Петр Балаев - АНТИ-Стариков. Почему история все-таки наука
Когда я в первый раз прочел этот пассаж, то с трудом вернул на место отвалившуюся челюсть. Начал рыться в биографии автора, пытаясь в ней хоть какой-то намек найти на причастность к дипломатии и прохождении курсов изучения таинственного дипломатического языка, но успехов в этом не достиг. Потом лихорадочно перечитывал и перечитывал книгу Старикова, думал, что я пропустил какие-то важные вещи, искал, где же доводы, на основании которых он сделал такое заключение из высказывания Грея о недопустимости уничтожения Франции?
Безуспешно. Потом я стал над самим собой смеяться — надо же так опростоволоситься! Провести 15 лет на оперативной работе и не распознать, что читателей разводят как лохов последних!
Давайте тогда мы сами разберемся, о чем же уведомил сэр Грей немцев своим высказыванием? Почему при первой же попытке зондажа германской дипломатией позиции Великобритании, был получен такой ответ?
Знаете, дипломатию и подлую англосаксонскую политику, которая принесла моей Родине столько горя, я откровенно ненавижу, честно признаюсь. Но! Но никакого другого вывода из фразы Грея, кроме как в открытом предупреждении Германии прекратить игры в развязывании войны я не вижу. Когда немцы услышали от него, что Англия «не может допустить уничтожения Франции» (а ведь они, немцы, не о Франции Грея спрашивали, а о России), то вывод могли сделать только один: их военный план Шлиффена — секрет Полишинеля. Британия отлично осведомлена о высказывании Вильгельма, подписавшего этот план, что на завтрак он слопает Париж, а на обед Петербург. Это для немцев был даже не звоночек, это набат! Все, господа воинственные юнкера, прекращайте вашу тевтонскую боевую пляску! Англичане знают, что вы планируете! Они знают, что без уничтожения Франции все ваши планы превращаются в похоронные плиты над немецкими могилами, и открыто вам это говорят.
Я высказываю своё мнение, а не высосанную из пальца «историческую правду»: английская дипломатия в лице сэра Грея сделала достаточно много для предотвращения Первой мировой войны. Зачем она это делала, если по итогам той войны Англия могла рассчитывать получить все главные трофеи, я точно не знаю. Могу только предполагать, что боялись реально возможной победы Германии на континенте.
И мои предположения подтверждаются тем, что дальше изложено у Старикова. Читаем:
«…сэр Грей после встречи с немецким послом радушно принимает у себя русского посланника Бенкендорфа. И говорит уже совсем другие вещи. 8 июля (25.06) глава английского МИДа обрисовал перед Россией всю серьезность положения. Он не сомневается в нападении Австрии и даже выразил мнение, что Россия должна выступить на защиту Сербии. Кроме того, лорд всячески подчёркивал враждебность Германии к России. Он намекал, что, по его сведениям, в случае конфликта, центр тяжести военных операций Германии должен довольно быстро переместиться с Запада на Восток. Великий актер пропал в Эдуарде Грее: перед германским послом он оптимист, перед русским — пессимист, каких мало. Когда Бенкендорф попробовал изобразить ситуацию в менее тревожном свете, Грей ему горячо возражал и сказал, что «известия, получаемые им из Вены, ему не нравятся», «положение представляется очень серьёзным».
И по поводу чего ирония об оптимизме и пессимизме? Как мы видим, английский дипломат своему русскому коллеге передал без всякого искажения информацию, полученную им во время переговоров с немцами: Австрия нападет на Россию без всякого сомнения, к такому же нападению готовится и Германия. Более того, обратите особое внимание на это:
«…намекал, что, по его сведениям, в случае конфликта, центр тяжести военных операций Германии должен довольно быстро переместиться с Запада на Восток».
Запад в том раскладе, который был тогда — Франция, т. е. англичане посредством своего министра иностранных дел передали русским, что имеют разведданные о планах Германии разгромить в скоротечной военной компании французов и затем перебросить армию для войны с Россией. Теперь и Петербург осведомлен о стратегическом замысле Вильгельма.
Дальше наш автор, «знающий» тайный язык дипломатов, продолжает:
«9 июля (26.06), министр иностранных дел Великобритании сэр Грей снова встречается с германским послом Лихновским. Совсем недавно, три дня назад, Грей уже намекал ему, что Англия не будет вмешиваться в события на материке, если они не будут грозить «уничтожением Франции». Для уверенности, что они правильно поняли позицию английского правительства, немцам необходимо еще раз убедиться в правильности «расшифровки» намеков британского министра. Позиция Англии по-прежнему может остановить сползание европейского континента в бездну. Что же говорит многоуважаемый глава британской дипломатии? Наверное, что-то о важности сохранения мира и необходимости решать конфликты мирным путем?
