на волну их радиопереговоров, слышали панические предупреждения:
— Ахтунг! Внимание! В небе Карабанов!
Сейчас наши аэродромы были рядом, и Карабанов таким образом, возвращаясь к себе, передавал нам приветы.
Соколов зарулил, поставил самолет, направился к остальным. Добродушному Соколову и возмутиться как следует не удается. У него даже это выходит без гнева.
— Что за народ! Сесть спокойно не дадут».
И вот не стало такого замечательного летчика. В документах полка он до сих пор считается пропавшим без вести. Как сложилась его судьба? Погиб? А может быть попал в плен и сгинул там?
В воспоминаниях летчика-бомбардировщика, генерал-полковника авиации Андрея Герасимовича Рытова описан рассказ одного штурмана из его полка, который в мае 1943 года был сбит и попал в плен: «Памятный майский день 1943 года, — писал Елагин, — был моим последним днем в родном полку. Прямым попаданием вражеского снаряда разбило хвостовое оперение самолета и левый мотор. Машина стала неуправляемой и начала беспорядочно падать. Саша Репин выбросился с парашютом на высоте примерно 1200 метров, а я почти у самой земли. Радист, старшина Говоров, вероятно, был убит в воздухе. Сколько я ни запрашивал его — ответа не получил. Территория была занята врагом, и нас, в конце концов, выследили и схватили. Меня посадили в легковую машину и повезли в Локоть, где показали результаты боевой работы нашего полка. Лежали убитые фашисты, догорали склады с горючим и автомашины, дымилось разрушенное здание бывшего горсовета, в котором располагался вражеский штаб.