Ничего подобного. Сначала Грей долго говорил о миролюбивом настроении России. Осторожный немецкий посол в соответствии со своими инструкциями поинтересовался: согласится ли Англия в случае австро-сербского конфликта оказать умиротворяющее воздействие на Петербург. Лорд заверил Лихновского, что сделает «всё возможное, чтобы предотвратить войну между великими державами». «Я сказал, — сообщает Грей в мемуарах, — что если австрийские меры в отношении Сербии будут проведены в определённых рамках, то будет, конечно, сравнительно легко склонить Петербург к терпимости». И при этом, как писал посол в Берлин, — «сэр Грей излучал оптимизм». Вот так, сияя и лучась, и сказал Грей то самое главное, что хотели узнать немцы. Предоставим слово германскому послу. Вот, что он пишет в своей телеграмме в Берлин: «Он (сэр Грей) заявил, что он ничего не имеет добавить к тому, что он говорил 6-го и может лишь повторить, что между Великобританией, с одной стороны, и Францией и Россией — с другой, не заключено никаких секретных соглашений, которые связывали бы Великобританию в случае европейской войны».
Далее Грей заявил, «что Англия, хочет сохранить для себя полную свободу рук». В переводе с дипломатического языка на общечеловеческий, это означает нейтралитет Англии в возможной войне!»
Ну пусть знаток тайных языков куражится, а мы-то что читаем? А Грей просто доводит до Германии, что Россия не стремится к войне, и если Австрия ограничится невоенными методами разрешения конфликта с Сербией, то Петербург согласен уладить все дело миром. А к тому, что было сказано на предыдущей встрече, когда немцы были уведомлены, что Великобритания не позволит им уничтожить Францию, добавить нечего. Предупреждение — в силе. Более того, Англия «…хочет сохранить для себя полную свободу рук».
Немцам остается только с горя выпить шнапса. Это Стариков пусть переводами с языков, им выдуманных, занимается, а мы видим, что никаких заявлений о нейтралитете нет. Мы читаем написанное черным по белому — свобода рук: хотим — в стороне постоим, хотим — к любой стороне присоединимся.
Значит, и на повторном зондаже Германия получает недвусмысленный ответ: Англия не позволит осуществиться плану Шлиффена по уничтожению Франции, и хотя пока никаких секретных соглашений с противостоящей немцам стороной у нее нет, но она сохраняет за собой свободу действий.
А автор «правды» о начале войны продолжает:
«И немцы поверили. Лед недоверия к традиционно враждебной политике Британии таял под лучистым обаянием сэра Грея. Адмирал Тирпиц указывает: «Еще 9 июля в министерстве иностранных дел держались трезвого взгляда, что, если вопреки ожиданиям сохранить европейский мир не удастся, Англия тотчас же станет на сторону наших врагов, не дожидаясь результатов военных действий. Однако мирная позиция, занятая Foreign Office в последующие недели, все более и более обманывала близкие Бетману круги. По-видимому, и в генеральном штабе склонялись к мысли о мирных намерениях Англии».
Особенно интересны источники, которые он выбирает для подтверждения своей правоты: Тирпиц и то у него сказал, и это он подтвердил. А мы-то видали этих Тирпицев, которые после драки, скуля, обвиняли в своем крахе кого попало, только не себя! Тирпиц на англичан валил, а его наследники после 1945 года на русский мороз и Гитлера.
И дальше:
«Успокоенный британским «миролюбием» германский кайзер отправился в свою ежегодную морскую поездку в норвежские фьорды. Австрийцы же, согласовав с ним свои будущие действия, стали готовить текст ультиматума Сербии. Благодаря стараниям лорда Грея перед Веной и Берлином вырисовывалась очень радужная картина: в случае нападения Австрии на Сербию Россия не обязательно вмешается в конфликт, а если это и случится, то Англия ее точно не поддержит. Вероятным было вмешательство Франции, но в таком варианте это было очень даже неплохо, потому что именно Париж с вожделением ждал возможности отобрать обратно Эльзас и Лотарингию, а, следовательно, был настоящим противником Германии».
